Наши крылья растут вместе (СИ) - "Ana Cherie". Страница 18

Быстро приняв душ и переодевшись в чистую белую блузку, Оливия вышла в свой салон в хвостовой части самолета. Ей предстояло отработать еще три часа. Зайдя к бортпроводникам, она услышала разговор:

- Их вздернут, вот увидите. Поэтому будем готовы дать отпор. Оливия, ты с нами? - Келси посмотрела на девушку.

- А в чем дело?

- Я про пилотов. Сейчас авиакомпания начнет расследование инцидента. В авиации все гораздо сложнее, чем на земле. Нам надо держаться друг друга и не дать в обиду никого. В лучшем случае Даниэлю напишут выговор. Но это лучше, чем увольнение.

Нина, облокотившись о стену, сложила руки на груди:

- Без Фернандеса я работать не буду, это я вам точно говорю. Если уволят его, то им придется подписать и мое увольнение. Работу я всегда себе найду.

- Если его уволят, то пусть увольняют всех, - кивнул Джуан. - Мы одна команда.

Как-то невесело стало от таких разговоров. Даниэлю грозит увольнение? Раньше она бы подпрыгнула от радости, возможно, даже открыла бутылку шампанского, а сейчас просто стояла, опустив руки и потупив взгляд в пол. Разве можно уволить человека за то, что он спас жизнь другому? Всему виной риск. Оправдан ли он? Имел ли право Даниэль так поступать?

Оливия медленно шла в свой салон. Значит, все самое сложное еще впереди? Это не конец? Это только начало? И то, что было началом для него, стало концом для нее.

Самолет приземлился в родном аэропорту с большим опозданием, но люди, несмотря на задержку, не испытывали злости. Она чувствовала это по взглядам. Устали все.

- Спасибо вам за все, - мужчина средних лет улыбнулся ей, - сегодня с нами были самые отважные пилоты, которых я когда-либо встречал. А вы, девушка, заслуживаете поощрения за вашу выдержку.

Слышать эти слова - уже поощрение. Она и не думала, что люди будут благодарить их. Ее тронули его слова.

- Награду пилотам! - закричал кто-то в салоне, и Оливия улыбнулась, посмотрев на Келси.

- Это хороший знак, - прошептала та, - возможно, люди не пойдут жаловаться в авиакомпанию. Возможно, кто-то даже напишет благодарность. Сейчас нам это необходимо.

Проводив всех пассажиров, Оливия прошлась по салону самолета, осматривая каждое кресло. Грязи было больше, чем обычно, но это не удивило ее. Люди столько находились здесь, что имели на это право.

- Оливия, ты идешь? - позвала ее Нина. - Мы уходим.

Значит, Даниэль тоже уходит? Она еще не видела пилотов после приземления, но знала, что у тех всегда много работы по прилету, а сейчас ее было и того больше.

- Я немного задержусь, - Оливия взяла листок бумаги и ручку. Она сделает то, что обещала - уйдет отсюда. На радость капитану. Кажется, это было его главным желанием.

Писать заявление на перевод на другое воздушное судно оказалось сложнее, чем она думала. Буквы выходили корявые - ее пальцы дрожали. Теребя ручку в руках, она все-таки поставила свою подпись - точку в ее жизни на этом борту.

Она наблюдала, как уборщицы убирают салон, и улыбалась про себя - она будет с радостью вспоминать все минуты, что провела здесь.

- Почему ты еще здесь? - прозвучал знакомый голос, и она обернулась. Даниэль выглядел отлично. Грязную рубашку скрывал форменный пиджак. На черных волосах - фуражка пилота. На лице - ни следа усталости. Если бы она не знала наверняка, то ни за что бы не поверила, что еще несколько часов назад он своими руками поднимал эту махину, пытаясь сделать все, чтобы избежать катастрофы. Спасал женщину и ребенка. Оливия тут же вспомнила, что Сьюзен просила передать ему:

- Та женщина, что родила у нас в самолете, Сьюзен Найт, - она встала со своего места, сделав шаг ему навстречу, - просила меня кое-что вам передать.

Даниэль отошел от двери, пропуская Марка с бумагами на выход. Оливия. Она ждала его. Но он оставался на расстоянии, боясь подойти к ней ближе. Подойти он близко, ему бы и душ не помог - понадобилась бы тонна холодной воды. А сейчас ему нужна ясная голова - его ждали на собрании сотрудники аэропорта и авиакомпании Arabia Airline.

- Она назвала сына Даниэлем. В вашу честь. Она просила передать, что вы очень храбрый пилот.

Даниэль слегка улыбнулся. Было приятно знать, что кому-то он действительно помог.

- Я связался с аэропортом в Коломбо, с этой женщиной и ее ребенком все в порядке. Они находятся в больнице, но их жизни ничего не угрожает.

Он направился к выходу, но внезапно остановился. Почему он не может просто уйти? Сделать шаг вперед? Почему он хочет сделать его назад?

Он вновь обернулся к ней:

- Как твоя рана на голове?

Опять он проявил к ней интерес. И какое ему дело до этой «ушибленной»? Еще одно повреждение ее голова даже не заметит...

Оливия машинально коснулась места удара, слегка нахмурив брови. Она уже забыла, что у нее рана. А зачем он спрашивает? Простая вежливость?

- Ничего страшного, скоро заживет.

Он кивнул и отвернулся, но ее голос заставил его остановиться:

- Даниэль.

Почему он хочет слышать свое имя бесконечно? Она произнесла его так нежно... Он готов слушать его и слушать!

Он повернулся и увидел в ее руках лист бумаги. Что это?

- Наш договор. Это заявление на перевод в другой экипаж. Ты победил. Я проиграла.

Он знал, что победит. Он всегда побеждал. Она бы не смогла долго молчать, но он не думал, что это произойдет так скоро.

Даниэль забрал из ее рук бумагу и быстро пробежался взглядом по тексту. Он улыбнулся и поднял ее заявление над уровнем своих глаз:

- Господи, неужели! Может, мне повесить его в рамке на стене и любоваться им каждый день?

А что она ожидала? Что он будет упрашивать ее остаться? Она сошла с ума, мечтая об этом. Даниэль Фернандес не такой: да, отличный пилот, но чертовски «тяжелый» человек.

- Делай с ним, что хочешь, - произнесла она, гордо подняв голову. Больше она сюда уже не вернется. И слава Богу! Больше ей не придется терпеть этого человека, она свободна от него.

Обойдя капитана, Оливия направилась к выходу. Поскорее выйти отсюда! Ей стало очень больно и тяжело, на глаза наворачивались слезы. Бежать было единственным спасением, но ее остановил звук рвущейся бумаги. Она резко обернулась, не веря собственным глазам. Даниэль медленно разрывал листок пополам:

- Ты сказала, я могу делать с ним все что хочу.

Она открыла рот от удивления, подняв вверх брови. Он совсем спятил?

Потом он разорвал две половинки на множество маленьких бумажек и кинул вверх. Они как снег упали на пассажирские сидения.

- Я могу написать их тысячи, - прошептала она.

- Я порву все, - твердо произнес он и остановился рядом, - это нечестный проигрыш. Ты не проиграла. Работая друг с другом, мы не можем молчать. Есть вещи, которые требуют слов. Здесь и сегодня рожала женщина, ты не могла молчать об этом.

- Если ты думаешь, что я смогу продолжить твою игру, ты ошибаешься.

Даниэль пожал плечами:

- Отлично. Я и не собирался продолжать ее, - он взял из ее рук чемодан.- Пошли, впереди нас ждет еще много всего. Нам нужно научиться работать друг с другом. Уйти - это слишком просто.

Оливии казалось, что со слухом у нее явные проблемы. Он только что сказал, что хочет работать с ней в одном экипаже? А ее кто-нибудь спросил, что хочет она? Может, уйти для нее было лучшим вариантом?

- Ты пожалеешь об этом, - она взглянула в его глаза, которые стали уже родными. Нет, кажется, это она пожалеет о том, что осталась.

Войдя в здание аэропорта по протянутому в терминал телетрапу, они свернули налево, но их тут же остановила резкая вспышка света. Одна и еще одна - вспышки повторялись снова и снова. Оливия слышала шум и схватилась от неожиданности за рукав пиджака Даниэля. Что, к чертям, творится здесь? Он прикрыл глаза рукой, отворачиваясь от толпы людей с телекамерами и фотоаппаратами. До него начало доходить, почему они здесь, и он опустил руку. Перед ним стояла женщина с микрофоном, которая тут же стала засыпать его вопросами: