Хорошие люди (СИ) - Пожидаева Ольга. Страница 31

Он позвонил в клуб, выяснил, что Настя освободится к шести. Оперативно закончил все дела и в начале седьмого набрал ее номер.

— Где ты? — выдал он вместо привета.

— Эммм, — Сокол опешила, — Собираюсь потренить.

— Одевайся, выходи — жду у клуба.

— Саш, я не могу. Тренировка…

Он знал, что она так скажет, потому заранее подготовился, и смело перебил:

— Устроим тренировку на улице. Ты же давно хотела посмотреть площадку возле моего дома.

Геллер бил в больное место. Расчетливо и сильно. Настя очень любила заниматься на свежем воздухе, любила бегать, любила силовые на турниках, брусьях. Саша часто рассказывал ей о классном тренажерном городке на территории своего двора, и Сокол регулярно пускала слюни. Конечно, она не смогла отказать ему.

Десять минут спустя, Настя запрыгнула на пассажирское сиденье и всю дорогу звала Геллера искусителем и дьяволом во плоти. Саша улыбался, не желая скрывать, как он сам себе приятен.

Увидев спортивную площадку, Сокол застонала от зависти.

— Хочу здесь жить, — заявила она.

Геллер прикуси язык, чтобы не предложить: "Переезжай ко мне". Чудом удержался. Вместо этого, Саша уточнил план тренировки. Они сошлись на кроссфтовском комплексе, где силовая сочетается с бегом. Уже во время разминки стали сгущаться тучи. Удивительно, но Настя этому даже обрадовалась.

— Обожаю бегать в дождь.

Саша не разделял ее энтузиазма. Перспектива схватить пневмонию пугала его больше, чем возможность увидеть, как мокрая одежда обтягивает тело его тренера.

Они заканчивали первый круг под аккомпанемент грома и светомузыку молний. Начали второй, когда первые капли упали с неба. Дождь полил стеной, вмиг промочив неудачливых спортсменов до нитки.

— Уходим, — проговорил Саша.

Но Настя упрямо замотала головой и прибавила скорости.

— Давай хоть побегаем, — крикнула она ему.

Как два сумасшедших они носились по стадиону, накручивая один круг за другим. К своему счастью Геллер осознал, что ему ничуть не холодно. Прохладный дождь приятно остужал горячее тело, делая пробежку невероятно приятной. А когда Настя сняла майку, оставшись в одном спортивном топе, Саше стало не просто тепло — горячо. Словно мало ему было коротких шорт, которые обтягивали ее круглый зад.

Чтобы не выдать себя с головой, он тоже стащил футболку, заткнул ее за пояс своих шорт. Настя засмеялась, показала ему два больших пальца, а потом закусила губу, изображая вожделение. Геллер зарычал и кинулся догонять дразнилку. Сокол не слишком старалась спастись.

Остановившись посреди круга, они жарко целовались, наплевав на приличия и жестокие погодные условия.

Дождь смывал пот с их тел, шумел в ушах, остужал горячую кожу, но не кровь, что почти кипела в венах.

— Быстро в дом, — скомандовал Геллер, почувствовав, как озноб передернул Настины плечи.

— Да, — быстро согласилась Сокол.

Саша потащил ее за руку к подъезду. Бегом, разумеется. По дороге он вытащил из багажника Настину сумку, радуясь, что у нее есть с собой сменная одежда.

Войдя в квартиру, он забыл обо всем. Губы скользили по мокрой коже, собирая аромат дождя. Ладони тонули в мокрых волосах, путая пряди. Дыхание превратилось в стоны, перемешалось с одышкой. Шепот, просьбы, прикосновения. Под раскаты грома и вспышки молнии.

Наверно все случилось бы прямо в прихожей, стоя, если бы Геллер не заметил, что она вся дрожит.

— Быстро в душ, — опять скомандовал он.

— Да, — Настя снова не возражала.

Горячая вода беспощадно убивала запах летнего ливня, а мыло избавляло от пота. Настя с сожалением отпускала эти естественные афродизиаки. Истома и жаркие ласки были отличной платой. Сашины руки скользили по ее телу, изводя до сладкой боли. Она просила его, умоляла, даже грозила. Но Геллер не успокоился, пока не вымыл ее всю. Даже волосы. Это было невероятно. Самая интимная вещь, самые потрясающие эмоции. Никогда бы Сокол не подумала, что подобное может завести похлеще грязных словечек или изощренных ласк. Просто его пальцы в ее волосах, взбивающие шампунь в пену, массирующие кожу головы. А потом он аккуратно споласкивал волосы водой, положив ладонь ей на лоб, чтобы мыло не попало в глаза.

Настя не знала, конечно, но Геллер всегда так делал, когда купал сыновей. Он уж точно не питал к Насте отцовских чувств, но не мог не позаботиться о ней. Потому что… любил.

Как бы Саша не игнорировал это чувство, но контролировать себя в таком состоянии не мог. Нежность, забота и внимание буквально рвались из него, потрясая Настю до глубины души. Никогда она еще не была так близка с мужчиной. Вроде они и переспали всего пару раз, собирались на третий круг. Но Сокол чувствовала, что на эмоциональном уровне гораздо ближе к Саше, чем ей хотелось бы.

Саша вытер ее всю насухо полотенцем.

— В постель, — приказал Геллер, войдя во вкус.

— Слушаюсь, босс, — Настя все больше проникалась его командным тоном.

Глава 11. Близко и далеко

Саша глазел в потолок, наслаждаясь теплом тела, что укрыло его словно одеялом. Настя лежала у него на груди, и он лениво перебирал ее волосы, пропуская между пальцев, укладывая пряди в причудливый абстрактный узор.

Геллер был до безобразия спокоен и до ужаса счастлив. Отчасти, потому что был дома, и точно знал, что никто не посмеет побеспокоить, ворваться в безмятежную нирвану. Но кроме этого, Саша чувствовал, что на этот раз все случилось не просто так. В Настин день рождения был порыв, отчаяние. Потом их обоих настигла крайняя степень похоти. Но сегодня Геллер был уверен, что Настя приняла решение. От нее веяло решимостью и надежностью. Кажется, она прекрасно знала, чем закончится их тренировка, и была этому рада.

Что-то в ней изменилось. Она больше не дергалась, не смущалась, не молчала. Это одновременно радовало и пугало Сашу.

— Останься на ночь, — попросил он.

Она тут же отняла голову от его груди, приподнялась, ломая так любовно уложенный узор из волос, что красовался на Сашкином животе.

В общем, Геллер ожидал, что она будет сопротивляться.

— У меня же завтра тренировка с самого утра, — попыталась отмазаться Настя.

— Не поверишь, но у меня тоже.

— Геллер, — рыкнула.

Он почти испугался.

— Брось, Сокол. Поедем вместе. Я тебя высажу за углом, если хочешь скрываться.

Настя открыла рот, чтобы возразить, но он не дал ей такой возможности.

— Вещи у тебя с собой. Могу постирать быстро потные шмотки, но я прекрасно знаю, что ты всегда носишь с собой смену белья и формы.

Сокол сморщила нос.

— Не слишком ли ты много обо мне знаешь, господин Геллер?

— Меньше, чем хотелось бы.

— Ой ли? Хотя…

Настя деланно передернула плечами, провела ладонями по его плечам, откинула волосы назад, снова растеклась по его груди теплым киселем.

— Ладно. Останусь. У тебя хорошо.

Геллер порадовался, что она не может видеть его самодовольную улыбку. Он записал себе ночевку в список побед первым номером. И сразу захотел продолжить завоевывать Настино доверие и… любовь? Саша пока не очень хорошо понимал, для чего ему это, но азарт не оставил ему возможности струсить или поразмыслить. Да еще и Настя недолго баловала тишиной.

— Почему ты развелся? — спросила она, снова приподнявшись.

Саша чуть заметно сморщился, но оценил ее прямоту. Хотя отвечать ему не хотелось.

— Что за вопросы, Сокол? — как всегда наехал он, обороняясь.

— Любопытно, — Настя сделала большие глаза.

— Ох, ладно. Я ее бил. И бухал. Детьми не занимался. Вечно в командировках. Ну и по бабам, конечно, ходил.

— Геллер, — рявкнула она.

— Что?

— Отвечай честно.

— Ладно. Признаюсь, это она меня била.

— Саш! — Настя ткнула его в бок.

Сашка запищал, как девчонка, отбиваясь от ее пронырливых острых пальчиков, пряча ребра.

— Пощади, пощади, — скулил он, забившись в угол кровати.