Ангел без головы - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 9

Дори открыл ящик стола и вынул пакет, обернутый коричневой бумагой и заклеенный скотчем.

– Тут тридцать тысяч долларов, – сказал он, глядя на Брукмана. – Ты зайдешь к Мале Рид и спрячешь это где-нибудь в ее квартире, но только так, чтобы она не нашла. Гирланду мы укажем, где искать. Как только он найдет деньги, ты позвонишь в госбезопасность и, не называя себя, скажешь, что Гирланд хранит деньги, предназначенные для оплаты информации, полученной от контактов Уортингтона. Они, разумеется, сразу отправятся к нему в гостиницу, найдут деньги и конверт в чемодане, подложенный тобой. А там окажутся бумаги, подтверждающие, что Гирланд – агент. Они передадут конверт Маликову, и тот окончательно убедится, что Гирланд приехал на замену Уортингтону. А пока будет идти этот спектакль, Латимер проникнет в Прагу. Вот суть операции. – Дори протянул Брукману лист бумаги. – Вот инструкции для тебя. Все должно пройти строго в указанное тут время. Всё, отправляйся! Как только я узнаю, что Гирланд едет в Прагу, я тебя предупрежу. И ничего не делать без моего разрешения! Понял?

– Так точно, сэр! – отрапортовал Брукман.

Он засунул во внутренний карман пакет и инструкции и вышел.

Дори положил наконец нож на стол. Затем взглянул на О’Халлорена и сказал:

– Уортингтона надо убрать, Тим. Иначе он нам все осложнит.

– Еще как! – подтвердил О’Халлорен. – Все это крайне опасно. Мне кажется, нельзя недооценивать Гирланда. Он еще себя покажет. Мы пока даже не знаем точно, собирается он в Прагу или нет.

– Ну, в этом-то я уверен, – сказал Дори. – Поедет как миленький.

О’Халлорен пожал плечами – он всегда так делал, если слова собеседника его не убедили:

– Ладно. Предположим, поедет. Но он может просто сбежать с деньгами. Он умен как черт.

– Да ну, брось! – махнул рукой Дори. – Мелкий мошенник, вот и все. Насчет ума – я бы не сказал. Но я готов потерять эти деньги. Пусть достанутся чехам. Гирланд их точно не удержит. Ну и в конце концов, это же деньги правительства. Знаешь, что я думаю, Тим? У тебя комплекс неполноценности по отношению к Гирланду. Но поверь мне: не так уж он и умен.

О’Халлорен тем временем вспоминал, как Гирланд увел у Дори немалую сумму денег. Но говорить об этом сейчас не следовало.

– Ладно, поживем – увидим, – заключил он.

Довольный своим планом, Дори нахмурился, услышав такие слова, а затем подвинул подчиненному папку. Все хорошо знали, что этот жест означал несогласие.

Уортингтон перемотал пленку, открыл заднюю крышку фотоаппарата и вытащил кассету.

– Что ты так волнуешься? – спросил он. – Подожди еще пару дней, и я уйду. Неужели мы с тобой не уживемся на такой короткий срок?

Мала не смирилась с мыслью о том, что от этого человека не отвязаться. Однако первый шок прошел, и она была готова помочь ему, только бы поскорее от него избавиться. Она сделала двадцать снимков; глядя через видоискатель на его слабое, испуганное лицо, она даже начала испытывать к Уортингтону нечто вроде жалости.

– Ну, не знаю, как мы уживемся, – ответила она безнадежно, – но уживаться придется.

Он улыбнулся в ответ. Рассматривая его лицо, Мала решила, что с усами Уортингтон выглядел симпатичнее.

– Уживемся, уживемся… Пару дней… Я тебе обещаю… Не больше.

Он передал ей кассету с пленкой и свой британский паспорт:

– Можешь отнести это Карелу Власту на Целетну улицу? Власт знает, что это срочно. Он уже стар, но из ума не выжил. – Разговаривая, Уортингтон начал как-то вытягивать верхнюю губу, словно не мог привыкнуть, что над ней больше нет щетины. – Ты знаешь, где это? Поезжай лучше на трамвае.

– Хорошо, – ответила Мала с сомнением в голосе, а потом попросила: – Ты не мог бы посидеть в ванной? Мне надо переодеться.

– Конечно.

Уортингтон заперся в ванной. Опустил крышку унитаза и сел на нее.

Прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты, он вспоминал, как впервые встретил ее. Кен предупредил его, что есть надежная женщина-агент в Праге и что она работает в ночном клубе «Альгамбра». По словам Кена, через нее безопаснее всего передавать сообщения: поскольку сам он часто заходит в этот клуб, ей будет легко играть роль связной. И при этом им, Уортингтону и Кену, можно вообще не встречаться.

Уортингтон вспомнил, как в первый раз зашел к Мале домой. У него была при себе бумага – с виду простой список покупок, а на самом деле невидимыми чернилами там была вписана информация для Кена. И как только он увидел Малу, тут же в нее влюбился. Разница между ней и Эмили была колоссальная. Та – крупная, глупая и упрямая, а эта – милая, изящная и веселая. Но он никогда не давал понять Мале, что чувствует. Уортингтон постоянно напоминал себе, что он гораздо старше, а кроме того, женат.

Но за два года совместной работы она все больше и больше сводила его с ума. Уортингтона бесило ее равнодушие к нему: похоже, для нее встречи с ним были только возможностью заработать дополнительные деньги.

Когда ему пришлось поселиться в ее квартире, он чувствовал жуткое напряжение. Он хотел ее. Его тело отзывалось болью от тоски по ней. Но он понимал: малейший намек на любовные чувства станет фатальным. Сколько раз, когда они оказывались совсем рядом, она проявляла только одно желание: чтобы он поскорее убрался.

Сделав над собой усилие, он стал думать о Власте.

Этого человека Уортингтон впервые встретил на тайном антикоммунистическом собрании. Власт сразу потянулся к нему. Говорил, что англичане – надежный народ. Потом они общались несколько раз после собраний. Власт рассказал, что когда-то был гравером. Теперь же он работал в ночную смену лифтером в одном из лучших отелей. Такая работа оставляла свободным весь день. И еще Власт сказал, шепотом, что, если Уортингтону понадобится паспорт, пусть приходит к нему:

– Увидишь – лучше меня никто с этим не справится.

В то время у Уортингтона все было в порядке, но он запомнил на всякий случай слова Власта. Он понимал, что может наступить такой момент, когда придется бежать из Праги и понадобится фальшивый паспорт.

Долгое время все шло хорошо, еще каких-то две недели назад ничто не предвещало бури. Он преподавал английский, выглядел настоящим учителем с прекрасными манерами. Был также и внимательным слушателем. Каждый раз, когда его ученики – преподаватели, политики, чиновники – пробалтывались о чем-то, он переправлял информацию Кену, а тот – Дори. Цифры на его долларовом счете в швейцарском банке подрастали. И тут на сцену явился этот верзила с белобрысой шевелюрой – Маликов.

Уортингтон знал, что Маликов – один из самых опасных агентов ГРУ, советской разведки. Англичанин прекрасно осознавал, что сам-то он совсем не герой. Узнав о прибытии Маликова в Прагу, он тут же начал готовиться к отъезду. Связался с Властом. Старик легко согласился сделать фальшивый паспорт, но не задаром. Уортингтону понадобилось несколько дней, чтобы собрать нужную сумму: пришлось и в долг брать, и потревожить собственные накопления, и просить наиболее надежных учеников заплатить вперед. В эти дни Уортингтон и понял, что за ним следят. Скорее всего, он вызвал подозрение у Маликова. Было и еще одно, совсем пугающее обстоятельство. Если его арестуют, из него выбьют показания на Малу и Кена. От одной мысли о том, какие методы могут применить головорезы Маликова, чтобы вырвать признание, он покрывался холодным потом. Уортингтон отлично понимал, что в их лапах превратится в вопящий от боли источник информации. И Дори об этом знает. Он ненавидел Дори. Уже при первой встрече он понял, что Дори ему не доверяет. Шеф ценил Малу и Кена. Так как же он поступит с Уортингтоном?

Сидя на унитазе и разгоняя сигаретный дым тонкими пальцами, англичанин приходил в отчаяние от этих мыслей. Конечно, Дори пошлет киллера, чтобы ликвидировать его. Просто и ясно. Мертвые никого не выдают. Значит, сейчас за ним охотится не только Маликов, но и люди Дори.

Раздался стук, он отворил дверь ванной комнаты.