Первые шаги (СИ) - Непейвода Софья Николаевна. Страница 1

Пролог

6 декабря 2008 года

Земля

Шагая вдоль проезжей части дороги, я старательно боролась с несознательным организмом. Он жаждал воздуха, но промышленный город — не лес и наказание за опрометчивый поступок не заставит себя ждать. Если поддаться соблазну и вдохнуть полной грудью, то и без того тяжёлая голова окончательно взбунтуется, из-за чего весь оставшийся день придётся пролежать пластом. Уже немного. Добраться до дома, до квартиры — тогда удастся отдохнуть. От нехватки кислорода, как и всегда на городских улицах, накатила непреодолимая зевота.

Вот и подъезд. Лифт, как назло, сломался, пришлось тащиться по лестнице. Сил уже почти не осталось, и на глаза навернулись злые слезы: ну почему все неприятности наваливаются именно в то время, когда их труднее всего преодолеть? Ладно, классическое обострение менингоэнцефалита, к нему я успела подготовиться. С этой болезнью пришлось смириться уже давно, и она ни за что не пропустила бы такой активный период моей жизни. Ладно, печень болит и постоянно преследует дурнота. Тоже не удивительно: последние пару недель питаюсь чем придётся и через раз. Работа над диссертацией сама по себе тяжёлая штука, особенно если собираешься защищаться в одном совете, а обстоятельства заставляют в другом, да ещё и по иной специальности. Из-за этого пришлось почти с нуля переписать уже на девяносто процентов законченный труд. Плюс подготовка банкета для оппонентов и членов учёного совета. И, будто этого мало, сегодня, за три дня до часа икс, выясняется, что защита вообще может не состояться. Один из оппонентов уже давно сообщил, что не сможет приехать, а второй вчера ночью сломал руку. Естественно, ему тоже не до аспирантов и соискателей. А при отсутствии обоих оппонентов диссертант не имеет права предстать перед советом! Придётся ждать, причём неизвестно сколько времени. А если защита отложится, то у меня может просто-напросто не хватить сил — ведь болезни-то не отступят...

Облокотившись о перила между вторым и третьим этажом, я не стала сдерживать слезы, решив выплеснуть накопившиеся эмоции, пока это никому не мешает. Поплачу, успокоюсь и дома постараюсь поменьше демонстрировать, как тяжело на душе и насколько плохое самочувствие. Родным и без меня трудно: они тоже не здоровы, не стоит добавлять ещё и новые проблемы. А я выкручусь. Если не удастся сейчас — то позже. Жизнь научила не стремиться к тому, что выше моих возможностей, но она же заставила проявлять волю и не сдаваться, когда цель выбрана. Проиграв битву — не проигрывать войну. Здоровые могут капризничать, занимаясь то одним делом, то другим, но если действительно больной человек пойдет этим путём, то не достигнет ничего: не хватит сил. Поэтому я почти всегда долго размышляю перед принятием решения, обдумываю все его плюсы и минусы, но когда оно принято — отказываюсь от выбранного пути, только если ситуация изменилась настолько, что прошлой цели не достичь. В других же случаях можно остановиться, передохнуть, даже сделать шаг назад — но не сдаваться. И теперь не стоит опускать руки. Ещё есть надежда, что удастся найти другого оппонента: вон, тот, с кем сегодня связались, вроде согласен, тем более, на конференцию собирается, которая в нашем же городе и почти в это же время проходит. Работу мою этот человек читал, так что ему и отзыв написать легче будет. Так что ничего, выберусь. А после защиты, надеюсь, на работе повысят. Да и, в любом случае, с надбавкой тысяч семь получать стану, а этих денег уже на жизнь хватит.

Тщательно вытерев слезы и с трудом настроившись на оптимистичную ноту, я отправилась вверх по лестнице. Внезапно голову пронзила острая, жгучая боль, как будто её сдавили раскалённым обручем, в глазах начало темнеть, а ноги стали ватными. Изо всех сил вцепившись в перила, опустилась на пол, чтобы не упасть. На ощупь полезла в сумку за шприцем с магнезией, который всегда ношу с собой на такой случай. Но не успела — темнота поглотила меня окончательно.

Первые шаги

Другое время? Другой мир?

Сознание возвращалось тяжело, а перед глазами прояснялось ещё медленней. Да и то не полностью: по нечёткой, размытой картине плавали тёмные пятна. Коснулась пальцем переносицы: очки не потеряла. Это хорошо. Значит, когда зрение вернётся, буду видеть не только пятна, но и обстановку. Голова всё ещё пульсировала от боли, каждый вздох давался с трудом: создавалось впечатление, что в груди застрял нож.

В принципе, неприятные ощущения не намного превышали уже привычные. Но к ним примешивалось ещё что-то незнакомое и из-за того — пугающее. Боль в груди не такая, какой должна быть. Не сказать, чтобы это радовало. Прикрыв глаза — таким образом легче избежать повторного приступа, постаралась дышать ровно и спокойно, дожидаясь, пока «остаточные явления» приступа отступят. Остаточные явления. Как невинно звучит, а ведь этот термин подходит даже для потерянной конечности или слепоты. Нет, сейчас не время иронизировать. Главное — дышать. Сосредоточится на дыхании.

Я не рвалась действовать, предпочитая полежать, приспосабливаясь к новому состоянию. Спешить некуда, весь вечер впереди, а поторопившись сейчас, могу сама себе перечеркнуть хоть какую-то надежду на защиту кандидатской. Не знаю, сколько прошло времени, но наконец дурнота немного отступила. Вот теперь можно попытаться медленно дойти до квартиры.

Снова открыла глаза. Над головой виднелось нечто зелёно-голубое... непохожее на расцветку подъезда. Я резко села, от шока на мгновение забыв о своём состоянии, но тут же накатило головокружение и темнота. Пришлось вновь лечь и зажмуриться. Дождавшись, пока станет лучше, осмотрелась, на этот раз внимательно следя за скоростью движений. Зрение всё ещё барахлило, но кое-что понять удалось. Я находилась на улице; мало того, судя по зелёной растительности, было тёплое время года. Медленно сев, ощупала гудящую голову. На виске, скорее всего, появится синяк, но серьёзных повреждений не заметно. Хуже другое. Похоже, что из моей памяти выпало почти полгода жизни: последнее, что помню, это возвращение домой в холодный декабрьский день. Надеюсь амнезия не новый «подарок» старой знакомой болезни? Ладно, где наша не пропадала, даже к этому можно привыкнуть. Придётся снова корректировать поведение, но к такому не привыкать. Гораздо больше меня интересовал другой вопрос: как прошла защита и состоялась ли она? Попытки пробудить взбунтовавшуюся память прервались, когда руки коснулись моей собственной одежды: зимние штаны, тёплая куртка, снятая при ощупывании головы шерстяная шапка. Это уже хуже. Я же не псих, чтобы летом в зимнем ходить! Сменив позу, проверила карманы и сумку. Деньги, паспорт, мобильник, ещё несколько малозначимых мелочей и, конечно, злополучная магнезия. Последняя подождет, самочувствие, конечно, не ахти, но уже вполне терпимое. Какой из этого вывод? Экипировка соответствует моим последним воспоминаниям.

Разумеется, первым предположением была галлюцинация. При ней легко объяснить, почему мне жарко, ведь в подъезде намного теплее, чем на улице. Но нужны ещё доказательства. После долгих размышлений, ощупала поверхность вокруг и, убедившись, что она ровная и твёрдая, проползла десяток метров, так же осторожно проверяя путь перед собой. Потом снова села. Не подходит. Если бы сейчас я страдала от зрительной галлюцинации, то, ползая, уже нащупала бы ступеньки или перила. Прислушалась. Пели птицы, стрекотали какие-то насекомые, тихо шелестела листва. Нет звуков двигающегося лифта... впрочем, он же сломан — так что и ожидать не стоило. Но не удалось различить и шума машин, который должен доноситься с улицы. На всякий случай, сильно ущипнула себя за руку и убедилась, что чувствительность присутствует. Хотя последнее действие, мягко говоря, не слишком умное, поскольку общее состояние перекрывало мелкую боль. Оставался ещё один вариант, хоть и глупый. Я могла потерять память, а зимняя одежда только мерещится. Ага, а заодно больной мозг изменил весь окружающий мир. Мысль вызвала кривую улыбку: считать себя сумасшедшей не хотелось.