Офсайд (ЛП) - Саваж Шей. Страница 98

Я понимал, насколько мы были еще молоды, но тем не менее хотел... даже не знаю, застолбить что ли? Мы уже жили вместе вне кампуса, так какая проблема была в куске бумаги?

Она провела рукой по моему прессу, отчего я испытал легкий трепет, а мой член чуть дернулся. Похоже, маленькому ублюдку ее вечно было мало. Хотя она тоже не возражала. Если уж на то пошло, она была готова пойти на второй круг быстрее, чем я. Однако не сегодня, так как должны были приехать Грег с Гарднером, чтобы отвезти нас на совместный ужин и празднование.

Николь искренне считала это странным, но мне хотелось отметить сегодня годовщину со дня ее спасения. Она считала это днем, когда я пострадал, но для меня самым главным было, что она не пострадала. Кроме того, я уже снова ходил, хотя все еще приходилось использовать трость для поддержания равновесия.

Я так ненавидел ходунки, что чуть не навредил себе усердствуя на физиотерапии и в итоге на выходные попал в больницу. Даниэль притащила мне другие и после произошедшего посадила на очень строгий режим. Больше никаких упражнений через силу, если мое тело к этому не готово.

Николь контролировала, чтобы я делал лишь то, что мне разрешалось.

– Почему ты продолжаешь спрашивать?

Впервые она заговорила об этом после того, как я спросил. Обычно она просто велела мне прекратить или заткнуться, или еще что-то в этом роде.

– Я хочу жениться на тебе, – пожал я плечами. – Знаю, что никто никогда не сравнится с тобой и не вижу причины ждать.

– А как же учеба?

– А что с ней? – уточнил я. – Мы оба в колледже и оба выпустимся. У меня на это уйдет чуть больше времени из-за того, что я отстал, но думаю пойти, например, на летние курсы, чтобы нагнать. Если удастся, то выпущусь одновременно с тобой.

– Но... быть в колледже и вместе с тем женатыми? Как удастся такое совместить?

– А чем это будет отличаться от того, как мы живем сейчас?

– Люди посчитают это... странным, – настаивала Николь. – Пожениться в девятнадцать? – фыркнула она.

– Значит, немного подождем, – ответил я. – Я просто...

Я замолк. Спустя минуту Николь подняла голову и посмотрела на меня.

– Что? – спросила она.

Я провел рукой по своим волосам и чуть стиснул. Наблюдая за тем, как Гарднер постоянно так делает, я стал осознавать за собой этот непроизвольный жест.

– Парни все время на тебя смотрят, – наконец признался я. – Когда ты тренируешься или что бы ни делала – они пялятся, а я не могу выбить из них дерьмо так, как мне того хочется.

– Томас! Не будь смешон.

– Вовсе нет. – Я покачал головой. – Каждый раз находясь там, я слышу, как другие парни, другие футболисты, говорят о том, как ты хороша, и мне просто хочется...

Я снова замолк, отведя взгляд с нее на стену у нашей кровати. Но тут же почувствовал ее руку на своей щеке, медленно поворачивающий мою голову назад к ней.

– Я твоя, – нежно произнесла она. – Мне плевать на тех парней и их слова.

– Они могут... они могут делать все то, что я не в состоянии...

– Томас Мэлоун! – взревела Николь, и я стиснул пальцами подушку. – Не смей так говорить о себе! За последние несколько месяцев ты так сильно продвинулся, и я не желаю слышать, как ты себя принижаешь!

– Но это правда! – настаивал я. – Они могут бегать по полю и гонять с тобой мяч. Могут носить твои гребаные книги между уроками, а не ковылять лишь благодаря чертовой трости.

– Прекрати! – сказала она. – Не вынуждай звонить Джастину! Ты же знаешь, он сказал, чтобы я звонила, если ты снова начнешь жалеть себя!

Я сделал глубокий вдох и выдохнул через нос. Большую часть времени такого рода дерьмо меня особо не беспокоило, но увидев, как те парни смотрят на нее и говорят о ней, а у меня больше нет того, что есть у них, меня это просто убило.

– Прости, – наконец сказал я. – Меня не сильно это задевает, лишь... иногда.

– Знаю, – ответила Николь, сев в постели и заправив мне волосы за ухо. – Мне не нравится, когда ты говоришь о себе подобное. Прости, что накричала.

– Все в порядке, – ответил я и она поцеловала меня в щеку, при этом не выпуская ладонь из моих волос, продолжая накручивать очередную прядь на палец, прежде чем заправить ее мне за ухо.

– Это правда так для тебя важно? – в итоге спросила она.

– Женитьба? – уточнил я, и она кивнула.

– Если бы мы были хотя бы помолвлены... ну, без назначения конкретной даты, например. Если бы у тебя просто было мое кольцо на пальце...

Мой голос осекся.

– Давай, покажи его, – Хмыкнула Николь.

– Что показать?

– Кольцо, о существовании которого ты полагаешь я не в курсе.

Черт, от нее и правда мало что удавалось скрыть.

– Нет, – нахмурился я. – Ты его не желаешь.

– Не вынуждай взять самой, Томас.

Она отстранилась и широким жестом указала на мой письменный стол, в другом конце комнаты. Мое сердце забилось чаще, а я перекинул ноги на свою сторону кровати и осторожно встал. Мне по-прежнему было сложно сохранять равновесие, особенно когда только встаю. Тем не менее я сделал четыре шага по комнате без трости. В правой ноге, той что была раздавлена, пострадали нервные окончания, и я ее чуть подволакивал.

Я выдвинул верхний ящик и достала из глубин припрятанную там черную бархатную коробочку. После чего чуть покачиваясь, но хотя бы не упав, вернулся с ней к кровати. Вообще-то я уже неделю не падал. Я поместил коробочку на коленке Николь.

Она смотрела на нее так, словно оттуда выпрыгнет судья и покажет ей красную карточку.

Некоторое время она просто смотрела на него, пока наконец не взяла в руки и провела пальцами по гладкой поверхности. С мгновение она поигрывала большим пальцем по ребру коробочки, прежде чем открыла крышку и ее глаза округлились.

Оно не было огромным, но размер был довольно значительным. В центре находился большой бриллиант, обрамленный с двух сторон камнями поменьше.

– Тебе нравится? – приглушенно спросил я.

– Оно... оно прекрасно, – выдохнула она и легонько прошлась пальцами по центральному камню. Опершись рукой о край кровати, я опустился на левое колено.

– Николь Скай, – тихо произнес я, подняв на нее взгляд. – Обещаю, что всегда буду твоим. В моей жизни не будет никого, кроме тебя. Среди всех, кого когда-либо встречал, я не знал никого в ком было столько любви и сострадания, как в тебе, и ты щедро одариваешь ими меня. Ты сделала меня лучше, и я так сильно люблю тебя, что мне сложно описать это словами. Прошу тебя, пожалуйста, ты станешь моей женой?

Я наблюдал как ее глаза сначала расширились, а затем чуть блеснули в свете прикроватной лампы. Она шумно сглотнула, и я осознал, что затаил дыхание. Повисшая в комнате тишина начала давить на уши, пока она наконец не прошептала то слово, которое я так желал услышать.

– Да.

От широты моей улыбки начало болеть лицо. В легкие вновь вернулся воздух, я достал кольцо из коробочки и надел ей на палец.

– Охренеть, как классно выглядит! – пробормотал я и Николь рассмеялась. Она шевельнула пальцами и свет заиграл на бриллиантах.

– Такое чувство будто ты заявил на меня права, не так ли?

– Черт, да.

Опершись на кровать, я встал на ноги и взял ее лицо в ладони.

– «Моя любовь без дна, а доброта, как ширь морская. Чем я больше трачу, тем становлюсь безбрежней и богаче»¹³².

– Я люблю тебя, – прошептала Николь.

– Я люблю больше, – ответил я и накрыл ее губы поцелуем, чтобы не дать ей возможности поспорить.

Ужин был восхитительным. Грег сменил семь цветов, когда мы с Николь сообщили ему новости, но в итоге он взял себя в руки и сказал, что знал рано или поздно это бы произошло. После чего велел Николь позвонить маме и поделиться новостями. Как и Николь, Грег полагал, что Иветта Скай устроит сцену и оба были удивлены, когда этого не случилось.

Следующий час мы провели, споря кто будет оплачивать свадьбу. Разговор закончился лишь когда Николь заявила, что если мы наконец не заткнемся, то отправимся в итоге в Вегас на выходные.