Давным-давно (СИ) - Линг Айя. Страница 52

— Чего бы вы хотели? — спрашивает официантка, вытаскивая из кармана фартука свинцовый карандаш. Она направляет все свое внимание на Эдуарда (неудивительно), который просто указывает на меня подбородком.

— Что угодно чего хочет она.

Мои щеки вспыхивают, и я знаю, что это не имеет ничего общего с каменной плитой, которая горит в задней части комнаты. Я смотрю в меню, которое написано мелом на доске. В Ателии самое близкое, что походило на меню, было на одном званом ужине, где хозяйка потрудилась написать название каждого блюда на причудливо сложенной карточке, хотя для меня это было бесполезно — названия блюд были больше похожи на французские, чем на английские.

Здесь еда — это своего рода индийско-мексиканская еда комфорта с некоторыми не пряными вариантами для таких клиентов, как Эдвард. После минутного рассмотрения, я заказываю сердечный куриный суп, приправленный острым перцем, картофель, обжаренный в тмине, и политый лимонным соком, нут, окунутый пряным томатным соусом, отварным белым рисом и сэндвичем для кресс-сала для Эдварда.

После того как официантка уходит, беру кувшин на столе и наливаю два стакана воды. Это немного странно, в этих домах аристократов я привыкла подзывать пальцами слугу и спрашивать, могу ли я заполнить мой стакан. Затем замечаю, что Эдвард смотрит на держатель приправы, в котором находится ряд мелких стеклянных банок и деревянных ложек. Они странные, действительно, и намного лучше, чем уродливые пластиковые контейнеры, которые я обычно получаю в ресторанах.

— Нет ценника, — говорит он серьезно, осматривая банку с темно-красным соусом.

— Она предоставляется бесплатно. Ты можешь использовать любое количество, которое хочешь.

Он раскручивает банку и смотрит на содержимое, его выражение настолько серьезное, что мне приходится задушить ухмылку.

— Эдвард, — говорю я, не в состоянии скрыть в голосе веселье. — Ты выглядишь так, как будто приправа может укусить тебя за нос. Я могу сказать тебе что это?

Он принюхивается, и в следующую секунду чихает. Полагаю, острые испарения были слишком сильны для его нежного обоняния. Больше не могу сдерживаться. Откидываюсь на спинку стула, в приступе смеха.

— О, Боже мой. Хотела бы я сфотографировать тебя, Эдвард. То выражение, которое у тебя было, было бесценным.

Он посылает мне раздраженный взгляд, но я успокаиваю его, облокотившись на стол и быстро поцелую его в губы. Мы так далеко в углу, и я был так быстра, что сомневаюсь, что кто-то заметил. Эдвард удивлен, но доволен, и это главное.

— Мы должны делать это чаще, — замечает он, закрывая пробкой бутылку. Интересно, о чем он говорит, — о посещении ресторана или о моем молниеносном поцелуе. — Поскольку парламент сейчас закрыт, у нас больше свободного времени.

Я хмурюсь, когда он упоминает парламент. Закон о минимальной заработной плате отклонен, что означает, что мне все еще нужно найти альтернативу, если хочу помочь Молли, но у меня не было времени, так как была занята организацией дворцовых прогулок. Завтра, я займусь этим. Сегодня хочу отпраздновать свое первое свидание в ресторане с Эдвардом

— Как в Ателии появился такой ресторан? И как ты узнал о таком месте?

Эдвард складывает салфетку на колени.

— В последнее время наблюдается рост числа иммигрантов. Многие из них решили открыть здесь рестораны. Что касается того, как я получил информацию — услышал ее от Бертрама. Он пытался найти ресторан, который мог бы произвести впечатление на Амелию, поэтому и составил список. Тем не менее, Амелия менее терпимо относится к острой пище, поэтому в итоге он выбрал другой.

Улыбаюсь, представляя Бертрама, который просит Амелию пойти с ним на свидание.

— Надеюсь, у него все получится с Амелией. Она всегда такая серьезная, кажется, что она все еще не хочет вступать в отношения.

— Бертрам обратился ко мне за советом, — Эдвард кидает на меня быстрый взгляд. — Как и он, я долгое время не мог завоевать любовь моей дамы. Однако, я мало что могу посоветовать ему, так как твоя ситуация сильно отличается от ситуации Амелии, — он делает паузу, его выражение колеблется. — Когда ты влюбилась в меня? Ты была так обеспокоена возвращением в свой мир, что я не могу вспомнить никаких очевидных эмоций, пока не признался тебе в своих чувствах.

Я краснею. По правде говоря, я тоже не помню, когда впервые влюбилась в него.

— Это так… это было постепенно — говорю я нерешительно. — К тому времени, как поняла, что влюблена в тебя, это было уже так глубоко, — а также ужасно несчастной, потому что в то время я все еще хотела вернуться домой к своей семье.

Наши заказы приносят, большие, сытные порции, свежеприготовленные, поданные в простой посуде, которая не нуждается в правилах для её использования. Набираю полною ложку пряного куриного супа, и множество вкусов, кажется, взрываетсяу меня во рту. Как будто шеф-повар знал мои предпочтения. Боже, как давно я ела что-то подобное дома?

— Это так здорово, — я испускаю стон, и Эдвард резко смотрит вверх.

— Что случилось?

— Ничего, — быстро говорит он, — могу я попробовать этот суп?

Увидев его реакцию на приправу, предупреждаю его, хотя помочь, но все же он заканчивает тем, что кашляет в салфетку, и я прошу его съестьйогурт, что бы ослабить жар.

— Это поможет лучше, чем вода, — я зачерпнула йогурт большой деревянной ложкой и протянула ему. — Доверьтесь мне.

Он делает то, что я говорю, и вскоре перестает кашлять.

— Теперь знаю, почему ты из другого мира. Ваши вкусовые рецепторы формируются из стали.

Мне надо смеяться.

— Это приобретённая способность, Эдвард. Если ты вырастишь, питаясь такой острой едой, как я, ты тоже привыкнешь к ней. Может, закажем еще еды? Ты не можешь наесться одним бутербродом. Когда мы вернемся во дворец, я попрошу Амелию принести поднос с едой.

— Не волнуйся обо мне, — говорит он, выпивая бокал вина, и смотрит на меня из полузакрытых век. — Я могу придумать другие способы компенсировать голодный желудок.

Жар в его глазах говорит о том, что он хочет вывести наши отношения на новый уровень. Я горячо краснею, но не могу отрицать, что тоже хочу его.

В бутылке еще осталось шампанское. Эдвард заполняет наши бокалы и жестом предлагает мне взять его.

— За наше будущее, — говорит он, наши бокалы нежно звенят. — За оставшуюся нашу жизнь проведенную вместе.

— Вместе, — эхом повторяю я.

После еды мы медленно возвращаемся в карету. Так как это центр города, Бертраму пришлось оставить карету на большом расстоянии от ресторана. Когда мы идем вместе, рука об руку, наслаждаясь этой свободой, когда мы можем быть вместе без пристального внимания слуг и охранников, крик девушки достигает наших ушей, громче шума окружающих нас людей.

— Отпусти меня!

— Рядом со зданием молодая девушка, борется с мужчиной, который пытается схватить ее за руку.

Это Молли

— Веди себя хорошо, девчонка. Ты давно должна была быть дома.

— Ты не мой…, — мужчина ударяет ее по лицу так сильно, что она спотыкается, и ее рука прижимается к щеке. Слезы проливаются из глаз.

Я чувствую, что моя кровь закипает, когда догоняю их.

— Что ты делаешь, пытаешься похитить эту девушку? Объясните, или я позову полицию.

Этот человек посылает мне беззубую ухмылку.

— Я забираю дочь домой, леди. Она всегда была непослушным ребенком. Не допустимо, чтобы она бегала по городу в этот час.

Молли ловит меня за рукав и качает головой.

— Он… не…, — ее речь выходит искаженной, что должно быть последствием удара, который нанес ей мужчина. К моему ужасу, ее правая щека полностью опухла.

Я встаю перед Молли, закрывая ее от мужчины.

— Ты говоришь, что она твоя дочь?

— Сказал уже, — говорит мужчина с угрюмым лицом. — Отдайте ее мне, вы вмешиваетесь не в свое дело.

— Простите, — сурово говорит Эдвард, но я сдерживающим жестом останавливаю его. Сейчас более важно, защитить Молли.

— Ты вообще знаешь ее фамилию? Знаешь, сколько у нее братьев и сестер? — я выстреливаю вопросами. — Вообще-то, я видела ее отца, а ты не похож на него, — провожу по своей щеке. — У ее отца шрам прямо здесь.