Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара. Страница 10

— Вивиан, после завтрака я бы хотел кое-что обсудить в нашем кабинете, — не выдержал он.

Он никогда не называл меня полным именем, а это значило, что что-то действительно было не так. Кроме того, мы всегда отправлялись в кабинет после завтрака, так что ему не нужно было назначать мне встречу. Я сдержанно кивнула в ответ.

Не успела за нами закрыться дверь кабинета, как он снова назвал меня полным именем.

— Вивиан! Что с тобой происходит? Неужели ты не понимаешь, что у твоих поступков есть последствия? Как ты могла согласиться пойти на благословение ребенка, не обсудив это со мной?

Надо же, как быстро расползаются слухи. Ведь слуга отправил мое письмо вчера вечером. Неужели они сразу прислали ответ?

— Ты не мой друат, и я не обязана перед тобой отчитываться.

— Я — друат твоего отца, короля Лиивиты, и ты прекрасно знаешь, что должна со мной советоваться, — сказал он уже усталым голосом.

— Я пойду на благословение.

— Ты не пойдешь на благословение. Подумай о последствиях! Ты собираешься теперь ходить на все благословения на Лиивите?

Мы сцепились взглядами.

— Я…пойду…на… благословение, — выдавила я сквозь сжатые зубы. — С сегодняшнего дня я буду ходить на благословения раз в месяц. Мы объявим об этом как можно скорее, пусть мне присылают приглашения. Каждый месяц я буду выбирать одно из них.

Я удивила себя этой неожиданной идеей. До начала нашего разговора таких намерений у меня не было. Трой тоже выглядел удивленным. Видимо он полагал, что это была всего лишь моя очередная попытка его разозлить.

— Зачем тебе это? — спросил он.

— Хочу насмотреться на малышей, пока у меня еще есть возможность осознавать, что со мной происходит. Ведь когда у меня родится собственный ребенок, я уже не буду такой, как сейчас.

Мой ответ ошарашил меня настолько, что я перестала обращать внимание на друата, иначе заметила бы, как его лицо потемнело, и, не говоря ни слова, он вышел из кабинета. Я упала в кресло и начала взволнованно теребить подол моего утреннего платья. Что со мной происходит? Я зареклась обсуждать с Троем мое будущее, я хочу, чтобы он покинул замок до того, как со мной что-то случится. Так почему же я вдруг заговорила с ним о детях? Откуда во мне такое откровение?

Сделав несколько глубоких вдохов, я напомнила себе, что Трой — друат, а значит, в нем может быть что-то, что притягивает доверие нашей семьи. Сколько их, таких, как он? Откуда они берутся? Кто их обучает? Где-то на Лиивите живет человек, которому суждено стать моим друатом. Сама мысль об этом была ужасна, но я чувствовала неизбежность этого.

Кто угодно, только не Трой. Мне нужно внимательно следить за собой, чтобы не приближаться к нему.

Разобрав почту, я вернулась в свои покои и подошла к зеркалу. Я не особенно утруждалась к завтраку, и мои длинные волосы были стянуты на затылке простым узлом. Я развязала ленту, и волосы упали на мои плечи тяжелой волной. Глядя на отражение моих усталых глаз, я погладила зеркало кончиками пальцев. Выбора у меня не было: единственное, что я могла делать — это двигаться вперед.

Постучав, Лия приоткрыла дверь и состроила забавную рожицу.

— Ну что, будем наряжаться, Ваше Высочество?

Пока слуги сновали по комнатам с ведрами горячей воды, Лия разложила на кровати зеленое платье. Обожаю зеленый цвет. А это значит, что сегодня будет хороший день. Глядя на мое довольное лицо, девушка улыбнулась.

— Вы всегда радуетесь, когда я выбираю зеленый цвет. Да он и идет вам, с рыжими-то волосами. — Она тут же спохватилась, ахнула и прижала руки к губам.

Я довольно захихикала.

— Да чего уж тут, не пугайся, а какая-же я, если не рыжая.

— Ну, я не знала, вдруг вам не нравится быть… с такими волосами. Некоторые девчонки так стараются, выводят веснушки, а вы им радуетесь.

Да, радуюсь. Я вообще стараюсь много чему радоваться. Настойчиво улыбаясь грядущему дню, я погрузилась в теплую воду. Все еще нервничая, Лия крутилась поблизости, засыпая меня неуклюжими комплиментами.

— Вы такая красавица, ваши волосы отливают золотом, глаза сверкают, да и фигура красивая. Да вы бы видели, как на вас мужчины смотрят во время королевского часа! — преувеличивала она, пытаясь загладить несуществующую вину.

Да, смотрят. На меня вообще все смотрят во время королевского часа, но к моему вполне обычному внешнему виду это не имеет никакого отношения.

Но Лия не унималась.

— Я вам вот что скажу: ирриори выбрали вам такого роскошного мужчину! Он сделает вам красавца-наследника! Я все разузнала у Зора, который возил ирриори на переговоры с ним. Ваш мужчина такой высокий, что ирриори чуть ли не на цыпочки пришлось вставать. Плечи широкие, красавец! Зор сказал, что вы будете довольны. Жаль, что нам на него не посмотреть до поры до времени, так как он живет в уединении, но все равно приятно же, что красавец. И ребеночек у вас будет хорошенький. И вы будете такой красивой королевой!

Я уже давно задержала дыхание и замерла, прислушиваясь к ее словам. Оказывается, ирриори уже выбрали отца моего ребенка. Я знала, что в любой момент Лия может осознать, что проговорилась, и тогда я уже больше ничего от нее не услышу, поэтому я судорожно начала придумывать план действий.

Намыливая мои волосы, Лия продолжала ахать и восхищаться моим красивым будущим.

— Почему же он живет в уединении? — тихо спросила я.

У нее дернулись руки, и я вскрикнула от боли. Пенная вода струйками поползла по моему лицу, мыло нещадно щипало глаза, но я не чувствовала боли, сосредоточившись только на словах служанки.

— Я… простите меня, Ваше Высочество, мне не следовало… я не имела права… — Лия осознала, что проговорилась, и паника вырвалась из нее чередой разрозненных всхлипываний.

Вытерев лицо, я развернулась к девушке.

— Лия, все в порядке, об этом никто не узнает. Ответь на мой вопрос, и мы забудем об том, что ты проговорилась. Почему он живет в уединении?

— Потому что он вашей крови, — прошептала она, отворачиваясь.

Я снова погрузилась в воду, но ее тепло не могло спасти меня от дрожи.

— Ты имеешь в виду, что он безумен? Или что он — мой родственник?

Лия присела на табурет и заплакала. Я хотела верить, что она плачет о моей судьбе, но знала, что это не так. Лия плакала от страха, от мысли о том, что с ней случится, если кто-то узнает о том, что она проговорилась.

— Лия, ответь мне.

Она еле заметно кивнула и прошептала: — У него глаза безумные, как у Его Величества, Зор сразу это заметил. Да и другие сходства есть. Зор сказал, что в нем чувствуется бешеная сила, и у него горят глаза.

Я погрузилась в воду с головой. Безумный мужчина, да еще и возможный кровный родственник. Так вот откуда в моей семье появилось безумие! Какая, к дьяволу, легенда Лиивиты? Какая живая земля, крадущая разум королей? За свою сравнительно короткую жизнь я прочитала достаточно книг и замучила достаточно частных учителей, чтобы выучить историю других королевств, в которых признавались только внутрисемейные браки. Я читала о королях, у которых не свертывалась кровь, о глухоте, слепоте и, о да, о безумии.

Напрашивалось весьма неприятное объяснение происходящему: по какой-то причине ирриори поддерживают эту странную легенду Лиивиты и не хотят, чтобы безумие покинуло наш род. Хотя, если в каждом поколении нашей семьи рождается только один ребенок, то откуда на Лиивите могут быть наши кровные родственники? Ответа на этот и на многие другие вопросы у меня не было.

Неужели все это — изощренный обман, в центре которого беспомощно зависло мое будущее? Я поняла, что с этого момента не смогу поверить ни одному слову, произнесенному в моем замке.

Лия все еще сидела на табурете. Вода капала с ее дрожащих рук, превращаясь в пенные черные пятна на каменном полу. Мне не хотелось использовать девушку, но я знала, что у меня не было выбора: речь шла не только обо мне, но и о моем будущем ребенке. Я должна была воспользоваться ее случайным откровением. Наспех вымывшись, я завернулась в полотенце и вернулась в спальню. Ступая по пружинистому ковру с длинным ворсом, я прислонилась к обитой зеленым бархатом стене. В моей спальне было мало мебели: только стоящая в самом центре кровать, небольшой стол и ниша с драгоценностями. Ниша была выбита в каменной стене и состояла из нескольких полок, закрытых тяжелыми малахитовыми крышками.