Уготованная судьба (ЛП) - Брукс Анна. Страница 13

— Доброе утро, — говорю я, когда вынимаю из холодильника бутылку воды.

Она вздрагивает и, не поднимая головы, говорит:

— Доброе.

Мне не нравится, что Мелли не смотрит на меня, избегает меня. Лицемерно, я знаю. Кончики её ногтей нажимают на клавиши, когда она продолжает печатать. Хихиканье нарушает тишину, и она смотрит на экран компьютера так, словно влюблена в него.

— Что? — моё любопытство пересиливает.

Не говоря ни слова, она поворачивает ноутбук, чтобы показать мне фотографию своей пушистой белой кошки. Я прищуриваюсь, чтобы рассмотреть поближе… Да, на ней тиара.

— Джей нарядил её и прислал мне фото.

Я киваю и внутренне закатываю глаза, не совсем понимания, как кто-то может думать, что эта мерзкая штуковина такая милая. С Мелли, похоже, всё в порядке, но вместо того, чтобы давить на неё, я надеваю ботинки и хватаю ключи. Прошло не так много времени, и я по-прежнему весьма далёк от того, чтобы отказаться от сильных чувств к ней, так как представить себе не могу, что она пришла в себя.

Необходимость уйти от неё бьёт меня по лицу.

— Я снова опаздываю.

Дверь захлопывается за моей спиной, прежде чем я могу услышать ответ… если она, конечно, дала его.

Когда я еду на место, мой телефон звонит, поэтому я отвечаю на него через Bluetooth.

— Алло?

— Как жизнь, придурок?

Знакомый голос заставляет меня рассмеяться.

— Ты в городе?

— Нет. Просто хотел услышать твой голос.

Он говорит это в шутку, но суровая реальность заключается в том, что он звонит мне случайно, и я опасаюсь того, что он действительно всего лишь хотел услышать мой голос. Чтобы знать, что у него есть поддержка. Как бы мне не хотелось подтолкнуть его к его образу жизни и к тому, насколько это опасно. Боюсь, он никогда не свяжется со мной снова, если я это сделаю.

— Чмошник. Двери всегда открыты, мужик. Ты же знаешь это. Всегда были и всегда будут.

Он, должно быть, чувствует сохранившуюся скорбь в моем голосе, потому что прочищает горло.

— Мне пора. Я скину тебе сообщение позже.

В типичном стиле Эрика: он отключается прежде, чем я могу попрощаться. Чёрт, это было быстрее, чем обычно.

Я паркуюсь на улице в двух шагах от дома и опираюсь головой на руль. Услышав вину в голосе Эрика, всё возвращается обратно, и мне нужна минутка, чтобы прийти в себя.

Эрик был больше, чем мой лучший друг. Сыном, которого они всегда хотели, как шутили мои родители. Когда его престарелая бабушка умерла, оставив его без крова в пятнадцать лет, мои родители забрали его без колебаний. С тех пор, как они умерли, он стал другим человеком. Он принял это чуть ли не тяжелее меня, и вместо того, чтобы закрыться от мира, как это сделал я, он пристрастился к спиртному, чтобы то помогло ему справиться. И женщинам. Я не осуждаю его, не виню за этот выбор, но мне больно оттого, что когда они умерли, я также потерял и его.

Семья погибает от несчастного случая. Вот что говорилось в заголовках. Вот как бездушно история была преподнесена на обозрение всему миру. Новости на первой странице как грёбаный таблоид.

Большие деревья с детства окружили наш дом. Моя сестра София и я играли в тех деревьях. Деревья, на которые мы лазали. Деревья, которые обеспечивали убежище, когда было слишком солнечно или когда мы играли в прятки. Но одно дерево было самым огромным, которое в конечном итоге упало на крышу, раздавив и забрав жизни единственной семьи, которую я имел.

Буря… Проклятая буря разрушила мою жизнь. Сраная сила природы забрала всё, что я когда-либо любил. Один порыв ветра разрушил меня навсегда. Он не только забрал мою семью, я также потерял себя, свои амбиции, и с того момента моё сердце было заморожено. До сих пор, до неё. Я думал, что невозможно, чтобы один солнечный луч смог проникнуть сквозь лёд, не говоря уже о том, чтобы растопить его.

Когда добираюсь до дома, у меня рождается идея, поэтому я быстро звоню Джею и отправляю Нейту сообщение, чтобы сообщить ему, что не буду работать сегодня. То, что я собираюсь сделать, стоит любой задержки, которую это может вызвать.

Одиннадцать часов спустя я въезжаю в гараж и прихватываю сюрприз, приготовленный мною для Мелли. В доме тихо, когда я вхожу внутрь, он лишён каких-либо признаков её присутствия. Ничего нового. Сохранившийся запах чеснока подсказывает, что она все-таки приготовила мне ужин.

Я поднимаюсь наверх и стучу в её дверь.

— Эй.

Мелли приоткрывает мне щёлочку, и уставшие глаза встречаются с моими.

— Привет.

— Ты спала?

— Да, — зевает она. — Сегодня я отредактировала большую рукопись и валюсь с ног.

— Сегодня я не стал заниматься какой-либо работой над домом.

— Эм, ясно.

— Я был слишком занят, чтобы достать кое-что для тебя.

Прежде чем я смог показать ей, что у меня есть, проклятая кошка мяукает.

Мелли вскрикивает и распахивает дверь.

— Мышь! — она вырывает коробку из моих рук и вытаскивает самую уродливую кошку, которую я когда-либо видел. Она похожа на кучу белого пуха. — Я скучала по тебе. О, моя маленькая девочка, я так скучала по тебе, — Мелли прижимается к ней и смеётся, когда та карабкается по её телу и прижимается к её лицу.

Улыбка и смех Мелли стоили того, чтобы я надрывал свою задницу. По моим ощущениям прошло слишком много времени с тех пор, как она была так же счастлива, как сейчас. Она заслуживает того, чтобы быть счастливой всё время, и я приложу всевозможные усилия, чтобы видеть её красивую улыбку.

Через несколько минут я прочищаю горло, и она, наконец, выражает мне признательность, обнимая меня.

— Спасибо, Смит, — её губы слегка касаются моей щеки, тогда как моя рука случайно касается её фактически голой задницы. Я был слишком занят, глядя на её лицо, чтобы заменить, что на ней одет только свитер и никаких брюк.

Она делает шаг назад, я отвожу взгляд и тянусь вниз, чтобы взять коробку.

— Внизу у меня есть её вещи. Я могу принести их.

— Я заберу их. Ты не обязан этого делать. Ты уже сделал достаточно. Спасибо тебе. Правда. Для меня очень много значит то, что ты решил это сделать.

— Всегда, пожалуйста.

Она не должна знать, что у меня есть свои корыстные мотивы на то, чтобы привезти к ней кошку. Мне должно быть стыдно, но это не так. Я хочу, чтобы она осталась со мной, и если мне придётся присматривать за чёртовой здоровенной кошкой, чтобы Мелли была здесь, то я так и сделаю.

— Слушай, — она берёт кошку на руки. — Я прошу прощения за всё… то, что произошло.

— Тебе не нужно извиняться.

— Знаю. Этого не должно было случиться. Мне, правда, жаль.

— Мелли, пожалуйста, не жалей об этом.

— Ты видел Джея? — она меняет тему, но, по крайней мере, говорит.

— Нет. Он лишь дал мне код, чтобы я мог войти в его дом, чтобы я мог забрать Мышь с тех пор, как она там остановилась.

— О. Хорошо, ещё раз спасибо.

— Не за что, солнышко.

Она поворачивается и закрывает дверь. Я принимаю холодный душ и, к тому моменту, как выхожу, Мелли перенесла вещи из кухни. Я съедаю немного оставшегося жаркого, которое она приготовила, а затем ложусь спать.

* * *

Полторы недели всего этого дерьма, честно говоря, взбесили меня. Я отдаю себе отчёт в том, что много работал, но понимаю, что она избегает меня специально. Это не совпадение.

Она в своей комнате за закрытой дверью, когда я уезжаю утром. Когда я возвращаюсь домой ночью, она оставляет мне записку о том, что мой ужин в холодильнике, даже после того, как я сказал ей прекратить готовить для меня. Вероятно, она продолжала готовить, так как каждую ночь я ем то, что она приготовила. Она хороший повар, и возможность есть домашнюю еду стала изюминкой моего дня. Единственный раз, когда мы говорим, — это когда я звоню Мелли, чтобы сообщить ей новости о доме и предоставить ей варианты материалов и цен.

Когда я дома, она не выходит даже с кошкой. Последний раз, когда я видел девушку, был той ночью, когда я привёз к ней Мышь.