Маяки - Коллектив авторов. Страница 54

Они закрыли шлемы, подошли к ограждению моста. Слон глянул в серую мглу. Он совсем не помнил, что произошло с ним десять лет назад, но полет от первого лица снился ему едва ли не каждую ночь… Слон долго не мог понять, откуда это чувство, почему оно так знакомо, и теперь стало ясно: он действительно прыгал с моста. Ради чего?

– Нижняя отметка – восемьсот двадцать четыре метра, – сказал он Долинину.

– К черту! – огрызнулся тот и прыгнул первым.

На отметке «564» прога скафандров дала сбой, перезагрузилась. Через пару мгновений перезагрузилась вновь, но с большой паузой. Потом вовсе отказалась работать.

Слон раскрыл парашют – стропы дернули его вверх. Без проги экран лобовой брони шлема стал совершенно черным, потому телохранитель падал вслепую и не мог определить местоположение и состояние законодателя. Он хотел открыть забрало шлема, чтобы осмотреться. Перед глазами возникла алая тлеющая точка – забрало стало тлеть на глазах, ветер ударил в лицо. Слон успел различить под ногами купол парашюта Долинина, прежде чем почувствовал, как обрываются стропы одна за другой.

Эйприл не знала, что делать с руками. Они ей все время мешали: прима то прижимала их к груди, то клала на бедра, то гладила себя по плечам, кутаясь в покрывало. Ей постоянно хотелось вскочить, пройтись вдоль опушки темного леса, а лучше лечь и дать себе отдохнуть. То ее тянуло поговорить с Артемом Ждановым, то хотелось помолчать, глядя на запущенную мальчишкой удивительную прогу – костер. Эйприл испытывала постоянное беспокойство, словно внутри кто-то все время дергал ее за нити, заставляя менять желания, куда-то идти, о чем-то говорить.

Артем молча поглядывал на женщину, помешивая в котелке над костром уху.

Эйприл принюхалась к ароматному пару, поднимающемуся над котелком, и почувствовала себя голодной.

– Когда мы будем есть твое варево? – капризно спросила она.

– Еще немного.

– А нельзя ли другую прогу закачать? Сделать все быстрее?

Артем взглянул на нее, подбросил пару веток в костер.

– Вернетесь в град – там будут проги, – спокойно ответил он. – Здесь реал в реальном времени.

Эйприл вскочила:

– Тогда верни меня в Митридат! И как можно быстрее!!! – Она топнула ногой.

Тут же порыв гнева оставил ее. Прима замерла, оглянулась вокруг, словно впервые увидела лес, костер, звездное небо над головой. Села на прежнее место и завернулась в покрывало.

– Прости, – тихо произнесла она. – Со мной что-то неладное творится.

– Демо-личность отпускает не сразу, – ответил Артем. – Ничего страшного. Она все равно не возобладает над природной личностью эльфа. Нет поддерживающих прог.

Эйприл взглянула на него с уважением.

– А почему ты называешь меня эльфом?

Артем слегка смутился:

– Это рабочий термин. Те, кто прыгает с моста, попадают в карантинную зону леса. Фитомеды прекращают действие прог, освобождают организм от нанитов, которыми вы дышите в Митридат-граде. Человек становится таким, каков он на самом деле. В основном вы старики. Золотая пыльца – это и есть отключенные наниты на основе молекул золота. Они оседают в траву, и муравьи уносят золото в накопители. Со стороны, когда человек встает из реанимационного листа, все выглядит, как рождение эльфа в золотой пыльце.

– Муравьи тоже кибер…? – Прима запнулась, не зная, как назвать тех букашек. – Ну, ты понял.

– Муравьи – это муравьи, – пожал плечами Артем. – Они живут в лесу, потому их приучили собирать наниты в накопители.

Похоже, Артем Жданов знал о ее жизни больше, чем она сама. И все же… Эйприл сморщила носик.

– Ерунда какая-то. – Она улыбнулась. – Рассказываешь мне сказки. Если бы все это было правдой, я бы об этом знала.

– Да? – Артем хитро прищурился. – Тогда скажите: вы ездите на ховермобилях? А как машины устроены?

Эйприл дернула плечом:

– А зачем мне это? Я просто катаюсь по делам, получаю удовольствие от быстрой езды.

– Ага! Вот и знать про наниты вам незачем. У вас много пустых дел: шопинг, фитнес, массаж и прочее. Ты так занята, что даже не понимаешь… – Артем запнулся, покраснел, – не знаете и не хотите знать, как устроен град на самом деле, что он с вами делает. Митридат-град воздействует на ваш центр удовольствия, и вы, как крысы Джеймса Олдса, требуете все больше и больше…

– Ну хватит! – гневно крикнула Эйприл. – Я независимый человек, гражданин града-государства! Я не потерплю оскорблений!

– Засудите меня, тетенька? – спокойно спросил Артем, взглянув на нее сквозь пламя костра.

Прима хотела еще что-то сказать, но не нашлась. Фыркнула, укрылась покрывалом с головой. Артем невозмутимо ворочал угли в костре.

Под покрывалом прима быстро взмокла – ночь тепла да и открытый настоящий огонь на расстоянии вытянутой руки. Эйприл скинула покрывало с плеч, стала смотреть на взлетающие искры, взглянула на небо – сотни ярких огней уставились на нее. Звездное небо! Страшно под пристальным взглядом звезд. Чувствуешь себя мелкой мошкой, которую могут наказать за неправильное поведение. Хорошо, что этого ужаса не видно в Митридате. Там постоянный полдень, равномерный солнечный свет. Пару часов назад прима видела в реальном времени то, что маленький пограничник назвал «закатом», и едва пережила это событие: показалось, солнце уйдет навечно, канет за кроны деревьев навсегда. Жуткий стресс, а тут еще какие-то крысы!

Прима взглянула на противного мальчишку и вдруг почувствовала жалость к нему: как должно быть страшно каждую ночь Артему Жданову! Один под черным небом, под пристальным взглядом злых огней.

Эйприл ощутила острую необходимость помочь ему. Она поняла, что так сразу уговорить дикаря уйти с ней в Митридат-град не получится, однако и оставлять его здесь не хотела.

– Звезды меня пугают, – призналась Эйприл, начиная разговор издалека.

Артем бросил на нее удивленный взгляд.

– Они такие злые. – Прима поежилась. – Так смотрят… Бр-р-р!

– Что же тут страшного? – Мальчишка пожал плечами, взглянул на темное небо. – Красиво. Ночное небо – окно в бесконечность, во Вселенную.

Он вздохнул, задумчиво тронул тлеющую палку:

– Когда кончится моя практика здесь, попрошусь на орбитальную станцию. Если повезет, если пройду отбор, то возьмут в экспедицию.

Эйприл не понимала, о чем идет речь. Кажется, этот ребенок собирался добровольно уйти во тьму, ближе к жутким звездам, и говорил об этом как о мечте. Ужас!

Артем заметил ее удивленный взгляд, смутился.

– Но ведь там очень опасно, – заметила прима.

– Подумаешь! Я сделал свой выбор. – Он оживился, указал пальцем на приму. – Митридат-град сделал свой выбор, ведь так? Живет, совершенствует проги, которые решают все за людей. А мы строим надежные машины со своими прогами, изучаем пространство и время, а не создаем инсталляции, в которых потом путешествуем.

«Не поспоришь», – поняла прима. Выбор человека нельзя изменять.

Артем вдруг взмахнул рукой, и зазвучала знакомая для Эйприл композиция:

Эйприл замерла. Она не ожидала, что в Подмостках слушают ее композиции. Пусть запись наверняка пиратская, но… Эйприл почувствовала, что улыбается. Правда, «Звезды в окне» – ее старая работа, текст к ней написал сам Долинин, и поклонники в Митридат-граде, услышав ее, были ошеломлены.

Приме стало приятно.

– О! Ты знаешь мою композицию? – Она улыбнулась. – А последний хит слыхал? «Танцуйжетанцуй»?

Артем вновь смутился.

– Нет, – честно ответил он. – Мне нравятся ваши ранние песни.

– Почему? Мне пишет мой законодатель Долинин. Вот послушай! – Она постаралась напеть новую композицию: – Ты вынял из меня душу! Танцуйжетанцуй!

Мальчишка слушал, глядя на пламя костра. Танцевать не хотелось.