Однажды. Не ты. Не я (СИ) - Морская Лара. Страница 34

— Не волнуйся, Тали, нам эта процессия на руку, ведь Арсентий уже где-то поблизости.

Может, нам это и на руку, но мне «процессия позора» стоила нескольких лет жизни.

Они выехали минут через сорок после выступления, в трёх каретах. В первой ехал сам Одам с глашатаем на подножке. Золотое тиснение герба, бархатные занавеси — всё это соответствовало статусу будущего короля Шиана. Глашатай громко напоминал прохожим, кого они везут, куда и почему. Причём в таких выражениях, что мне хотелось выть в голос. Я особо и не сдерживалась, вытирала слёзы рукавом и маскировала всхлипы за всеобщим воем. Двое стражников занесли в карету неприметный ларец и заперли дверцы. О как! Нетрудно догадаться, что именно хранится в этом ларце. Одам настолько уверен в успехе, что переезжает в столицу вместе с дневником.

Вторая карета была открытой. Скорее, повозка, а не карета, с магической клеткой посередине. В ней стоял Анри, закованный до колен и распятый магическими цепями. Разорванная рубашка висела клочьями, не скрывая кровоподтёки и шрамы.

Несмотря на кровь и грязь, Анри выглядел впечатляюще, и в толпе раздались звуки женского одобрения. Зря Одам позволил Анри ехать раздетым. По сравнению с литым телом красавца короля, герцог выглядел щуплой ободранной вороной.

Что или кого везли в третьей карете, я не заметила. Слишком занята была созерцанием Анри. Из-за слёз его образ расплывался, как чернильная капля в потоке воды. Батист удерживал меня за плечи, объясняя любопытным, что меня потрясло предательство короля, и я расстроилась из-за исчезновения Алали.

Достигнув конца площади, процессия резко повернула и проехала невдалеке от нас, как будто судьба хотела убедиться, что я увижу страдания Анри. Процессию плотным кольцом окружала конная стража. Однако, они «случайно» отступали в сторону, когда возмущённый народ бросал в опозорившегося короля камни, палки и грязь.

Даже в эту минуту вокруг Анри витала аура гордого спокойствия. Он не прятал взгляд, не реагировал на злые слова и удары камней. Глядя на народ, ради которого он жил и дышал, Анри задумчиво хмурил лоб. Видимо, спрашивал себя, почему не ушёл в Реаль вслед за женщиной, которую любил.

Боль свилась жгутом и выползла из моего горла жалким криком. Стоящий рядом мужчина одобрительно похлопал меня по плечу, посчитав этот звук проявлением ненависти. В романах именно в такие моменты у главной героини просыпается магия. Безжалостный огонь срывается с её пальцев, толпа расступается, и героиня выходит к злодею в колышущемся белом платье. Огнеустойчивом, конечно. Она спасает невинного короля, карает злодея и тут же, без какой-либо подготовки, открывает портал в безопасное место. Оно так и называется: «безопасное место».

Горькая усмешка порой больнее слёз.

Отвернувшись от происходящего, я попыталась спрятаться в случайных мыслях, но слёзы перешли во всхлипы, которые, в свою очередь, начали сливаться друг с другом, предвещая рыдания. Не героиня я, понимаете? Нет у меня белого платья и огненной магии. Если я попытаюсь обличить Одама во лжи, стража растопчет меня на глазах у Анри. А что-то мне подсказывает, что ему это не понравится.

— Чего ты, как маленькая, — приобнял меня сосед по толпе. — Вернётся к нам Алали, вот увидишь! Как только Одам Лиританский станет королём Шиана, она появится, чтобы подарить ему благословение.

Ага, благословение. Сначала пусть заберёт свой дневник, а уж потом поговорим о благословении.

Разговор с соседом высушил слёзы, и я потащила Батиста к дороге, на обочине которой под совершенно неуместными цветочными арками ждали кареты. Народ требовал продолжения зрелищ и собирался последовать за процессией в столицу, чтобы и дальше смаковать горе поверженного монарха.

— Мы должны поехать за ними, — потребовала я. Батист нехотя согласился.

— Вот же, упрямая ты. Зачем толпиться на дороге, если Арсентий сам обо всём позаботится? Что мы с тобой сделаем против свиты Одама? Ничего. У него целая карета набита магами, но им не справиться с Арсентием. Уж он-то знает, что к чему, и не оставит Анри без поддержки. Ладно уж, залезай в карету, воительница. Но учти: зря надеешься, что король оценит твою преданность. Он, конечно, будет благодарен, но всё равно не женится. Так и знай. Останешься любовницей, пока не надоешь. После смерти Джулии он решил никогда не жениться.

Опять Джулия. Безупречная, несравненная женщина мечты короля Шиана.

Перед тем, как забраться в карету, я решила немного прояснить ситуацию.

— Батист, очень прошу, не сравнивай меня с Джулией. Я не любовница Анри, а его знакомая. Нас связывает общее дело и только.

Батист аж с подножки соскочил.

— Так вы с ним не это… не того? Он тебя не соблазнил? Поверить не могу, неужели ты ему не сдалась? Да ладно тебе, уж говори правду. Ему все сдаются.

— Я ему не сдалась, — подтвердила я, хотя плохо понимала, что значит «сдаться Анри». Не могу сказать, чтобы он особо пытался осадить мои крепости, то есть прелести.

— Если не соблазнил, то зря! — Выдав сей вердикт, Батист захлопнул дверцу кареты, и мы тронулись в путь.

Вернее, никуда мы не тронулись, так как дорога была узкой, а карет — великое множество. Многим хотелось принять участие в великой процессии позора. Ржание лошадей, треск дерева и ругань окружали нас со всех сторон. Кареты обгоняли друг друга по траве, обдирая идеальные кусты, ломая арки, сталкиваясь друг с другом и переворачиваясь. Совершенный хаос в городе мечты.

Нам потребовалось больше двух часов, чтобы добраться до главных ворот Алалиреи. За это время я судорожно пыталась придумать план действий, но, в связи с отсутствием радикальных идей, решила дождаться появления Арсентия. Несмотря на попытки кучера прорваться вперёд, мы так и не смогли приблизиться к Анри, и только когда процессия резко остановилась, догадались, что впереди что-то происходит. Слух добежал до нас, как волна огня. «Маги», «нападение», «пытаются спасти короля», «противостояние».

Расслышав эти слова, я присоединилась к десяткам людей, выпрыгнувших из карет и бросившихся вперёд по цветочному покрову обочины. Толпа душила и нажимала со всех сторон, двигаться становилось всё труднее. За спиной надрывно кричал Батист, тщетно пытаясь вернуть меня обратно. Не в силах пробиться вперёд, мы побежали в лес, чтобы подобраться со стороны. Петляя между деревьями, мы толкались, натыкались на деревья, надеясь подступить как можно ближе к карете короля. К сожалению, я оказалась в задних рядах. Хотя и слышала голос Одама, но ничего не видела.

— Эй ты, малявка! — позвал меня знакомый с площади. — А ну-ка, подсадите её.

Вообще-то, я далеко не малявка, но, по сравнению с ним, так и есть. Толчок, нескромные руки на бёдрах, и вот я уже сижу на его плече.

— Смотри, что наш герцог сейчас устроит! Он покажет Арсентию, кто здесь главный. Этот напыщенный маг считает себя непобедимым. Как бы не так! Одам быстро спустит его на землю.

По лесу пробежал одобрительный гул. Десятки людей? Сотни?

В столице я стала невольной свидетельницей того, как Одам перехитрил Арсентия и похитил дневник. Надеюсь, что в этот раз маг пришёл с подмогой.

Страх я потеряла уже давно. Наверное, тогда, когда мы с Анри прыгнули в овраг. Поэтому теперь, сидя на плече жителя Алалиреи, я изгибалась и вытягивала шею, чтобы разглядеть происходящее на дороге. Благо, голые стволы сосен оставляли между собой приличное пространство для обозрения.

Я увидела кольцо конной стражи, гордый профиль Одама и седые волосы Арсентия. Они стояли так близко друг к другу, как будто готовились к схватке. Повозку видно не было, зато дверцы третьей кареты были открыты, и за спиной Одама неровной цепочкой стояли маги. Претенциозные, странно одетые, местами искрящиеся. Всё, как обычно, ничего другого от них и ожидать нельзя.

Спор уже был в самом разгаре.

— Скажите королевскому магу, что вы думаете о предательстве Дионизия! — обратился Одам к своему народу.

Не знаю, сколько народу собралось вокруг, но гвалт поднялся неимоверный. Арсентий даже бровью не повёл. Я знаю это, так как смотрела только на него.