Мой темный-претемный властелин (СИ) - Черникова Любовь. Страница 3

       Я судорожно вздохнула. Жаль, что все закончилось так быстро. Путешествовать мне понравилось, я собиралась провести остаток своих дней, скитаясь по королевствам Земель Благоденствия. Хотела примкнуть к менестрелям или к бродячему цирку на худой конец. К кому-нибудь, кто долго не сидит на одном месте…

— И чему это ты улыбаешься? — ржавыми оковами звякнул голос тетки над ухом.

       Она меня провела и только сделала вид, что вышла из комнаты. Знахарка тоже вздрогнула, расплескав воду и как-то вся сжалась. Неужели и она не ожидала столь скорого возвращения Ее величества?

       — Я жива, — ответила честно, глянув на тетку с вызовом и улыбнулась и додумала про себя: — А пока я жива, у меня все еще есть надежда.

       Жестом приказав знахарке удалиться, королева Танелия присела на ее место:

       — Ты жива, — согласилась она с моим высказыванием, даже не изменившись в лице. — Но жива, благодаря мне. Впервые я рада, что так и не прибила тебя насмерть. Видно, сам Пресветлый Аэр удержал от этой ошибки.

       — Вы так ко мне добры, тетя, — один на один я никогда не скрывала от нее ни своих чувств, ни иронии.

       Какой смысл стараться быть вежливой, если исход всегда один, что ни скажи? Плеть и очередная ночь в каменном мешке? Как ни странно, тетушка проигнорировала мою грубость и вернула улыбку.

       — Поблагодари Анаретт, это она подала мне эту идею.

       — Всенепременно! — ответила я по-прежнему дерзко.

       Наверное, она меня слишком сильно приложила головой, напрочь отбив ту часть мозга, что отвечает за самосохранение. Дерзкие слова сами по себе вырывались изо рта, раньше, чем я успевала их обдумать. Королева холодно улыбнулась, но снова проглотила колкость, я же подумала, что сестрица ничего не делает просто так. И раз сподобилась на клятву, значит уверена, что дело выгорит. Интересно, а королева про клятву знает?

       — Анаретт объяснила, что от тебя требуется? — подтверждая, что визит дочери в казематы для нее не секрет.

       Я осторожно прилегла, не желая показывать, насколько мне теперь лучше, и пристально уставилась на тетку:

       — Она сказала, что мне придется притвориться ею, когда это потребуется.

       Смерив меня высокомерно-брезгливым взглядом, Танелия кивнула и хлопнула в ладоши. Тотчас в покои проскользнули три служанки. Выстроились, потупив взор и сложив на передниках руки.

       — К утру приведите ее в порядок, — выплюнула она и удалилась.

       Мне достались три взгляда с укоризной. Конечно, для них я лишь юродивая принцесса, которая снова сбежала в проклятую половину. Им из-за меня пришлось подняться ни свет ни заря, а ведь еще целый день трудиться.

       — Идите-ка спать, придете за час до завтрака, — распорядилась я тоном, исключающим возражения.

       Разговаривать со слугами я умела. Они всегда робели, заслышав от придурочной серьезный тон и уверенный голос. Вот и на этот раз спорить со мной не решились.То ли это, то ли желание провести лишний час в теплой постели сыграли роль, но меня тут же оставили одну.

       Содрав разодранную, заскорузлую от запекшейся крови рубаху, отбросила ее в сторону и блаженно откинулась на подушки, радуясь, что проведу ночь здесь, а не среди пауков на холодном полу. Почти забытое ощущение. С мыслью, что еще бы неплохо помыться, мгновенно провалилась в сон.

Глава 2.1

       Приснился мне день накануне побега. Дворец и замок украшали к празднику, на дальний луг ушли подводы с магическим огнем. Тем, что так красиво смотрится в ночном небе. Еще несколько подвезли к кухне припасы, свежие фрукты, овощи, мясо и сыр. Пахло выпечкой. Слуги наводили порядок в коридорах и комнатах, украшали дворец белыми цветами. Настраивали свои инструменты музыканты, и до уха доносились нескладные трели.

       Все это не для меня, для Анаретт, естественно. Все что получу я в свой двадцать первый день рождения, это скромный подарок с утра, сухие слова поздравления, да напутствие не выходить лишний раз из покоев и не нервировать гостей. Это в самом лучшем случае. О худшем думать не хотелось.

       В тот вечер тетя была необычайно приветлива. Даже обняла, с мечтательной улыбкой глядя куда-то в украшенный лепниной потолок. Меня это насторожило сильнее, чем если бы она отвесила мне звонкую оплеуху вместо приветствия. Пространная речь о том, как летит время и как она сожалеет, порой, о собственном взрывном характере, который мешает ей быть хорошим для меня опекуном, насторожила еще больше.

       Потом она ушла, а я, привычно выждав некоторое время, сбежала на конюшню. Там среди лошадей, собак и кошек я чувствовала себя гораздо лучше, чем среди людей. Друзей во дворце у меня не было, дружить со мной попросту опасались, после нескольких демонстраций того, что бывает с теми, кто симпатизирует принцессе Ирении.

       Когда на конюшне показалась Анаретт, я спряталась в пустом стойле. Вышло как-то инстинктивно, само по себе. Не то чтобы я ее боялась, но часто именно стычки с сестрой и заканчивались для меня наказанием. Следом за ней вошел, аккуратно прикрыв дверь, красавец Гансар, первый конюх не так давно сменивший слишком старого Гувера. Развернувшись, он бесцеремонно стиснул принцессу в могучих объятья, прижав ее к деревянной перегородке. Ого! Я тихонько отодвинулась дальше и уставилась на них во все глаза.

       — Маменька прикажет затравить тебя псами, если узнает, — грозилась сестра, но вопреки сказанному ее руки потянули его голову вниз.

       Парень широко улыбнулся, глядя на нее, точно кот на сметану.

       — Пускай так, ты этого стоишь.

       Так спокойно сказал, будто быть разорванным собаками, равносильно остаться без завтрака за проделку.

       Гансар подцепил пальцем шнуровку, неспешно распуская корсаж на алом платье Анаретт, сдвинул ворот белоснежной нижней рубахи, обнажая грудь. Ее соски были напряжены и призывно торчали. Парень многозначительно поджал губы и облизнулся. Я даже забыла, как дышать от подобного распутства, но пришлось затаиться. Не то чтобы я не представляла, что происходит между мужчиной и женщиной, но вот так мне это доводилось видеть впервые.

       Конюх некоторое время смотрел принцессе в глаза, и Анаретт задышала чаще. Он удовлетворенно улыбнулся и провел большим пальцем по ее нижней губе, заставляя приоткрыть рот. Сунул внутрь палец. Она обхватила его губами, принялась посасывать. Издав сдавленный звук и засунул ей в рот еще два, тут же вытащил и стиснул ее соски, покатав горошины промеж подушечек. Сжал, вызвав приглушенный вскрик. Принялся мять и ласкать груди. Анаретт застонала и выгнулась, выставляя их сильней. Конюх наклонился и обхватив одну вершинку губами стал сосать и облизывать ее языком. Не забыл и про вторую. Сестра впилась пальцами ему в волосы, ее тело вздрагивало, а из губ вырывались невнятные звуки.

       От такого зрелища, мои щеки запылали почище костра. Надо бы убежать, пока они не заметили, но я не могла оторвать глаз, с каким-то противоестественным любопытством, наблюдая за происходящим.

       Анаретт, тихо застонав, приподняла одну ногу, обвивая конюха за бедра. Гансар говорил ей такие непристойности, каких я и не слышала, и добрая половина сказанного вызывала у меня искренне недоумение, но, похоже, сестренке все нравилось.

       Его рука потянулась, забравшись под подол, сестра сильнее вцепилась ему в плечи. Следом раздались влажные звуки, и я закрыла себе ладошкой рот, еще сильнее распахнув глаза. Он трогает ее там, а она не сопротивляется?! Какой ужас!

       — Сделай это! — приказала Анаретт с придыханием.

       Глава 2.2

       Подхватив принцессу на руки, Гансар посадил ее повыше на перегородку и задрал юбки, обнажая бедра. Развел их в стороны, и я со своего места отчетливо увидела, что на Анаретт нет панталон. Пресветлый Аэр! Что тут происходит?! Но еще больше я удивилась, когда парень склонился и лизнул ее там, точно пес! Я отвернулась и зажмурилась, прижавшись спиной к деревянной неструганой стенке, сползла вниз, закрыв руки ушами и все равно от стыдных звуков и стонов было некуда деться. Стало противно и одновременно страшно, что будет если сестра заметит меня? Если она узнает, что я их здесь видела за подобным занятием, точно со свету сживет!