Ты пойдешь со мной? (СИ) - "KesSaly". Страница 23

- Я пришел потому, что мне нужна твоя помощь.

Час от часу не легче. Интонация его голоса была до того спокойной и непринужденной, что создавалось ощущение чего-то обыденного и само собой разумеющегося. Странным было только то, что голос его звучал приглушённо, словно мы были внутри крошечного купола, который скрадывал эхо, не давая словам разлетаться по комнате. Но его голос сотворил крошечное чудо, и, поддавшись его уверенности в нормальности происходящего, я заговорила.

- Чем я могу тебе помочь?

- Я потерял своего друга.

То ли от того, что я сама была в точно такой же ситуации, то ли от того, что прозвучали эти слова так просто, так по человечески, сердце мое успокоилось, а кишки перестали закручиваться в узел. Почему-то сразу стало ясно, что передо мной просто мальчик. Немного необычный, конечно, но все же мальчик.

- Я буду рада помочь тебе, чем смогу. Могу я немного, но все же. Как выглядит твой друг?

Мальчишка словно оживился, заерзал, и хоть я не видела выражения его лица, могла поспорить на что угодно, что он улыбнулся.

- Он очень маленький. У него белая шерстка и черные глазки. Такие маленькие розовые лапки, и когда он бегает по мне, очень щекотно.

- Твой друг - мышь?

Мальчик кивнул. Меня слегка тряхнуло. Не то, чтобы я сильно боялась мышей, но и особой любви к ним не испытывала. В конце концов, я рада, что парень не сдружился с тараканом. Но с другой стороны замок был огромен, и мыши тут наверняка водятся, поэтому придется немало попотеть, чтобы найти в этом стоге сена желаемую иголку среди тысячи точно таких же иголок и искренне надеяться, что какой-нибудь кот не нашел его прежде нас.

- Ты потерял его здесь? В замке?

Мальчик отрицательно мотнул головой. Ох... Это будет очень большой стог сена и очень много иголок.

- Послушай, малыш, я очень сильно постараюсь, но это будет, скажем честно, очень непростой задачей. И в замке это сделать было бы очень сложно, а уж в лесу...

- Ты найдешь его. Я знаю.

Я растерялась и, надо заметить, сильно удивилась. Не тому, что он перебил меня, поскольку этим нередко грешат и взрослые, а некоторые из них даже умудряются выставлять это своим достоинством, а потому, что сказал он это так спокойно и уверенно, словно это уже случилось. Так что, на мгновение, я и сама поверила в это.

- Откуда ты знаешь? В смысле, почему так уверен в этом?

- Потому что именно для этого ты здесь.

Скрипнула и медленно открылась тяжелая деревянная дверь. Я обернулась и увидела, как Ирма заглянув внутрь и увидев меня, улыбнулась. Она проворно втиснула свои шикарные формы в крошечную щель между дверей и громогласно затараторила.

- Ну, наконец-то я тебя нашла! Я весь замок обежала. По-моему пару килограмм скинула...

Я быстро повернула голову к мальчику, но его уже не было. Он исчез. Там, где он сидел, теперь был только плотный, пушистый ковер. Почему-то я было уверена, что если положить руку на то место, можно почувствовать угасающее тепло человеческого тела.

А Ирма со скоростью и несокрушимостью танка уже неслась ко мне, не переставая болтать что-то о том, что только изощренному садисту пришло бы в голову делать в замке такое количество абсолютно одинаковых коридоров и дверей. Я ее не слушала. В моей голове вертелись слова мальчика и смутное чувство того, что я его уже где-то видела. И, как это обычно бывает, когда нужное слово вертится на кончике языка, но никак не хочет вспоминаться, так и это воспоминание пряталось в моей голове, заслоняемое другими, совершенно не нужными, показываясь то с одного бока, то с другого, но целиком - никак. Ирма суетилась вокруг меня, мешая сосредоточиться. Но тут она тихонько пискнула, всплеснула руками и закрыла ими раскрытый рот. Она окончательно сбила меня с мысли, и я подняла на нее голову, чтобы узнать, что же случилось. Она смотрела на меня взглядом, полным жалости и сочувствия, а в следующую минуту она, с праведным гневом, выдала пулеметную очередь из бранных слов, самими ласковыми среди которых были "Граф" и "кошачья задница". Она рассыпалась в изощренных угрозах в адрес хозяина замка, а я никак не могла понять, что же так разозлило ее, и принялась ощупывать свое лицо. Глаза и нос были на положенных местах, рот на месте и не заклеен, волосы, слава Богу, на месте, уши... ОХ, ЕЖКИН КОТ!!!

Я подскочила с дивана и кинулась к огромному старому зеркалу, спрятанному за одним из шкафов, по дороге чуть не сбив Ирму с ног. А в зеркале... Я смотрела на себя и не могла вымолвить ни слова. Все, что я чувствовала, застывало у меня в горле, скопившись в огромный, горячий комок. Ярость закипала с невероятной скоростью, грозясь взорвать меня на мелкие кусочки, и если бы этот надутый индюк с манией величия сейчас был здесь, спастись бы ему точно не удалось. Но его тут не было, и от безысходности я просто-напросто разрыдалась. Ирма, к тому моменту высказавшая все, что думала, а потому преисполненная спокойствия, подошла и обняла меня. Она нежно гладила меня по голове, приговаривая: "Мы все исправим, милая. Все будет хорошо..." всеми силами стараясь не задеть мои огромные, раздутые до размеров чайного блюдца, торчащие ярко - розовые уши.

***

Если бы не Ирма, если бы не эта добрая, ласковая женщина, я бы, наверное, сошла с ума в этом прибежище самодурства и безнаказанности. Она набрала мне ванну, насыпала целую гору порошков и трав. Дурманящий запах заполонил собой всю ванную комнату, а причудливые завитки пара заклубились в завораживающем танце, поднимаясь к потолку. Полежав в ней всего минуту, я перестала рыдать, а мои всхлипывания прекратились сами собой, как только Ирма вручила мне обжигающую руки кружку. Чай был удивительно вкусным. Уже знакомое мне сочетание аромата ромашки и мяты дополнялось совершенно неожиданным послевкусием чернослива. С первым же глотком почувствовав, как приятно обжигает горло, я невольно улыбнулась, а к тому моменту, как кружка опустела, совсем успокоилась.

Она аккуратно заплетала мои волосы, попутно рассказывая мне совершенно нелепую историю о граблях, деревенском алкаше и уличном туалете. Мы хихикали и пили чай, заедая все наши горести нежным печеньем. Она повязала мне на голову широкий, ярко-синий платок, да так искусно, что ни одна живая душа, ни за что не догадалась бы о моем неудачном опыте общения с разъярённым волшебником. Она одела меня в хлопковое, легкое, как пух, платье небесно-голубого цвета. Я посмотрела на себя в зеркало, окинув придирчивым взглядом молодую особу, стоящую там, улыбнулась.

- Спасибо тебе, Ирма.

Она лишь повела бровью, глядя на меня довольными, полными гордости за проделанную работу, глазами. Я почувствовала, как мое хорошее настроение расцветает, искрясь и разливаясь по телу бодрящим теплом. Ну не запираться же в темной башне только потому, что драконы совершенно отбились от рук. Не думаю, что это самое страшное, что могло со мной произойти.

В тот вечер помощница Ирмы заболела, и я вызвалась помочь ей на кухне. Пока она хлопотала над овощами, работая ножом как самый настоящий самурай - уверенно и самозабвенно, я стояла в стороне и наблюдала за ней. Работы для меня пока не находилось, так что я полностью увлеклась тем, как эта пышная и, безусловно, аппетитная женщина с неисчерпаемым запасом энергии подчиняла себе кухонную утварь. На кухне Ирма, и без того безумно обаятельная, становилась просто неподражаемой, превращаясь в ведьму, застигнутую в самый разгар шабаша. Щеки ее наливались румянцем, а глаза сверкали тем заразительным безумием, что очаровывали любого, кто попадал под перекрестный огонь ее наспех брошенного, взгляда. Она летала по кухне, исчезая в одном углу и совершенно неожиданно появляясь в другом, а временами пребывая в обоих одновременно. Под ее ловкими руками овощи сами собой рассыпались соломкой, а мясо покрывалось аппетитнейшей корочкой, потому что огонь слушался ее, как живой. Вся эта феерия движения, звуков и запахов превращалась в стройный оркестр, исполняющий что-то грандиозное, но вместе с тем не лишенное острой перчинки кокетливости. И всем этим заправляла эта добрая ведьма, творящая радость и несущая свет для всех и каждого. Ирма была стихийным бедствием, имя которому - страсть.