Глаголь над Балтикой (СИ) - Колобов Андрей Николаевич. Страница 23

Адмирал видел, как корабли Объединенного флота перешли на левую сторону его строя, вот "Микаса" довернул влево - теперь эскадры сближались почти на тридцати узлах. Но русские корабли уже завершали перестроение, интересно, когда же это заметит японский командующий?

Заметил, кажется. На "Микасе" подняли какой-то сигнал и... Японский флагман начал разворот влево, "последовательно", ложась на обратный курс!

Того не распознал уготованную ему ловушку, а теперь пришла пора платить, и адмирал надеялся взять с японцев хорошую цену. Особого выбора, впрочем, у японского командующего теперь не было. Он мог бы пойти вперед, расходясь с русской эскадрой на контркурсах, подставив тем самым свои слабозащищенные броненосные крейсера под удар многочисленных десяти- и двенадцатидюймовых пушек русских броненосцев, что грозило японцам неминуемой гибелью. Или же отворачивать, но как? Поворот "все вдруг" в пределах досягаемости русских орудий был чрезвычайно опасен уже хотя бы тем, что Того рисковал вовсе утратить управление боем. Оставался только поворот последовательно, что Того и исполнил, но...  Но это означало, что в течении долгих пятнадцати минут японские корабли будут проходить последовательно одну и ту же точку поворота, и пристрелявшись по ней, русские смогут обрушить град снарядов на каждый проходящий сквозь нее корабль. А у японцев смогут воевать только уже прошедшие поворот корабли, они же будут мешать тем, кто еще только идет к повороту...

Стрелки хронометра показали 13.47

- Дистанция?

- Тридцать кабельтов, Ваше превосходительство!

Адмирал сорвал с головы фуражку, размашисто, истово перекрестился

- Бить по головному!!! Огонь!

"Микаса" только заканчивал разворот, когда загремели первые залпы русских пушек.

Адмирал внимательно смотрел на маневры японского флагмана. Все же умен Хейхатиро Того, ох, как умен! С одной стороны, конечно, попал японский адмирал впросак, чего тут говорить.  А с другой...  Четверть часа преимущество будет за русскими. Но так ли велико это преимущество, как могло казаться? Слишком остер курсовой угол на японские броненосцы. По "Микасе" пока могут наводить пять-шесть русских кораблей, но сейчас, после разворота, японский флагман идет на пересечение курса русской эскадры, так что в скором времени стрелять по нему смогут только два-три идущих впереди броненосца и то не из всех орудий.  "Самотопы" третьего отряда и вовсе, наверное, не могут вести огня - слишком далеко. А потом японцы завершат разворот и... и все же получат свою "палочку над "Т"", хоть и немного скособоченную. Тогда ничто не сможет спасти эскадру от разгрома. Вопрос лишь в том, смогут ли русские артиллеристы вмазать за четверть часа японцам так, чтобы решить исход боя? Четыре броненосца первого отряда, набрав четырнадцатиузловую скорость, неудержимо накатывались сейчас на петлю, в которую завязался строй японских кораблей.

Броненосцы Фелькерзама и Небогатова не поспевали за первым отрядом. Адмирал стремился подойти к японцам как можно ближе, дабы дать лучшие условия своим артиллеристам, но не разорвать при этом строй. Нужно было, не теряя управления эскадрой, дать всем двенадцати русским кораблям обрушить на врага максимум огня.

 Ни в Мадагаскаре, ни в Камрани он и не мечтал отработать эскадренную стрельбу так, чтобы его броненосцы могли бы слаженно бить по одной цели - куда там! Счастье, что хоть индивидуальную стрельбу подтянули, и то хлеб. Зная это, адмирал вбивал в головы своих подчиненных:

 - В бою свято блюдете мои указания, стреляете в того, на кого укажу. Но! Мне некогда будет тыкать пальцем каждому кораблю, в кого ему стрелять. Поэтому мои сигналы скажут вам приоритетную цель. При-о-ри-тет-ну-ю! А не единственную. Это значит, что по возможности следует бить по указанному мною японцу, но если его плохо видно, или еще что-то - не швыряйте снаряды напрасно. Бейте тогда броненосец или крейсер, которого Вы видите хорошо и сможете поразить. Вы сами должны принять такое решение и бить по тому японцу, который ближе всего к Вам, или которому Вы можете нанести максимальные повреждения - упрекать за это не буду. 

И, похоже, все-таки вбил. Видно было, что вокруг японского головного, "Микасы" падает немало снарядов, но еще большее их количество обрушивается в точку поворота, которую последовательно проходят японские корабли. Не видно было только одного - попаданий... от которых уже вовсю сотрясался "Князь Суворов".

Японцы открыли огонь на пару минут позднее, но теперь каждый их корабль, проходя точку поворота, препоясывался вспышками выстрелов и окутывался клубами дыма. Все больше и больше японских пушек били по русским кораблям, сначала шли недолеты... перелеты... а потом первое попадание взметнуло столб воющего пламени неподалеку от первой трубы "Суворова".  И дальше удары японских снарядов следовали один за другим.

Четверть часа истаяли, забрав с собой вспыхнувшую было надежду.  Оба японских отряда, составлявших главные силы, завершили разворот, но русской артиллерии так и не удалось выбить ни одного корабля. Четыре броненосца и два броненосных крейсера Того и шесть броненосных крейсеров Камимуры, выстроившись в линии, обрушили на русских лавину... Но что это?

У Камимуры в строю не шесть, а только пять кораблей. "Асама", вывалившись из строя и имея крен на левый борт, начал описывать короткую циркуляцию, словно собака, стремящаяся поймать свой собственный хвост. Да неужто?!!

Черта ли увидишь сквозь неширокие прорези боевой рубки? Адмирал не утерпел и, не слушая взволнованных возгласов, выскочил на мостик.

Первый боевой отряд Того уже подрезал курс русских и "палочка над "Т"" японскому командующему все же удалась. Броненосные крейсера Камимуры заканчивали разворот, но сейчас по ним била почти вся эскадра, так что японцам нужно было срочно уносить ноги. Уж слишком близко подпустили они к себе русские броненосцы. Адмирал обернулся, чтобы бросить взгляд на колонну своих главных сил  - и застыл, не в силах оторвать глаз от открывшейся ему картины.

Вид "Князя Суворова" более всего напоминал уголок ада, где всюду правили бал разрушение и смерть. Некогда чистая, отдраенная палуба завалена была горящими обломками, дальномерные и сигнальные посты сметены, кормовая рубка пробита, а вокруг нее валялось что-то, до боли напоминающее бездыханные тела. Огонь тут и там рвался наружу, глодая остатки надстроек, лееры сорваны, с переломанных рей свисали остатки такелажа. У ближайших пожарных кранов никого не было и лишь кровавые разводы на палубе служили мрачным указателем судьбы их расчетов. Броненосец еще не был разбит, его башни изрыгали огонь, но разрывы японских снарядов сотрясали его один за другим.

Видно было, что "Александр III" и "Бородино" также получили попадания, но серьезных повреждений они, кажется, не имели. А вот над "Ослябей" поднимался черный дым - флагману второго отряда досталось крепко. Адмирал, казалось, уловил расчет японцев - они выцеливали флагманов, концентрируя на них огонь и лишь изредка отвлекаясь на прочих. Всякие надежды на лучший исход, если они и были у адмирала, развеялись по ветру. Если японцы смогли нанести столько ущерба, пока преимущество позиции было у русской эскадры, что же они сотворят с нами сейчас?!

Адмирал опустил глаза и вздрогнул - рядом лежал труп сигнального кондуктора, и он едва не стоял в луже темной крови. Принимать решение нужно было немедля, японцы зажимали в стальные тиски голову русской колонны, но что можно было сделать?

Прямо идти нельзя - раскатают. Взять правее, и лечь на курс, параллельный японскому? А толку? Японцы впереди, они все равно будут наседать на броненосцы первого отряда, расстреливая их по очереди. И ничего с этим не сделать, скорость Объединенного флота выше и раз уж они вышли в позицию "палочки над "Т"", теперь их оттуда не стряхнешь. Но если... Адмирал ринулся в боевую рубку.