Случайный трофей Ренцо (СИ) - Бакулина Екатерина. Страница 40
Нужно рассказать Дину.
«Иначе смерть».
Если они узнают, что Мэй рассказала, то Ренцо убьют.
Дин так же говорил ей — если станут куда-то звать или предлагать что-то, то сразу сообщать ему. Стоит быть осторожной. Не покидать дом одной, не разговаривать с незнакомыми людьми. Ренцо приходил не просто так, не только поговорить о возможном будущем и посватать Мэй. Они решали и другие вопросы, обсуждали что-то несколько часов. Когда Ренцо ушел, Дин, смеясь, сказал Мэй, что такого упрямого человека он еще не встречал, и что пока тот не добился всего, по пунктам, с чем приходил — не успокоился.
Ренцо знал, что Гильдия не успокоится. Был готов.
Возможно, у него был какой-то план? И Дин знает…
Больше всего Мэй боялась наделать глупостей, сделать так, что станет хуже.
«Не предпринимай ничего, не посоветовавшись с братом. Обещай мне».
Если она ошибется, если поступит неправильно…
Если с Ренцо что-то случится, как она дальше будет жить?
— Ему поставили метку, — уверенно сказал Юттар.
Совершенно спокойно сказал, без тени сомнений. Словно все случилось так, как должно было быть.
— Откуда ты знаешь? — у Мэй дрогнул голос.
— Я поставил на него свою, когда он приходил сюда. Я знаю все, что с ним происходит. Не смотри на меня так, он сам согласился. К тому же, мои люди следят за ним.
— Его схватила Гильдия?
— Нет, сейчас он в илойской квартире, один. Сегодня ездил домой к бывшей жене, и там, не знаю уж как именно, но ему поставили метку. Теперь в Гильдии уверенны, что с помощью этой метки могут убить его и могут заставит делать то, что хотят. Для него даже на руку, что все произошло так тихо и спокойно, ведь могли бы утащить в свои подвалы, попугать предварительно там. Они бы все равно не успокоились, пока не поставили.
Юттар едва ли не улыбался.
Мэй не понимала.
— Его могут убить с помощью этой метки? Как?
— Они думают, что могут, — Юттар усмехнулся. — Но ты недооцениваешь меня.
Мэй смотрела на брата и не понимала. А Юттар, кажется, был доволен.
— Объясни мне!
— Похожие метки ставят опасным рабам, возможно, ты знаешь. Обычно, они используются для контроля, чтобы человека можно было убить на расстоянии, просто нажав где-то там у себя кнопку, причинить боль, заставить потерять сознание. У оборотней такие метки настроены так, что помогают контролировать трансформацию, работая вместе со браслетом-блокатором. Я слышал, что с помощью метки можно даже подменить сознание одного человека, сознанием другого, сделать послушной куклой в руках Гильдии. Не пугайся, Мэй, все хорошо. Они не учли, что я способен полностью перекрыть это. С твоим Луци ничего не случится, по крайней мере, таким образом. Метка не сработает.
Юттар получил силу. Он грозился перекрыть Гильдии доступ в другие миры, и он вполне способен на это. Что ему какая-то метка?
И все равно было страшно.
Что бы там ни говорил Юттар, но не волноваться за Ренцо Мэй не могла.
Значит, он знал, что так будет?
— Они ожидают меня на рассвете у Красной башни.
— Да, — сказал Юттар. — Мы пойдем вместе. Скажем им, вместе скажем, и ты тоже, что судьба этого человека нас не волнует, пусть убивают его. Мэй, послушай меня, ничего не произойдет. Он не умрет. Да, он почувствует, я не буду заглушать метку полностью, он должен знать, что происходит и быть готов. Мы договорились, что будет так. Не бойся. Ничего серьезного не случится.
Мэй закусила губу.
— Я боюсь. Я все понимаю, Дин, но…
— Мэй, послушай меня, — Юттар подошел, взял ее за плечи, заглядывая в глаза. — Ты должна пойти со мной… И даже, возможно, не со мной, а с Тарином, он очень красочно сумеет рассказать все, что думает по этому поводу. Правдоподобно и от души. Так будет лучше. Ты должна сама сказать им, очень спокойно и очень уверенно, так, чтобы они поверили, что этот человек тебя больше не интересует. Чтобы они поверили. Мы должны отобрать у Гильдии этот способ давления на тебя, разорвать связь. Так будет куда проще, как для тебя, и для твоего Луци. Он сам не нужен Гильдии, только как инструмент давления. Нужно убедить, что этот инструмент не работает.
Сжималось сердце.
Мэй понимала, что это, возможно, самое правильное решение, но сердце сжималось все равно.
— Они убьют его, Дин.
— Они могут убить его в любом случае: если ты откажешься от него, и если ты сделаешь все, что они хотят. Ты ничем не можешь помочь. Но он вполне способен позаботиться о себе сам, не волнуйся. Стоит отыграть весь это спектакль сейчас, и чем быстрее, тем лучше. Чем дольше бегать от них, тем жестче и опаснее будут их попытки. Лучше разорвать все сейчас.
35. Лоренцо
Проснулся на рассвете от адской головной боли. Словно в затылок, у основания шеи, ударили тяжелым молотом. Казалось, голова уже треснула, одно только движение, и развалится на мелкие части. Вот сейчас… Ренцо даже не мог открыть глаза. Не мог дышать.
Он лежал и ждал, что сейчас это скоро закончится, он умрет. И все.
Даже страшно не было, только ощущение неизбежности.
Потом, как-то отстраненно, словно это не с ним, понял, что тело само пытается сделать судорожный вдох. И выдох. Потом еще.
Потом шум в ушах. И постепенно возвращается ощущение мира вокруг. Боль в груди… Слезятся и чешутся глаза, и даже почти есть силы дотянуться и почесать. Только онемевшие пальцы не слушаются, дрожат. Сквозь веки пробивается вспышка света, и где-то в небесах раскат грома.
Он все-таки умер?
К горлу подкатывает тошнота, то нарастая, то отступая.
В комнате темно. Еще ночь? Почему-то казалось, уже утро…
Вспышки. И гром снова.
И стоит шевельнуться, тошнота подкатывает с новой силой. Надо полежать, а то… главное, чтобы не стошнило в кровать… И вдох-выдох. И еще.
Постепенно становится легче. Только слабость.
Шея… Черт, как же жжет там, где метка. Не дотронуться.
Тучи за окном. Черные тяжелые грозовые тучи над Илоем.
Когда Ренцо кое-как встал и добрался до окна, покрываясь потом от слабости, за окном было совсем темно. И даже не ночь — тучи. Солнца не видно совсем. И где-то в тучах сверкают молнии. В окна выглядывают люди, собираются во дворе, пытаются понять.
— Эй, что происходит? — кричит кто-то во дворе.
— Боги гневаются! — женский голос…
Юттар. Ренцо мог бы поспорить, что это именно тот самый бог-громовержец, который устроил все это. Сенат, а, скорее всего, Гильдия, чем-то пригрозили молодому эмиру, и он решил ответить. С богами не стоит шутить, и пугать их не стоит.
То, что метка ударила в голову именно сейчас — вряд ли простое совпадение.
Привет от Гильдии. Вот только что это было? Его хотели напугать, дав понять, что держат на коротком поводке и в любой момент могут повторить? Тогда отлично дали понять — не почувствовать невозможно.
Или хотели убить его? Но Юттар, как и обещал, приглушил метку. Он говорил: «Ты почувствуешь, но не умрешь». О таких попытках лучше знать и быть готовым. И если так — Ренцо точно почувствовал. Надо признать, он действительно не умер, и, не считая гудящей головы и слабости в ногах, — с ним все хорошо.
В ванну, пойти постоять под холодной водой, может быть, станет легче.
И вдруг — словно землетрясение, Ренцо едва устоял на ногах. Словно удар в землю где-то рядом, и гром.
Молния.
Молния ударила в здание где-то рядом, огня не видно за крышами, но уже видно дым пожара. Что там… Представительство Гильдии?
Шея заколола снова, и из носа кровь.
Ренцо прислонился к стенке спиной, медленно сполз на пол.
Нет, это было почти смешно. Ренцо бы рассеялся, но от каждого резкого вздоха болело в груди, и живот сводило спазмом. Невозможно смеяться.
Юттар решил не мелочиться и разнес представительство Гильдии в Илое? Что бы уж наверняка?
— Текила? Кальвадос? — поинтересовался претор — Тебе выпить не мешает, выглядишь хреново.