Хорошие люди (СИ) - Пожидаева Ольга. Страница 32

Настя сжалилась, расцеловала его, уложила обратно, сама пристроилась рядом.

— Расскажи, — попросила она, — Пожалуйста. Или… Или это… больно?

Геллер фыркнул.

— Это неприятно, но терпимо, — Саша набрал воздуха в грудь, выпалил на одном дыхании, — Она спала с моим лучшим другом.

— О, — Сокол вздрогнула.

Геллер крепче прижал ее к себе.

— Прости.

— Не извиняйся. Не с тобой же изменяла, — хохотнул он, но вышло не очень весело.

Настя понимала, что бередит рану. Пусть Саша и пытался подать все легко, словно ничего особенного не произошло, но такие события всегда оставляют след. И боль, которая никогда не утихает.

Она не хотела терзать его, но все равно желала знать подробности.

— Как ты узнал?

— По ошибке уехал с ее телефоном на работу. Не успел в машину сесть, посыпались смски. Забавные такие. Оказалось, что он больше месяца ее трахал, — Сашин голос чуть дрогнул, — Я больше даже на Леху злился. Работу ему дал, доверял, думал присмотрит за Светкой, поможет, поддерживать будет. Угу, поддержал.

Настя потерлась щекой о его плечо, поцеловала. Она тоже была так себе в роли поддержки.

— Знаешь, я так счастлив, что в свое время открыл журнал с Нестеровой, а не с ним. Хотя… — он махнул рукой, — Чего сейчас гадать? Все сложилось, как сложилось. Журнальчики стопочкой, а брак мой, как карточный домик.

Геллер шумно выпустил носом воздух, но тут же отменил рефлексию.

— Да к черту все.

Он опрокинул Настю на спину, навис сверху.

— Почему мы обсуждаем в постели мою жену и ее любовника? Это ни в какие ворота!

— Ох, согласна, — простонала Настя, выгибаясь навстречу его губам, подставляя поцелуям кожу.

Сокол знала, что однажды все раскроется, и Саша вряд ли простит ее, примет. Но в этот момент ей было все равно. Потому что тело плавилось от его ласк, и снова все заныло от желания. Губы Геллера гуляли по ее груди, плечам, шее. Он спустился ниже, к животу, увлекся пупком. Настя затрепетала, догадываясь, куда его рот прокладывает влажную дорожку. Но все испортил мерзкий звук. Даже хуже ключа в замке и рингтона мобильного. В животе у Саши заурчало. Настин желудок оказался солидарен, подхватил бунтарское настроение еще громче.

Сокол схватила Геллера за запястье, дернула, чтобы посмотреть на часы.

— Ты мне однажды руку сломаешь, — сморщился он.

— Черт! Я пропустила прием пищи.

— О, блин. Да брось! — заныл Геллер.

Он прекрасно знал, что с едой у Сокол шутки плохи. И не удивился, когда она отпихнула его, вскочила, начала поучать:

— Между прочим, ты — тоже. Вставай. Нужно поесть. Мне нельзя сдвигать режим. Тебе кстати — тоже.

— Ой, Насть, — отмахнулся Саша, — Вечно ты паришься не по делу.

— Надеюсь, у тебя есть приличная еда, — продолжала бубнить Сокол, — И чистая футболка. Или…

— Или ты голая пойдешь в магазин? — продолжал веселиться от ее угроз Геллер.

— Закажу, — Настя вздернула нос, уперла кулаки в бока, — и открою курьеру в чем мать родила. Да!

— С таким потенциалом, если не сложится с Бикини, иди в стриптиз, — он бросил в нее майкой, не удержался и шлепнул по попе.

— Нахал, — взвизгнула Сокол, уворачиваясь от его захвата.

И поскакала на кухню проверять холодильник. По дороге она вытащила из своей сумки чистые трусики, надела. Было бы забавно дразнить Сашку, щеголяя без белья, но Настя считала это негигиеничным. Поэтому нашла компромисс — без штанов.

Геллер появился на кухне минутой позже, и Настя поспешила огласить помилование.

— Тебе повезло, что у меня соленый день, — проговорила она, набивая рот вареной курятиной.

— Какой день? — не понял Саша.

— Сегодня можно солить еду, — втолковала ему Сокол, прожевав, — А протеин где?

Саша достал банку из шкафа, шейкер, налил воды, засыпал скуп порошка, потряс, протянул гостье.

— Спасибо, — она приняла коктейль, но поставила рядом.

— А вчера ты ела все без соли? — продолжал недоумевать Саша.

— Да.

— И давно так?

— Больше месяца.

— Ужас. Я бы сдох.

— Соревнования через две недели. Немного потерпеть осталось, — парировала Настя, стараясь звучать оптимистично.

«Оно того стоит?» — хотел спросить Геллер, но промолчал. Лишь проводил взглядом тарелку с зеленой фасолью, которую Настя отправила греть в микроволновку. После такого интенсивного кардио Саше безумно хотелось углеводов. Какой-нибудь безумный сэндвич или пасту, на худой конец гречки с мясом. Но он решил ограничиться все той же фасолью и грудкой, разделив с Настей правильный ужин. Было бы издевательством уплетать мучное рядом с ней в такое время.

Мысли о простых углеводах исчезли, едва Настя уселась к нему на колени. Одной рукой он наглаживал ее бедра, попу, а свободной закидывал в рот стручки фасоли и кусочки курицы. Иногда ему удавалось прихватить еду губами из ее пальчиков. Сокол хихикала, игриво ворча, что он ворует последнее у голодающего.

Их идиллию сломал звонок телефона. Настя съежилась, словно ждала этого, знала, что последует за звонком. Саша заметил. Она попыталась встать, но Геллер не отпустил. Просто дотянулся до мобильника, улыбнулся, увидев имя абонента, ответил:

— Да, Дэн.

— Нет, Геллер. Не надо сразу и на все соглашаться. Это чревато, — как всегда начал разговор со стеба младший брат Бирюков.

— Иди ты, — хохотнул Саша, — Чего хотел?

— Уточняю про покер. У Костяна дела завтра образовались вечером. Я буду встречать. Ты с нами?

— Конечно.

— Круто.

— Согласен.

— Захватишь пиво и пиццу?

— Без проблем.

И тут Сашу осенило.

— Погоди секунду, Дэн.

Он прижал телефон к груди, прикрывая микрофон, повернул голову к Насте.

— Поехали со мной.

— Куда? — удивилась Сокол.

— На покер. Завтра вечером. Мы играем иногда в доме Токарева, за городом.

— Саш… — она опять собиралась отказаться.

Но Геллер быстро отсек все пути отступления.

— Ты завтра работаешь до обеда. Раньше шести смысла нет выезжать, значит успеешь и сама потренироваться. Еды сейчас наготовим или закажем. Одежда у тебя с собой, но можно будет и заехать. Заночуем там, а утром сразу после завтрака уедем — и снова ты успеваешь на тренировку.

Несколько секунд Настя сидела с открытым ртом, поражаясь, как ловко он просчитал все ходы. На языке вертелось спросить: «Зачем я тебе там?», — но она не стала озвучивать столь философский вопрос. Просто сказала:

— Да.

Саше так понравился этот незатейливый, положительный ответ, что он пересадил Настю с колен на стол одной рукой, вторую с телефоном поднес к лицу. Нависая над ней, он заговорил:

— Дэн, я буду с девушкой. Это нормально? — поинтересовался из вежливости. Безусловно, друзья будут только рады.

Бирюков закашлялся на том конце провода, но взял себя в руки.

— Конечно, нормально, Геллер. Вот если бы ты был с парнем, я б тебе руки не подал, — фонтанировал Дениска.

Настя все прекрасно слышала, захихикала.

— Мать моя волшебница! Санек, тебя, наконец, совратили? Это она хихикает? Офигеть. Надо Косте сказать. И Маринке. Сначала Маринке. Вы ведь останетесь на ночь? Девчонки меня убьют, если не познакомятся с ней. Это та самая?..

Геллер поспешил перебить болтливого друга, чтобы он не сдал его с потрохами.

— Да-да, День. Мы останемся. Девчонкам скажи, чтобы не пылили. Знаю я ваших кумушек. До завтра.

И он отбил звонок, бросил телефон на стол.

— Та самая? — ехидно поинтересовалась Настя, закидывая руки ему на шею, — Ты про меня друзьям рассказывал?

— Нет. Это я про другую рассказывал. Думаешь, ты одна у меня? Хах! Да за дверью очередь стоит, ждут, когда ты наконец свалишь.

— Ловелас, — засмеялась она.

— Еще какой.

Саша придвинул ее ближе к краю стола, поцеловал. Выдохнул в губы:

— Что ты хочешь на завтрак?

— Ты приготовишь мне завтрак?

— Возможно.

— Омлет. Четыре белка, один желток. С брокколи. Без соли.