Ни богов, ни королей (СИ) - Карпов Илья Витальевич. Страница 58

— Не силён, Ваше Величество. — с недовольным лицом согласился эльф.

— Так вот знайте, что это — самый благоприятный из вариантов. А о худших я даже думать не желаю! Силы Акаллантира отступают, и страна может перевести дух, сосредоточившись на внутренних врагах. Вы ведь не хотите стать внутренним врагом?

— Ваше величество. — спокойно сказал придворный маг. — Вы говорили об эльфах, как о моих соотечественниках. Да, я был рождён в Акаллантире, однако вскоре мои родители переселились в Риген. Там я попал в магический университет Аркенталя, который, спустя положенный срок, с блеском окончил. Далее я отправился в Энгатар на канцелярскую службу к тогдашнему королю Густаву Второму. Постепенно, пробираясь через переплетения дворцовых интриг, я попал в тронный круг в должности верховного придворного мага, где и пребываю вот уже семьдесят лет. При всём уважении, это произошло ещё в те года, когда отцы многих обитателей замка ещё не родились. Эти семьдесят лет своей жизни я посвятил служению Энгате и её правителю. Моя стихия — воздух. Он учит уклоняться от невзгод и обращать неприятности себе на пользу. Я же стремился обращать их на пользу страны, участвуя во многих битвах, на которые меня призывали. И после каждой такой битвы командиры поднимали бокалы не только за здравие короля, но и за моё. Если бы я когда-нибудь хотел сменить сторону, то уж точно не стал бы сочинять подобную историю, а просто покинул город и страну. Всё, чего я сейчас хочу — это чтобы вы прислушались к словам того, кто всем сердцем предан Энгате. Моим словам.

— В последнюю войну вы воевали за Эркенвальдов. — невозмутимо сказал король. — А после моей победы, присягнули мне на верность.

— Я провёл лишь одну битву в той войне. Битву на реке Эрберин, в самом начале. После этого я понял, что Альберт Эркенвальд помутился рассудком. Он пытался сжечь бывшие покои вашей сестры и едва не устроил пожар, который мне удалось остановить. После этого я покинул Чёрный замок и до конца войны пробыл в Академии.

Король молчал. Агна смотрела на эльфа спокойным изучающим взглядом, а Рейквин в свою очередь взирал на короля с надеждой.

— Слабость. — произнёс он.

— Простите? — не понял эльф.

— Воздух. Вы сказали, что избегаете невзгод и неприятностей. Это слабость.

— Что же тогда, по-вашему, сила?

— Бороться с ними. Сокрушать всё, что встаёт на пути. То, что не убьёт, лишь закалит тело и дух. Но вы сбежали от войны.

— Это любопытная философская тема, Ваше величество. Но каково же ваше решение насчёт армии мертвецов?

— Пока что я не могу поверить вашим словам. Я отправлю своих доверенных людей на юг…

— Они могут не вернуться! — воскликнул эльф, прервав короля.

— Не забывайтесь, Рейквин. — сурово сказал Эдвальд. — Хоть вы и член тронного круга, но это не делает вас равным королю. И уж точно не позволяет перебивать меня.

— Значит, вы не верите мне? — холодно спросил Рейквин.

— Пока что я не могу вам поверить.

— В таком случае, я не желаю быть членом тронного круга, Ваше величество. Какой прок от советника, чьим советам не внемлют. Даже перед ликом самой смерти.

Несколько секунд эльф смотрел Эдвальду прямо в глаза. Король, не отводя взгляда, произнёс.

— Желаете покинуть тронный круг? Ваше право. Я даю вам такую возможность. Но только если вместе с этим вы освободите пост придворного мага. Можете продолжать жить в замке, если пожелаете, но покои придётся освободить.

Эльф уже не пытался скрыть эмоции. На его лице была смесь изумления с возмущением.

— Пусть будет так, Ваше величество. — Рейквин оторвал от груди серебряную брошку в форме звезды, знак верховного мага, и с громким стуком положил её на стол. — Надеюсь, когда вы убедитесь в моих словах, будет не слишком поздно.

Сказав это, эльф быстро покинул совещательный зал, оставив короля и матриарха наедине.

— А что вы думаете, Агна? — спросил король? — Есть ли в его словах истина?

— В любых словах можно найти истину, Ваше величество. Но только если это слова верного вам человека. А в верности эльфа можно усомниться, особенно теперь.

— Теперь нужно найти нового придворного мага. Рейквин так долго занимал эту должность, что, наверное, пережил всех остальных претендентов. А нынешние боевые маги утратили всякие амбиции. Воздух… Воздух неубедителен. Он не может явно показать силу.

— Но огонь может. — заметила Агна.

— Огонь. — повторил Эдвальд. — Вы как всегда правы, Ваше Святейшество. Нам нужен огненный маг. Молодой, горячий и достаточно амбициозный, чтобы им управлять. И, слава богам, у нас такой есть.

Глава 18

Рихард Вайс был отправлен сопровождать Карла и Рейквина не только чтобы не дать старику проговориться раньше времени, но и для особо важного поручения Иды Морнераль. После того, как Вайс сошёл с повозки у Перекрёстка, а люди Рейнаров отправились обратно в Дракенталь вместе с Марисом и Мираной, он направился в каждый монастырь, каждый сиротский приют, чтобы найти подходящего ребёнка. Условий было всего два: мальчик должен был быть хотя бы отдалённо похож на Дериана Рейнара, включая цвет волос, и он должен уметь читать и писать. Или, по крайней мере, уметь складывать буквы в слова. Вайс побывал в полудюжине таких мест по дороге обратно, но нигде не мог отыскать грамотного светловолосого мальчишку. Все они оказывались совершенно непохожими на Рейнарскую породу. Конечно, Вайс понимал, что сын далеко не всегда бывает копией своего отца, если только это не «крепкое семя Русвортов», о которых говорили даже, что лорд Русворт одним лишь взглядом способен сделать твои волосы рыжими. А уж если жена или дочь дома Русвортов рожала не огненноволосого ребёнка, то это вполне могло послужить поводом для обвинения в измене. Рейнары же старались выбирать себе жён так, чтобы не утерять светлых волос, которые считались отличительным признаком всего рода драконоборцев. Говорили, что Рейнар Могучий имел волосы цвета лучей восходящего солнца, а Роуэн Фэйрлок, прародитель рода Фэйрлоков, давних вассалов Рейнаров, даже взял прядь золотых волос в качестве герба. Хотя он сам был незаконнорождённым сыном Артора Рейнара, а потому, не унаследовав светлых волос, решил поместить их хотя бы на герб.

Вайс почти сочувствовал тому мальчишке, которому ещё предстояло выучить все эти хитросплетения родов и политических отношений между ними. Но для начала его ещё надо было найти, благо безродных сирот после последней войны осталось предостаточно. Вне городов они, в основном, содержались при монастырях Холара, бога милосердия. Держатели приютов с презрением смотрели на него, когда он уезжал ни с чем, а от взглядов детей, в чьих глазах едва появившаяся надежда сменялась беспросветным отчаяньем, становилось невыносимо горько. А что ему ещё оставалось? Тот, из них, кто умел читать, не был светловолос, а светловолосые мальчуганы не могли написать даже своего имени.

Но, наконец, порядком вымотавшийся Вайс забрёл в монастырский приют «Тёплый очаг», стоявший на полпути от Алого брода к Дракенталю. На деле «Очаг» оказался промозглым каменным мешком, в котором голодные и оборванные дети находились под присмотром уставшего вида немолодой монахини. На её левой щеке красовалось розовое пятно размером с ладошку младенца, напоминающее ожог, а левой руке недоставало кисти. Кроватями детям служили кучки соломы, а звук капающей с потолка воды перемежался писком шныряющих в подполе крыс. Там-то Вайс и увидел худенького мальчугана, которого, если бы не телосложение, со спины можно было бы спутать с Марисом Рейнаром. Он жестом подозвал мальчика к себе и присел на корточки.

— Как тебя зовут, парень?

— Проныра. — ответил тот, утерев нос грязным рукавом рубашки.

— Имею в виду имя, которое дали тебе родители.

— Я их не знал. Белые сёстры нашли меня в горящем доме, ну, так мне сказали, и принесли сюда.

— Ладно, это не важно. — Вайс набрал в грудь воздуха, затаив надежду. — Читать умеешь?