Сингулярность (СИ) - Грант Эдгар. Страница 42

В этот момент на волне народного презрения к стоящим у власти лживым Вашингтонским элитам и подконтрольным им СМИ начало нарастать новое протестное движение. Из глубин Америки в противовес либерал-глобалистам поднялся голос десятков тысяч компаний, работавших внутри страны для простых американцев. Они на протяжении двух столетий составляли соль Америки, но власть просто списала их со счетов, сосредоточившись на защите интересов мегакорпораций, которым для выживания нужна была глобальная экспансия.

Мелкие, средние, крупные компании, производящие для внутреннего потребления все от салфеток до большегрузных автомобилей, вся строительная отрасль, энергетика, коммунальное, сельское хозяйство, транспорт, местные финансовые организации… Список отраслей экономики, брошенных властью на произвол свободного рынка во время кризиса, выглядел весьма внушительно. Были в нем и настоящие гиганты с капитализацией в десятки миллиардов долларов, и небольшие семейные предприятия, на которых трудились всего несколько человек. Их всех объединяло одно — они работали на внутренний рынок США, видели реальное положение американской экономики и считали непозволительной роскошью тратить триллионы на войны за рубежом, чтобы защитить «демократию» в далекой арабской стране, где исторически такого понятия не существовало вообще. Им было наплевать на мировую гегемонию Вашингтона. Им было наплевать на провозглашенную Президентом исключительность Америки. Они видели приходящие в упадок мелкие и средние города, постепенно разрушающиеся школы, больницы, мосты и дороги, посевы, сохнущие без ирригации. Они видели, что простой американец, еще недавно относившийся к среднему классу, с каждым годом за свою зарплату может купить все меньше и меньше. Эти люди действительно хотели перемен, и их было столько, что, несмотря на потоки лжи и грязи, льющиеся из Вашингтона, у них появился свой законно избранный Президент.

С этого момента политическое противостояние ультралиберальных глобалистов и консервативных антиглобалистов превратилось в пропитанную ненавистью кровную вражду, сопровождавшуюся жестокими столкновениями сторонников, способными перерасти в неконтролируемый гражданский конфликт. Возможно, в какой-нибудь другой стране так бы и случилось. Но только не в США.

Когда яростное противостояние двух элит достигло высшей точки. Когда средства массовой информации наводнили потоки грязи, льющейся с обеих сторон. Когда на улицах больших городов загоревшие фермеры центральных равнин самозабвенно били напудренные мордочки местных гей-либералов, а те своими наманикюренными ноготками пытались поцарапать их загорелые щеки. Когда полиция и нацгвардия были уже не в состоянии гасить вспыхивающие повсеместно беспорядки, в Америке пришла в движение некая незримая сила, которая очень быстро сбила накал страстей. Присутствие этой силы можно было почувствовать почти сразу. Первым сигналом было то, что внезапно заткнулись средства массовой информации, жировавшие до этого на растущей в обществе ненависти. Затем были блокированы особо радикальные сайты и сегменты соцсетей. Несколько журналистов, блогеров и активистов, не понявших сразу, что правила игры изменились, погибли при странных обстоятельствах. Губернаторы, сенаторы, конгрессмены, еще вчера с пеной у рта бросавшиеся друг на друга, вдруг испуганно притихли и вначале робко, затем все отчетливее и громче стали говорить о национальном примирении, о достоинстве, о забытой всеми американской мечте. Появились кем-то щедро финансируемые новые политики, которым телеканалы сразу стали давать огромные куски эфира в самое рейтинговое время. В преддверии президентских выборов они призывали людей к миру и согласию. Они говорили о новой крови, которая должна влиться в пропитанный ненавистью Вашингтон. И чтобы ни у кого не возникало сомнений, СМИ в один голос начали утверждать, что именно эти политики из разбросанных по всей стране «незначимых» штатов и есть эта самая новая кровь.

Так на политическом олимпе появился теперешний Президент.

Бэйтс, поначалу пытавшийся проанализировать ситуацию и вычислить, что за невидимая сила смогла успокоить находившуюся на грани гражданской войны страну, так и не смог ни до чего докопаться. Он знал полдюжины очень влиятельных людей в Вашингтоне, и госсекретарь Тэйкли, несомненно, был одним из них, но уровень их влияния на ситуацию казался мелким интриганством по сравнению с масштабами операции, в течение очень короткого времени успокоившей огромную страну. Хотя о полном спокойствии говорить, пожалуй, было рано. Под давлением внешней силы два ненавидящих друг друга лагеря просто заключили перемирие и, затаившись, ждали момента, чтобы нанести противнику смертельный удар.

Глава МНБ все это время держался подальше от схватки. Он не был политиком. Он был хорошим, эффективным функционером, который нужен любой Администрации. В напоминающем банку с пауками Вашингтоне это была, пожалуй, самая выгодная стратегия, позволившая ему сделать блестящую карьеру при трех президентах. Опыт и выработанное долгими годами работы с политиками чутье давали ему возможность умело лавировать между центрами силы и при этом успешно отстаивать свои зачастую вполне корыстные интересы. Но настоящий прорыв в его карьере случился только с избранием нынешнего хозяина Белого Дома. Бэйтс считал себя обязанным Президенту за назначение на пост главы МНБ и, чувствуя скрытое напряжение в Вашингтоне, посоветовал ему обезопасить себя в случае непредвиденного кризиса, который вполне мог носить силовой характер и непосредственно угрожать жизни главы государства.

Задача была очень непростой, потому что надо было выстроить сложную схему, позволявшую обезопасить Президента, и сделать это так, чтобы в вашингтонском гадюшнике об этом никто не узнал. Бэйтс, до назначения главой МНБ руководивший Агентством национальной безопасности* (*АНБ — американская Служба электронной разведки, слежения и сбора информации, охватывающая весь мир), собрал несколько ушедших с почестями на пенсию старичков с недюжими способностями к аналитике и разработке сложных операций, подключил к этому Палмера — своего старого друга еще со времен службы в Объединенном командовании сил специальных операций — и поручил этой небольшой команде найти устраивающее всех решение. Через пару недель перед ним лежал черновик плана, который в результате доработок и согласований с Президентом превратился в полноценный проект, получивший вполне боевое название «Батальон».

Основной целью проекта было выстраивание дублирующей системы для спасения Президента в случае чрезвычайной ситуации, которая должна была действовать втайне от Секретной службы. Поскольку список угроз был довольно ограничен и большинство из них могли носить летальный характер, решено было не скупиться в ресурсах и вполне официально создать в рамках МВБ спецподразделение, способное решать самый широкий круг задач от антитеррора до захвата и удержания важных объектов.

Через некоторое время это подразделение было официально одобрено и получило скромное название Служба специальных операций, или, как его для простоты называли по аналогии с секретным проектом Бэйтса, «Батальон».

Несмотря на то что в «Батальон» нанимали людей из спецподразделений и с боевым опытом, он все же был заточен не на хитроумные диверсионные вылазки, а на простой, но эффективный штурм с применением самых последних разработок в этой области. В общем, силовая компонента проекта хоть и получилась несколько громоздкой, но производила на главу МНБ, который знал толк в специальных операциях, очень хорошее впечатление.

Внутри «Батальона» была создана небольшая группа аналитиков, единственной задачей которой было постоянное наблюдение за Президентом, для того чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Для этого ей были предоставлены максимальные полномочия, включая санкционированное тайное подключение к серверам Секретной службы, Белого Дома, Министерства обороны и ЦРУ.

Сложнее дело обстояло с системой оповещения о том, что Президент попал в беду. Глава государства постоянно находился в окружении телохранителей из Секретной службы и небольшой свиты помощников из аппарата Белого Дома, так что незаметно сообщить о проблемах было практически невозможно. Существующая система тревожной сигнализации позволяла Президенту послать сигнал на центральный пульт Секретной службы двумя способами: либо нажатием тревожной кнопки на смартфоне, который постоянно находился при Президенте, либо через связанный по выделенному каналу со спутником транспондер, вмонтированный в наручные часы. И в первом, и во втором варианте сигнал проходил через операторов Специальной службы и, конечно, в случае нападения его можно было просто заглушить.