Сияй, Бореалис! Лоскутки (СИ) - "Liz Elzard". Страница 8

— Мне кажется, Лирет, тебе нужно выбрать что-то более удобное, — покачала головой Авиль. — Талисман один на всю жизнь делается, а у тебя всё ещё только впереди. Вдруг твои интересы поменяются?

— Нет! Я определилась, — запротестовала Лирет, прижав скрипку к себе. — Я буду заниматься симфоникой. У меня ведь получается — разве вы не видели?

— Конечно, Лирет, — снисходительно кивнула Авиль. — Но боюсь, я не сильна в музыке, а мой урок посвящён исключительно основам прана-магии. Присаживайся.

Девочка, побагровев, плюхнулась на скамейку. Взгляды одноклассников будто пробовали на ощупь и пронизывали насквозь. Рядом мелко тряслась Карише. Всё ей смешно было.

— Сегодня замечательный солнечный день, и наш первый урок отчасти затронет историю развития магии, — Авиль остановилась под солнечным лучом, и её фигура озарилась золотым ореолом. — Но вначале я хочу представить вам новенького ученика.

Класс ожил и тихонько зашушукался. Ребята, вытянув шеи, пытливо переглядывались между собой. Никаких новых лиц среди своих не нашлось, но волнения от этого меньше не стало. Авиль осторожно кашлянула в кулачок. Её озадаченный взгляд прошёлся поверх голов и остановился чуть позади рассевшихся на газоне и лавочках учеников. За деревом шелохнулся куст.

— Выходи, Кита, — окликнула учительница, сделав жест.

Ученики разом обернулись, замолкнув. Лирет даже села в полуобороте, вытаращившись во все глаза. Кто-то действительно прятался за деревом, и интересно, как долго уже длилась эта игра в прятки. Из-за ствола медленно показалась знакомая физиономия. Мальчик, ёжась от чужих взглядов, как от иголок, прижал к себе рюкзак, совсем новый, даже бирку забыли срезать. Маленькие руки облачены в тонкие чёрные перчатки. Ребята настороженно следили, как новичок нерешительно плёлся к учительнице, будто подкрадывался. В воздух воспарило какое-то напряжение. Авиль хотела всего лишь коснуться плеча мальчика, но тот вдруг пугано шарахнулся в сторону и замер в метре от неё. Учительница постаралась скрыть смятение, отчего улыбка сделалась похожей на напряжённо натянутую струну. Ученики зашептались, насмешливо поглядывая на седовласого мальчика, невысокого и худенького, полностью одетого в чёрное. Лирет больше всего удивилась встретить соседа в своём классе.

— Я знаю его, — прошептала она на ухо Карише. — Живёт напротив меня.

— Правда? — вполголоса удивилась та и поморщилась. — Какой-то он жуткий.

Кита вцепился в рюкзак, метая пустой взгляд по ровесникам, и мимолётся зацепился за девочку с медными волосами. Авиль ещё никогда не испытывала такого замешательства, вставшего в горле нервным комочком. Она была заранее осведомлена, что новенький мальчик тяжёл на общение, однако это явно было мягко сказано. Молодая учительница взяла себя в руки.

— Кита, не хочешь рассказать о себе? — осторожно спросила она.

Кита перевёл на неё затравленный взгляд. Бледные тонкие губы чуть дрогнули, но так и не обронили ни слова. Его будто силком затащили на школьный двор, а рюкзак в руки всучили так, для вида.

— Учительница Авиль! — вызвался Зерек, встав со скамейки. — Да он же глухонемой, ему к бесточам надо!

Воздух разразил гогот. Авиль, сердито просопев, нахмурилась и стрельнула в задиру маленькой световой пулькой, вылетевшей прямо из кончика указательного пальца. По лбу ученику неприятно щёлкнуло. Под смех ребят Зерек оторопело осел обратно. Учительница сделала жест рукой, и классразом замолк, как на хоровой репетиции.

— Кита вовсе не глухой, он такой же ребёнок, как и вы, — сдержано проговорила та.

Она хотела погладить новичка по макушке. Мальчик уклонился в сторону так, словно из ладони учительницы должен был выстрелить нож. Кита презрительно прищурил взгляд, впившись пальцами в рюкзак, который всё время держал перед собой, как щит. Авиль ощутила, как по спине пошёл холодок. Она живо уловила, что мальчик не любит прикосновения и сцепила руки за спиной, с натяжкой улыбнувшись. Кажется, Кита немного расслабился.

— Раз он такой же, как и мы, — снова подал голос Зерек, — то чего молчит и ведёт себя по-дикарски? Или это мы для него звери, м?

Кита исподлобья посмотрел на него, словно собирался что-то сказать.

— Зерек, если человеку трудно общаться, то, наверное, стоит попробовать подружиться с ним первым, — причитала Авиль. — Ките нужно привыкнуть к новым людям, и я уверена, что всё будет хорошо.

В этот раз оптимизм в её голосе прозвучал блекло.

— Присаживайся к ребятам, Кита, и мы начнём урок.

Кита молчаливо поплёлся к скамейкам, ощущая едва ли не тактильно, как его изучают новые одноклассники. Новые? Скорее, первые. Мальчик снискал себе самое дальнее место, полностью отделив себя от класса, и уселся на газон, не выпуская из рук рюкзак. Какое-то время ребята глазели на него, как на музейный экспонат. Новичок ничем себя больше не выделял. Лирет пожала плечами и обратила взгляд на учительницу. Авиль облегчённо вздохнула.

— Наш предмет, дети, как называется? А называется он основы прана-магии, — начала она. — Многие из вас наверняка ждали первый урок с нетерпеньем, верно? Я вижу, как вам уже хочется приступить к практической части, но спешить не стоит. Магия — очень сложный предмет. Это такие же знания, как математика и соликанский язык. А любые знания не рождаются из ничего. У всего есть начало и история, и сегодня мы поговорим о начале магии, об истории семи начал.

Авиль взмахнула рукой, подбросив незримую горсть песка. В воздухе, как снегопад, вдруг вскружились мерцающие блёстки. По мановению руки они сформировались в картинку из магической пыли. Дети обомлели, уткнувшись взглядами в нарисовавшийся прямо в воздухе глобус Силенора. Он медленно вращался, демонстрируя все три королевства, океаны и моря с россыпью островов. Мерцающая пыльца зашевелилась повисшим в невесомости подвижным сгустком. Песчинки рисовали всё больше и больше картинок, и фон парка за насыпью воздушной пыли незаметно сделался вторичным.

— Когда-то давно люди не знали магии и поклонялись высшим существам — духам. Духи, порождения изначальной магии, чистой праны, несли покой миру, хранили стихии и дарили людям свет.

Издавна континентами правили три короля. Мир медленно развивался, а людям нужны были новые территории. Между королевствами не раз вспыхивали распри, начинались войны. Но однажды в Силенор прорвались демоны Погибели, томившиеся тысячелетиями по ту сторону Параллели, где были запечатаны ещё древними богами. Но печать ослабла, а за время заточения тёмные создания стали намного сильнее. Улучив момент, когда мир едва оправился после войны, они, жаждая отмщения, обрушились на беспомощных людей, прорубив пространственный разлом. На Силенор снизошла сама Погибель, поведшая за собой бесчисленный легион кошмарных тварей. Нет страшнее войны, чем война с потусторонними тварями. Страх, вселённый нашествием демонов, испепелил былые разногласья. Тогда королевствам и пришлось объединиться против зла.

Однако кем были простые смертные перед могущественными демонами? Беспомощные создания, которых легко сломить и уничтожить, а может, даже поработить. Для демона нет лучшей забавы, чем глумиться над низшими существами. Небеса Силенора раскололись, превратившись в расщелины разломов.

В сердцах людей не угасала вера в духов. Они не могли покинуть умирающий Силенор, предать его забвенной Погибели. Короли воззвали к свету, что теплился в воспоминаниях об ушедших временах, воззвали ко всем светилам мира, чтобы они вновь озарили небеса. Стенания миллиарда душ вознесло молитву к духам, пробилось сквозь осквернённые росчерки разломов, изуродовавших небосвод чёрными шрамами.

Людям явились духи: солнечный лев, дух Солиса, лунный филин, дух Лумена, и снежный лис, дух Бореалиса. Они даровали королям прану — энергию, порождающую магию. В союзе с духами объединившиеся народы свергли тёмный легион, загнав его остатки обратно за расщелину Параллели. Усилиями, скреплёнными нитями душ, разломы демонов срослись в шрамы, а после сошествия Погибели запустелый мир превратился в пропитанную кровью пустыню, по которой скитались выжившие люди.