Рождение вечности (СИ) - Соломенный Илья. Страница 37

— Вот как? Что-то важное?

Лайет сделал глоток, затем изолировал комнату. После налил себе ещё, и пристально посмотрел на Нейла.

— Мы закончили проводить перекрестный поиск по всем доступным базам данных Империи. Конечно, пришлось отсеять много лишнего, но моим специалистам удалось найти кое-что, что связывает эти два ограбления.

— Что вы обнаружили? — Нейл подался чуть вперед.

— Небольшую деталь. Оказывается, ваша семья пару столетий назад работала над интересным проектом — технологией, позволяющей создавать чистое и самостоятельное сознание. Что-то вроде спутников, но гораздо умнее. Эксперименты прекратили по неизвестной причине, а спустя пару десятков лет случилась та бойня, и ваша семья оказалась в опале.

— И как это связано с украденными у советника артефактами? — не понимая к чему клонит Лайет, спросил Нейл.

— На первый взгляд — никак. Но благодаря копиям имперских отчётов, которых не оказалось в ваших архивах, я узнал вот что: при создании этой технологии использовались устройства, чертежи которых как две капли воды похожи на украденный у советника куб. Но и это не все: среди кучи бессмысленных данных мне удалось найти и упоминание фирмы, которая работала вместе с вами над этим проектом — «Пайле Конструкт».

— Так-так, — протянул Нейл. Несколько кусочков мозаики встали на свои места, и ситуация стала ему чуть более понятна, — Значит, ваша теория о заговоре…

— Остаётся в силе, — подал плечами Таурей, — Она может оказаться беспочвенной, но если приглядеться, то можно увидеть, что все сходится. Невероятная технология, две великие Семьи, пытающиеся ее получить, война, две сотни лет неизвестности, а потом кто-то узнает, что остались наработки, и все что нужно, чтобы продолжить работу — источник энергии Предтеч.

— Довольно натянутая теория, но за неимением лучшей… Кстати, Семей, работавших над этим проектом, было три.

— Прости? — не понял Лайет.

— Видишь-ли, — Нейл хрустнул пальцами, — я вспомнил, о чем ты говоришь. Я не так давно, уже наверное в тысячный раз, проверял все эти файлы, и отлично помню, что над проектом «Синтрофос» работали не только семьи де Пайле и де Бригез. Третьим участником был клан Ямато.

Повисло долгое молчание, пока Лайет его не прервал:

— Ты полагаешь?..

— Да.

— Возможно ли, что визит сайко-комон и собэ клана был не случайным именно в тот момент, когда произошли ограбления?

— Этого я утверждать не могу, — Нейл задумался, — Если и так, то время они выбрали идеальное — карнавал, и подписание документов о концессии.

Таурей задумчиво покрутил стакан в руках, и поставил его на стол. Затем посмотрел на гостя.

— Нейл, могу я рассчитывать на твое благоразумие?

— Безусловно.

— В таком случае, позволь дать тебе совет: не делись этой информацией и своими догадками ни с кем — даже с Советником, если только он сам не заговорил с тобой об этом. Ситуация оказалась, — он побарабанил пальцами по столу, — гораздо серьезнее чем мы предполагали.

— Я понимаю, — согласился Нейл, — Но какой у нас дальнейший план? Эти факты многое меняют.

— Согласен. Но пока торопиться нельзя, ты же понимаешь. Занимайся делами семьи, и жди Матиаса. Уверен, после того как он вернётся, многое прояснится. Ну а я пока, — он улыбнулся, — попытаюсь вытянуть несколько ниточек из ковров Ямато и де Пайле.

— Хорошо, — Нейл протянул Лайету руку, — Буду ждать новых новостей, если они появятся.

— Я тебя провожу, — Таурей повел гостя к двери, — и помни — пока никому ни слова о наших догадках.

* * *

Норман.

Планета Арбис.

Восемь месяцев после событий на Эдеме.

Все вокруг, насколько хватало взгляда, было затянуто снежной пеленой. Метель пришла в горы после полудня, как раз в тот момент, когда Норман заканчивал проверять силки. Снега навалило порядочно, и лыжню занесло за считанные минуты, но сейчас не это беспокоило парня.

Улисс засек подозрительное движение в нескольких километрах к западу — сработал один из датчиков, которые Норман установил сразу по прибытию в эти края. Конечно, это мог быть проснувшийся медведь, или семейство гуран *(рогатое млекопитающее), но на всякий случай следовало поторопиться с возвращением домой.

Норман опустил бинокль, через который разглядывал окрестные склоны гор и часть прилегающего к ним плоскогорья. Высмотреть что-нибудь в такую пургу было невозможно, и убрав окуляры, он взял в руки лыжные палки, воткнутые в снег рядом с ним. Пора было начинать спуск.

До дома, в котором Норман провел последние месяцы, вели две дороги — с южного и западного склонов горы, на которой он был построен. В обоих случаях, от того места где сейчас находился Норм, нужно было сначала спуститься в долину между двумя хребтами, а затем подняться по одной из троп. Вся разница была в расстоянии, и с южной стороны сейчас подняться было проще.

Откровенно говоря, иногда Норман жалел, что отдал «Икара» Виктору — сейчас этот костюмчик изрядно облегчил бы ему жизнь. Впрочем, он почти сразу же одергивал себя: на таком морозе нечего и думать подниматься в воздух без защиты — превратишься в ледышку за пару минут.

Когда наступила зима, это была одна из причин его постоянного раздражения — необходимость напяливать на себя кучу несуразной и неудобной одежды. Меховая шуба, шарф, маска, очки, огромная шапка, перчатки (а поверх них — варежки), подбитые толстенный слоем меха сапоги, лыжи и снегоступы. И это не считая тех слоев одежды, что находились под шубой. В один из первых дней зимы, когда снегу навалило по окна первого этажа, он попытался выйти на улицу в термостойком костюме, привезенном с Магеллана. Проведя на морозе полчаса, он вернулся в дом, и в корне пересмотрел свое отношение к предлагаемым ему вещам.

Сейчас Норман радовался, что у него в рюкзаке всего три зайца — вместе со всей одеждой и винтовкой он нес на себе вполне приличный вес. Такой, какой неподготовленный человек вряд ли сможет поднять в гору — особенно во время метели. К счастью, Норман был достаточно подготовлен для подобного занятия. Когда он поднялся по тропе до высокого забора, огораживающего территорию дома, вьюга разошлась не на шутку, и ворота за собой он запирал уже не видя ничего дальше десяти метров.

Поднявшись ещё чуть выше по склону, он заметил силуэт дома и свет, горевший в окнах первого этажа. Норман снял лыжи и оставил их в тамбуре, отделяющем дом от крыльца. Там же стянул заснеженную и промерзшую одежду, подхватил рюкзак с винтовкой, и вошёл внутрь.

Дом был достаточно большим — можно даже сказать — удивительно большим, для глухой охотничьей заимки. Два этажа: на первом большой холл, гостиная, кухня, ванная комната и кладовая. На втором — три спальни и кабинет, превращенный в охотничью комнату. Ластор как-то упоминал, что несколько лет подряд сюда приезжал Советник Этерры, пока его не сместили. Вскоре он получил назначение на край известного мира, в одну из диких колоний *(так называют системы на самом краю галактики. Они не были терраформированы, и условия для жизни на них, зачастую, не пригодны для людей. Однако на многих из этих планет имеется гравитоний и другие полезные ископаемые. Получить назначение в такую колонию — значит перейти дорогу кому-то очень серьезному), и о крошечной точке на карте Арбиса попросту забыли.

Следить за подобным хозяйством практически не требовалось: хоть за десяток лет реактор, питающий дом, практически израсходовал свой ресурс, недостатка в топливе у Ластора не было — куча древесины вокруг, и склад угля помогали старому лакею переживать зимы, подобные нынешней.

Ластор был давним другом его деда, и самым старым слугой отца Нормана, помогая ему до того самого момента, когда старший Райдо пропал без вести. Норману к тому моменту только-только исполнилось шестнадцать. Его мать была мертва уже несколько лет, и Ластор, как и полагается безупречному слуге, стал служить своему новому господину. Правда, это длилось недолго — молодой повеса распустил всех слуг, запечатал фамильный дом, и отправился в путешествие по галактике в полном одиночестве. Тем неожиданней прошла их встреча спустя двенадцать лет — когда в середине лета Норман заявился на гору, где доживал свой век старый лакей его отца.