Ангел без головы - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 8
Гирланд в этот момент тоже набирал номер. Напротив «Золотого креста» располагалось кафе. Он направился туда сразу же после расставания с Моссом и теперь разговаривал с Биллом Лэмпсоном из «Нью-Йорк геральд трибьюн». Билл был ходячей энциклопедией, и его знания часто оказывались полезными.
– Привет, Билли, я вернулся, – сказал Гирланд. – Как ты?
– А, Гирланд, – узнал Лэмпсон. – Ну слава богу! А я-то думал, ты пропал с концами… Слышишь? С концами.
– Не переживай. Париж большой, хватит и на меня, и на него. Ну, как твои дела?
– Да ничего. А как там Гонконг?
– Лучше не бывает!
– А телки?
– Не бывает лучше!
– А правда то, что говорят про китаянок?
– Если я тебя правильно понял, то мой ответ: нет. Но в целом очень рекомендую, – ответил Гирланд, вспоминая Тянь Той. – Да, рекомендую.
– Ты зачем мне звонишь? Чтобы я тебе позавидовал или еще зачем-то? – поинтересовался Лэмпсон.
– Хотел кое-что узнать, Билли. Скажи, пожалуйста, не слышал ли ты об ограблении кассы в нашей армии в Западном Берлине недели этак три или четыре назад?
Повисла пауза, а потом Лэмпсон спросил:
– А ты что-то знаешь?
– Я всего лишь интересуюсь, Билли. Ты цену себе не набивай.
– Ну хорошо. Да. Два срочника подорвали кассу на пятьдесят штук и смылись.
– А как их звали?
– Гарри Мосс и Фэрди Ньюмен. Полиция все еще их ищет. Был слух, якобы они подались за «железный занавес». А к чему ты спрашиваешь? Знаешь что-то? Послушай, Гирланд, из этого может получиться информационная бомба!
Гирланд, не отвечая, мягко положил трубку. Значит, Мосс не лгал. Тридцать штук! Он задумчиво направился к машине: «Ну и что я теряю? К тому же Мосс обещал оплатить издержки. Даже если денег там не окажется, можно прокатиться в Прагу. Ладно, решено: еду!»
Гирланд направился домой. Надо позаботиться о визе, напомнил он себе. Но это дело недолгое. Немного везения – и он будет на месте уже через три дня.
Минут десять ему пришлось покружить по району, чтобы найти место и припарковать «фиат». Поставив машину, Гирланд начал подниматься по лестнице к себе на седьмой этаж.
На площадке он увидел такую картину: девица в красных обтягивающих брюках сидела на полу, прислонившись к двери. Обняв колени, она смотрела на него с радостной и насмешливой улыбкой:
– Привет, паренек… Не забыл меня еще? А к тебе приходил взломщик.
Гирланд усилием воли подавил ярость:
– Я же тебе сказал: уходи. У меня полно дел. Когда-нибудь, когда ты повзрослеешь, мы с тобой повеселимся. Но не сейчас. Пока!
– Ты глухой, что ли? Я говорю: к тебе приходил взломщик.
– Ладно, понял. Взломщик. Спасибо. А теперь, киса, испарись отсюда, как утренний туман. Оʼкей?
– Здоровый мужик с красной рожей, – продолжала она, обнимая свои колени покрепче. – Половины правого уха у него нет. Но мастер своего дела. Ты бы посмотрел, как он вскрыл твой замок. А я сидела на ступеньках вон там. – Она показала наверх. – Он меня не видел. Все было как в кино.
Гирланд насторожился. Здоровый мужик с покалеченным ухом? Оскар Брукман! Один из людей О’Халлорена. Вряд ли найдется еще один безухий, который вздумал бы вламываться в его квартиру.
– Ну вот, я вижу, ты наконец заинтересовался, – сказала девица и поднялась. – Кстати, меня зовут Рима. Ну что, начнем все сначала?
Не отвечая, Гирланд открыл дверь и вошел в квартиру. Оглянулся, потом спросил:
– Долго он тут пробыл?
– Ровно двадцать минут. Я засекла. – Девица тоже вошла внутрь и оглядела помещение. – Неужели в твоей помойке есть что украсть?
– Вроде нет, – согласился Гирланд.
Он принялся медленно обследовать комнату, а девица тем временем направилась прямиком к кровати и уселась на нее.
После тщательной проверки Гирланд решил, что все на месте.
Посещение Брукмана его сильно удивило. Может, Дори послал громилу забрать деньги, которые увел у него Гирланд? Да нет, не похоже. Не дурак же Дори, если думает, будто Гирланд прячет бабки у себя дома. Нет, непонятно, черт возьми! Но должен ведь быть какой-то ответ? Никогда Дори ничего не делал просто так.
Тут Гирланд вдруг увидел, что Рима уже лежит в постели, а ее шмотки разбросаны по полу. Он злобно поглядел на нее, но она только нахально улыбнулась в ответ.
– Ну, не будь дураком, – сказала она. – Нельзя же все время выигрывать.
«Вот они, женщины», – подумал Гирланд. Конечно, она права, нельзя все время выигрывать… даже бо́льшую часть времени не получится. Ну и черт с ним! Он вышел из квартиры, с силой захлопнув дверь, и выбежал на улицу.
Ничего. Когда ты совсем молоденькая дура, небольшой облом пойдет тебе на пользу.
Гирланд переночевал – точнее, промучился всю ночь – в паршивой гостинице. Уже после полуночи, когда он ворочался с боку на бок, ему вдруг вспомнилась эта девица: какие позы она принимала!
«Да у меня крыша едет!» – со злобой подумал он, взбивая мягкую подушку.
В пять утра он все еще не мог заснуть. В это время он вдруг принял решение следовать своему внутреннему голосу.
Быстро оделся, вышел и сел в машину. Через десять минут уже карабкался к себе на седьмой этаж. «Ничего, – думал он, поднимаясь по ступенькам, – я все взвесил». Он распахнул дверь и вошел в большую комнату, чуть освещенную начинавшимся рассветом.
Кровать была пуста. Комната тоже.
Гирланд скривился, потом пожал плечами.
Подошел к постели, сгреб белье в один ком и бросил на пол. Затем разделся, принял душ, улегся на незастеленную кровать и заснул.
Оскар Брукман стоял в кабинете Дори перед письменным столом и мял за спиной свою шляпу.
О’Халлорен, непосредственный начальник Брукмана, глядел в окно, пожевывая погасшую сигару. Дори восседал за столом и играл ножом для разрезания бумаги.
Во всей сцене чувствовалось напряжение.
– Вот никак не могу понять, в чем дело, – задумчиво сказал Дори. – Продумаешь всю операцию – и вдруг где-то происходит сбой. – Он говорил тихо, но со злостью. – Я получил донесение О’Брайена. Он облажался. Уортингтон все еще жив.
О’Халлорен наконец оторвался от окна:
– Нельзя винить О’Брайена. Сообщение Кена было получено слишком поздно.
– Ну да, всегдашние оправдания. А теперь там орудует Маликов, и О’Брайена просто выкинули вон. Вернуться он уже не сможет. Если Маликов доберется до Уортингтона – а он доберется, – то я потеряю двух ценных агентов.
На это О’Халлорен ничего не ответил. Они с Брукманом переглянулись и стали ждать, что будет дальше.
– Ну, по крайней мере Гирланд, похоже, собрался в Прагу, – продолжал Дори. – Хоть что-то начинает получаться.
Он сердито посмотрел на подчиненных. Его глаза за толстыми стеклами очков казались преувеличенно большими.
– Что скажешь? – спросил он Брукмана.
– Я посетил квартиру Гирланда, – стал докладывать тот. – Подложил ему в чемодан тот конверт, который вы мне дали. Сам он его не найдет, если только не разрежет чемодан на куски. А они там сразу найдут, как только его схватят.
– Тебя точно никто не видел, когда ты входил в квартиру? – пристально глядя на него, спросил Дори.
Брукман с трудом подавил улыбку превосходства: разговаривая с Дори, улыбаться не следовало.
– Так точно, сэр!
Дори поразмыслил над чем-то, а потом, кажется, расслабился.
– Надо бы растолковать вам суть этой операции, – сказал он, откидываясь на спинку стула. – Мы пошлем в Прагу Латимера, а Гирланда будем использовать для отвода глаз. Маликов там, и он все знает о Гирланде. Он решит, что это наш новый агент. Вопрос заключался только в том, как заставить Гирланда поехать в Прагу. – Дори поизучал некоторое время нож для разрезания бумаги, а затем продолжил: – Месяц назад два срочника выкрали месячную зарплату своей части в Западном Берлине. Этих ребят звали Гарри Мосс и Фэрди Ньюмен. Они сбежали в Прагу. Ньюмена убила чешская полиция, а Мосс сейчас сидит в тюрьме. Ну а у меня есть племянничек – студент театрального училища. И я подумал: а почему бы ему не сыграть Гарри Мосса? Он связался с Гирландом и наплел ему то, что я попросил. Похоже, Гирланд заглотил наживку. Теперь он собирается в Прагу – забрать украденные денежки. И нам нужно, чтобы он действительно нашел в Праге деньги. Это часть операции.