Наши крылья растут вместе (СИ) - "Ana Cherie". Страница 20

Оливия с трудом подавила в себе вдох разочарования.

Тем временем Даниэль и Марк сидели на собрании летного состава уже несколько часов. Сегодняшний день казался ужасно напряженным и бесконечно долгим. Они исписали тонну бумаги, в пятый раз пересказывая все свои действия, а комиссия вновь и вновь требовала объяснений их решению экстренно садиться.

- Вы считаете, что я должен был оставить женщину умирать на моем борту? - Даниэль уже повысил голос, не в силах справиться со своим раздражением.

- Вы должны были связаться с нами, капитан Фернандес Торрес, - ответил угрюмый мужчина. Он больше всех распекал Даниэля, наседая все больше и больше.

- У меня не было на это времени. Рядом находился аэропорт, который мог оказать нам помощь.

- Сажая самолет на полосу короче и уже положенной для вашего самолета, спасая одного человека, вы жертвовали жизнями 545 пассажиров, капитан Даниэль Фернандес Торрес. Вы не могли быть уверены в том, что посадка пройдет благополучно.

Даниэль усмехнулся: в тот момент он был более чем уверен. Но сколько можно говорить об одном и том же? Все прошло благополучно, все живы и здоровы. А он устал так сильно, что когда переступит порог своего дома, то упадет прямо в гостиной.

- Я даже больше скажу, - произнес он, - если случай повторится, я буду действовать так же. Настолько я уверен в себе.

Кто-то из пилотов поддерживал его, кто-то, напротив, возмущался его самомнению. Но итог один: все пришли к выводу, что отличные знания теории и успешная практика на тренажерах сделали из Даниэля Фернандеса выдающегося пилота. Он не боялся принимать собственные решения, он не боялся отклоняться от заданной точки, он шел целенаправленно вперед, каждый раз подтверждая свои четыре золотые полосы на погонах.

- Хватит давить на мальчика, - произнес Мухаммед, - лично мне он сделал отличную рекламу. Теперь все газеты и телекомпании пишут и говорят о нем как о герое. Arabia Airline теперь не знает только глухой. Надеюсь, у нас увеличится пассажиропоток вдвое, что принесет большую прибыль. - Он посмотрел на Даниэля. - Я считаю дело закрытым и не подлежащим рассмотрению вновь. Оставим все как есть без выноса выговора в личное дело. Даниэль, ты будешь летать и дальше. А еще ты станешь лицом авиакомпании Arabia Airline. Кажется, тебя пригласили на фотосессию для обложки журнала? Отлично. Бери Оливию Паркер и вперед на пьедестал, Даниэль.

Лучше бы он этого не слышал. Его нервы и так были как натянутая струна, а имя Оливии Паркер вконец его разозлило - как красная тряпка быка. Он взбесился окончательно и вскочил со своего места. Но рука Марка вовремя остановила его от необдуманных действий:

- Молчи. Только молчи. Потом разберемся.

Понимая, что Марк прав, Даниэль молча сел обратно. Он ни за что не пойдет заниматься дешевым пиаром, а уж тем более с ней. Его дело - летать, а не позировать на камеру фотоаппарата.

Наконец их отпустили, и Даниэль поспешил на выход, готовый мчаться домой незамедлительно. Дорога всегда успокаивала его. Наконец он проведет три дня рая, забываясь в шуме морских волн на побережье залива. Если не летать, то только смотреть на голубые воды и белую пену. Голубые воды. Голубое небо. Голубые глаза Оливии Паркер...Выругавшись про себя, что опять о ней вспомнил, Даниэль достал ключи.

- Марк, - он резко остановился, обращаясь к другу, - ты летел со мной сегодня?

Марк уставился на него, не понимая, к чему он клонит:

- Ну.

- Ты участник операции «Экстренная посадка в Коломбо»?

Марк недовольно нахмурил брови:

- Да. Что ты хочешь?

- Значит, ты имеешь полное право сходить на фотосессию вместо меня.

Даниэль удовлетворенно вздохнул и вышел из здания аэропорта на парковку, где его ждал любимый Мазерати цвета графита. Марк догнал его:

- Но я не капитан. Они ждут тебя.

- Я одолжу тебе свои пиджак и фуражку, - он нажал на сигнализацию, и двери машины открылись. - Ты знаешь, я не люблю фотографироваться и изображать из себя звезду Голливуда. У меня и времени свободного столько нет.

Марк утвердительно кивнул, улыбаясь. Он уже представил повсюду свет камер, съемки, себя и свое лицо на обложке журнала. Это же мечта любого. Даниэль спятил, что отказывается от этого.

- А как же Оливия? Вдруг она откажется со мной фотографироваться?

Даниэль резко развернулся и посмотрел на Марка:

- Поверь, она только обрадуется.

На следующий день Оливия, Нина и Мирем шли по длинному и шумному, как улица, коридору торгового центра. В городе стояла сумасшедшая жара, поэтому все спешили сюда, под кондиционеры. Ступая по начищенному до блеска мраморному полу, Оливия чувствовала себя королевой, идущей по золотому замку. Легкая, непринужденная обстановка, запахи сотни арабских духов, мужчины в белом и женщины в черном делали это место поистине потрясающим, не похожим ни на какой другой. Этот город такой один. Она любила его таким, какой он есть - большим, дорогим, золотым, величественным и самым межнациональным. Здесь можно было встретить людей любой расы, национальности и вероисповедания. И эти различия совсем не мешали им находиться рядом и работать друг с другом. Такой этот город - центр лоска и изысканности, всего самого дорогого и лучшего, всего самого большого и яркого.

Девушки смеялись, наслаждаясь шоппингом, подшучивая друг над другом, примеряя наряды, выбирая сумочки, меряя туфельки и украшения. Оливия забыла, когда в последний раз ей было так хорошо и весело, она забыла о вчерашнем полете, полностью погрузившись в развлечения. Пока Нина не напомнила ей об этом:

- Кто-нибудь звонил Даниэлю или Марку? Мы даже не знаем, чем закончилась эта история.

Настроение резко испортилось - словно на него надавили тормозом. Вот кто ее тянул за язык?

- Я не звонила, - пожала плечами Мирем, - а ты, Оливия?

Они что, издеваются? Как она могла ему звонить, если от одного его голоса ее передергивало? Да и не знает она его номера телефона. Даже желания узнать не было.

- Нет, - она сделала вид, что ей не интересно, чем все вчера закончилась. Но сердце как-то предательски екнуло, и в памяти вновь всплыл образ Даниэля, крепко сжимающего ее в своих объятиях. На секунду показалось, что она до сих пор чувствует его тепло.

- Мы одна семья, - произнесла Нина. - Надо ему позвонить.

Она достала мобильный телефон и, найдя его имя в списке контактов, нажала на «вызов».

- Не берет, - Нина нажала отбой и положила телефон на стол.

- Позвони Марку, - нахмурилась Мирем, - может, они в пьяном угаре после вчерашнего?

- Даниэль не пьет, - ответила Нина, потянувшись за десертной тарелкой. Они сидели в итальянском ресторане, наслаждаясь кофе и пиццей. - Пойду возьму еще мороженого. Кто со мной?

Мирем засмеялась и тоже встала вслед за Ниной. Они посмотрели на Оливию.

- Я не хочу, - ответила та. В голове у Оливии крутилось только одно: то, что произошло с Даниэлем, - ужасная несправедливость. Разве можно отчитывать Даниэля за то, что он спас человека? Да, он жертвовал чужими жизнями, но он был уверен в своих силах. Оливия верила ему в тот момент. А сейчас она наслаждается жизнью, когда он, возможно, переживает не самый лучший период.

Ее мысли прервал телефонный звонок - Нина ушла, оставив свой телефон на столе. Оливия машинально посмотрела на входящий вызов, и ее сердце замерло. Даниэль. Воспитание ей говорило - не трогай; ее душа кричала - бери. И она взяла телефон.

- Алло.

- Нина, ты мне звонила?

Оливия занервничала:

- Это не Нина, она отошла...

Оливия даже не договорила, когда он перебил ее:

- Чистый английский. Я, кажется, знаю, кому он принадлежит. Оливия Паркер, ты что, преследуешь меня? Какого черта ты берешь трубку?

По голосу он был даже очень бодр. Но говорить гадости он всегда мог с бодростью.

- Я слышу, ты в хорошем настроении, а это значит, что тебя не распотрошили на летном собрании. Скорее, члены собрания устали от твоих объяснений и выгнали тебя вон. Другого объяснения твоему хорошему настроению и твоим колкостям я не нахожу. Всего хорошего, капитан, я передам Нине, что ты в полном здравии. К моему сожалению. Если честно, думала, тебя отстранили от полетов.