Keep my heart captive, set me free (ЛП) - "The Queen of Rose". Страница 30

В нем было что-то, что заставляло его чувствовать себя легче, чем ему на самом деле было в этот момент.

- Как вы привыкали к этому? – осмелился он спросить, отчаянно желая узнать, как он прошел этот путь от молодого, смущенного саба, который паниковал до такой степени, что запер себя в ванной, к этому уверенному, самодостаточному сабу, который, казалось, любил свою жизнь и свою семью.

Джаред смотрел на него в течение минуты, прекрасно понимая суть вопроса.

Как он приспособился к тому, чтобы находиться далеко от всего и всех, кого он знал, чтобы принадлежать незнакомому человеку и не иметь понятия, что нужно делать или что это человек хочет сделать с ним.

- Здесь нет универсальной формулы. Самый лучший совет, который я могу тебе дать – не загадывай слишком далеко вперед. Просто проживай каждый текущий момент здесь и сейчас, изо дня в день. И в ближайшее время ты сможешь обнаружить, что делаешь это инстинктивно. Это хорошее чувство, - сказал Джаред, и Курт в течение секунды обдумывал его слова.

Он чувствовал, что это может быть приятно.

Зная кого-то, нет, не кого-то, а Блейна, столь хорошо, он мог бы сосуществовать рядом с ним без необходимости переосмысливать каждый шаг, который он делал.

Может быть, если бы он попытался, он бы смог когда-нибудь к этому прийти. Может быть не сегодня или завтра, или даже через годы, но…когда-нибудь?

- Итак, что будет считаться моим первым текущим моментом? – спросил он, застенчиво поглядывая на старшего саба, который счастливо ухмыльнулся.

- Завтрак! – воскликнул он, и Курт вопросительно поднял бровь.

- Я…Я не одет… - он попытался найти лазейку, но Джаред знал все трюки, которые мог использовать саб.

- По субботам у нас пижамные дни. Даже Дана заворачивается в нее, хотя у нее столько аксессуаров, что я не уверен, что она знает им счет, - он бросил возбужденный взгляд на Курта, который вознаградил его искренней улыбкой, и не важно насколько она была мала, для Джареда она имела огромное значение.

Он улыбнулся и протянул руку.

- Давай же, я просто умираю с голода! – сказал он и вытащил Курта из комнаты, спускаясь с ним вниз по лестнице к приглушенным голосам и звону столовых приборов.

========== Обрести надежду. Часть 2. ==========

Блейн проснулся на рассвете, не в силах больше уснуть, пока, наконец, не решил встать и собственноручно приготовить завтрак для своей семьи.

По субботам у них были пижамные дни, и Блейн, отыскав пару штанов и простую белую майку, привел себя в порядок в ванной и просто накинул халат поверх своего наряда перед тем как выйти из комнаты.

Пересекая коридор, он должен был в буквальном смысле бороться с собственным телом, останавливая себя от того, чтобы заглянуть в комнату Курта и только разочек взглянуть на его ангельское лицо. Он казался таким мучительно одиноким и далеким, словно находился в нескольких часах езды от него.

Он знал, что может напугать Курта и вместо этого довольствовался прикосновениями мягких кончиков пальцев к двери спальни, притворяясь, что ласкает нежную кожу своего саба.

Удовлетворив ничтожную часть своей жажды, он спустился по лестнице на кухню и засуетился, поджаривая хлеб и взбалтывая яйца. Он никогда не был особенно хорош в приготовлении пищи, но делать завтрак он всегда любил, чувствуя, что это успокаивает нервы.

- Нервничаешь? – раздался тихий голос позади него, и он подпрыгнул, напуганный внезапным прерыванием его внутренних метаний. Он обернулся, чтобы увидеть свою мать, одетую в розово-черную пижаму с сочетающимися по цвету тапочками и розовой лентой в волосах. Она остановилась рядом с ним и указала на плиту. – Ты готовишь только когда нервничаешь.

Он смотрел на нее, и в его глазах отразилась боль. Внутренняя борьба проявлялась в нервных постукиваниях пальцев, опустившихся уголках губ и глубокой складке между бровями.

- Мама… - выдохнул он, подавляя рыдание, надолго удерживая ее взгляд, отчего ее сердце разрывалось, видя его таким маленьким и уязвимым. – Неужели я так сильно напортачил?

Те мысли и чувства, которые крутились у него в голове, вновь и вновь возвращались к обеспокоенному лицу его матери, заставляя его сомневаться и задаваться вопросами. Это было такое чуждое ему чувство, что он не совсем понимал, как с ним справиться. Когда он пытался его выразить, то ощущал, что оно практически лишает его мужества.

Она видела тихую мольбу о помощи в его глазах и о том, чтобы убедить его, что он имел полное право сделать то, что он сделал, если он ощущал, что это было правильным решением.

Она доверяла своему ребенку больше чем кому-либо в этом мире, может быть, за исключением мужа и старшего сына. И она всю свою жизнь старалась получить от него такое же доверие для того, чтобы он всегда был с ней честен.

- Милый, я не буду врать. Ты наломал дров? Да, ты это сделал. Будет ли трудно бороться с прессой и злыми языками? Да. Но считаю ли я, что ты сделал неправильный выбор? Нет…совсем нет. Он ошеломляющий, и это именно то, что тебе нужно, - сказала она, принимая восхитительную улыбку, которая расцвела на лице Блейна после ее слов, но к ее удивлению, она быстро сменилась на серьезный, хмурый взгляд.

- Он меня ненавидит! – капризно заявил он, выливая яйца в сковородку так злобно, словно они каким-то образом были ответственны за все страдания в его жизни.

- Он не ненавидит тебя, Блейн. Он боится и он запутался. Но он изменит свое мнение с твоей помощью. Ну и, конечно, моей и папиной.

Она нежно ему улыбнулась, когда он вздохнул и поблагодарил ее, а затем поцеловала его в щеку и подошла к столу, чтобы помочь его накрыть.

- Кстати о папе, где он? – спросил он, донеся яичницу до стола и оставляя ее там.

- Он пошел немного побеседовать с Куртом, прежде чем проводит его к завтраку, - спокойно сообщила она, и Блейн почувствовал прилив тревоги, захлестнувший его изнутри.

- Что? Почему?

- Потому что он знает, что он чувствует. Знает, каково это, когда на тебя заявили права и оторвали от всего, что ты знал. Он может предложить ему какую-то перспективу. А теперь сядь и ешь, - она строго посмотрела на сына, и он, надувшись на ее команду, сел и положил еду в свою тарелку, все время поглядывая на дверь, словно пытаясь заставить ее быстрее привести Курта.

- Ты звонил Куперу? – спросила она, когда молчание, на ее взгляд, чересчур затянулось, и Блейн слегка кивнул.

- Да, я звонил ему вчера вечером перед сном. Он сказал, что всегда знал, что я падок на внимание, словно шлюха *, и что это его вообще не удивляет. А потом он повесил трубку. Я не знаю, где ты ошиблась в его воспитании, - он попытался шуткой поднять настроение им обоим, и его мама игриво шлепнула его по руке в качестве благодарности и предупреждения «перестань так говорить о своем брате».

Наконец, спустя десять мучительных минут, вошел его отец и Курт, который осторожно проследовал за ним и мягко прошептал «Доброе утро», прежде чем сесть за стол.

Если он и был смущен, напуган или взволнован, то никак не показывал этого, взяв крошечный кусочек тоста с маслом и начав его жевать, опустив при этом глаза, сгорбив плечи и глядя прямо перед собой, пытаясь казаться спокойным и собранным, пока остальные в молчании ели.