Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара. Страница 9

Дверь открылась без стука. Трой шагнул ко мне, наблюдая, как я сосредоточенно копаюсь в мусоре. Я не отреагировала на его присутствие, покачала головой и сбросила мусор обратно в корзину.

— Ты случайно не это ищешь? — Пристально глядя на меня, Трой протянул мне письмо Диорида.

Я порывисто вдохнула и прижала руки к груди.

— Да! Как здорово, что ты его нашел! — Я отрепетировала эту фразу заранее, поэтому радость в моем голосе прозвучала весьма искренне. Обогнув стол, я подошла к нему и протянула руку. Трой отодвинулся, недовольно глядя на меня и прижимая письмо к груди. Ну что ж, все именно так, как я и подозревала: секретарь сказал Трою о письме, и тот решил меня проверить. Не исключаю, что он прятался поблизости, когда я искала письмо в кабинете посреди ночи.

— Ви, нам следует это обсудить. Ты попыталась меня обмануть, но я все равно почувствовал твое волнение, когда ты прочитала письмо в первый раз. А потом ты вернулась за ним посреди ночи…

Я опустила голову, исподтишка наблюдая за ним и почти не слушая. Все и так понятно: он проверял, не влюбилась ли я в Диорида. Будущей королеве Лиивиты не положено влюбляться, не положено иметь слабостей, и Трой собирается напомнить мне об этом. Но в этот раз у него ничего не выйдет. Трой расслабил руку, и тогда я вырвала письмо и побежала по коридору.

— Ви! Остановись! — крикнул друат мне вслед, но остался на месте.

Попетляв по коридорам, я направилась к ирриори. Они уже ждали меня, обеспокоенно переговариваясь. Поздоровавшись, я протянула им письмо, на прощание погладив пальцем строки, в которых таились несбыточные обещания.

— Я уверена, что Диорид написал это по глупости, и что у него нет и не может быть никаких крамольных идей. Я настолько уверена в этом, что сначала выбросила письмо, но потом решила все-таки показать его вам.

Маленькая, удобная ложь, которая внушит доверие ирриори и позволит мне отпраздновать крохотную победу в моей извечной борьбе с Троем.

Пока ирриори читали письмо, я прислушивалась к звукам в коридоре. Так и есть, Трой нашел меня. Дверь за моей спиной распахнулась, и он молча вошел и встал рядом со мной.

Старший ирриори посмотрел на меня с искренним уважением.

— Ну что ж, принцесса Вивиан, должен признать, что вы чрезвычайно мудры и уравновешенны. Вы будете замечательной королевой. Я рад, что вы решили показать нам это письмо. Мы примем соответствующие меры, чтобы Диорид больше не приближался к замку.

— Ну что вы, нужно благодарить господина друата, именно он нашел письмо в мусорной корзине и вернул его мне, иначе мне пришлось бы вам все объяснять на словах. — Повернувшись к Трою, я изобразила благодарную улыбку, которая оказалась больше похожа на мстительную.

— Ты вызвала ирриори? — Он стоял рядом со мной, буравя меня глазами. — Когда?

— Сегодня утром. Проснувшись среди ночи, я подумала, что, хоть и не верю в намерения Диорида, но должна на всякий случай оповестить ирриори о случившемся. Тогда-то я и вернулась в кабинет, чтобы вынуть письмо из мусорной корзины.

Трой чувствовал, что я лгала, но у него не было доказательств. Он смотрел на меня, прищурившись, и на его лице было написано обещание не сводить с меня глаз.

— Принцесса, не хотите ли вы подобрать себе еще одного мужчину? — Старший ирриори откашлялся и смущенно отвел глаза.

Вот такая у нас интересная система: если я хорошо себя веду, то мне полагается любовник, при условии, что я не стану испытывать к нему никаких теплых чувств. Трой испытующе смотрел на меня, выискивая признаки незаконной страсти и верности моему первому любовнику.

— Спасибо, — я потупилась. — Это было бы замечательно. Мне бы хотелось попробовать шатена, крепкого, мускулистого.

Не знаю, откуда вырвались эти слова, но я почувствовала гордость за свою выдержку. "Попробовать шатена"… надо будет на досуге посмеяться над этой чудесной фразой.

Ирриори одобрительно зашумели и закивали с таким рвением, как будто собирались тут же найти для меня каталог шатенов. Трой презрительно покачал головой и удалился.

Через три дня среди гостей королевского часа я заметила несколько привлекательных шатенов. Их компании я не чуралась и даже пригласила одного из них на прогулку по саду, однако позже сообщила ирриори, что наши отношения не сложились.

Трой больше не обсуждал со мной письмо Рида и то, что случилось с ирриори. Не знаю, уязвила ли я его своей выходкой, и удивило ли его то, что я смогла его перехитрить. Мне было достаточно того, что это приятно удивило меня.

Я решила, что этого опыта личной жизни мне было предостаточно. А те приключения и ту восхитительную романтику, которые мне никогда не доведется пережить, я доберу, в который раз перечитывая любимые романы.

В 25 лет у меня, как у продолжательницы королевского рода, наступил важный жизненный период: в этом возрасте у меня должны были появиться первые признаки безумия. Мой 25-тый день рождения стал настоящим народным праздником, предвещавшим скорую смену власти. Не то, чтобы моего отца не любили, наоборот, его обожали, но безумие нового монарха обещало благополучие на следующие 25 лет, поэтому ко мне стали относиться с особым трепетом.

После появления признаков безумия монархов ожидала целая вереница событий. Коронация, уход друата прошлого монарха, подготовка к деторождению. Мне уже не разрешалось заводить любовников, так как после коронации ирриори должны будут отвезти меня к избранному ими мужчине, от которого мне суждено зачать ребенка — будущего короля или королеву Лиивиты. Когда вырастут, он или она, в свою очередь, будут ухаживать за мной, потом передадут эстафету друату и, как по заученным нотам, повторят мою судьбу.

Вот только безумие мое пока что не проявилось. Злоба — да, ненависть — сполна, страх — сколько угодно. Но не безумие. Если верить Трою, то не заметить безумие невозможно. А это значит, что пока что я не оправдала надежд своего королевства. При этом я по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, какими должны были быть эти самые первые признаки. Отец наотрез отказывался рассказывать мне об этом.

— Однажды ты все поймешь, — повторял он.

Я умоляла, взывала к его милосердию, плакала, рассказывая о том, как боюсь своего будущего, но он не говорил мне ничего о том, что видел и слышал, и куда затягивал его мир безумия. Я знала, что его память оставалась неизменной. В моменты просветлений он мог мыслить, рассчитывать, понимать… но большую времени он просто отсутствовал. Его разум уходил куда-то в неизвестное мне место. Я решила, что это место не было особо приятным, иначе почему он так тщательно скрывал от меня информацию?

— У каждого своя судьба, Ви. Не примеряй мою судьбу на себя, — загадочно говорил он.

Как же я могу не примерять его судьбу, если она повторяется из поколения в поколение?

Ирриори пожимали плечами и отводили глаза, а больше спросить было некого. Не сдержавшись, я нарушила данное себе обещание не показывать Трою своей слабости. Отводя глаза, я задала ему мучавший меня вопрос.

— Ты случайно не знаешь… тебе отец не рассказывал о том, что он видит? Куда уходит его разум?

У меня не было сомнений, что Трой знал ответ. Если отец и сказал бы об этом кому-то, то именно Трою. Но друат не собирался делиться со мной информацией. Впрочем, меня это не удивило.

— Когда это начнется… если это начнется, — быстро и бессмысленно поправился он, — то у тебя не будет никаких сомнений.

Удивительно, но его слова помогли мне. По крайней мере, я перестала прислушиваться к каждой мысли, к каждой головной боли, к каждому покалыванию. Может они с отцом и правы: лучше не знать, что тебя ждет?

Изо дня в день я повторяла свои ритуалы, стараясь не потерять себя в бесконечной борьбе с друатом, пока не случилось кое-что, что подкосило мою веру.

Глава 3

Отец не вышел к завтраку. Вообще, он часто пропускал и завтрак, и обед, предпочитая принимать пищу в своей комнате. Трой вел себя неожиданно несдержанно и раздраженно.