Злой король (ЛП) - Блэк Холли. Страница 22

Дрожь странного предчувствия проходит через меня.

Подводные придворные в промокших одеждах и сверкающих жемчугах смотрят на него бледными, холодными глазами. Их лица настолько невыразительны, что я не могу сказать, расстроили ли их его крики. Но когда музыка начинается снова, они берут друг друга за перепончатые руки и уносятся в пирушку, чтобы прыгать и скакать, как будто это было то, что они делали для удовольствия под волнами.

Мои шпионы оставались скрытыми во время этой встречи. Локк отходит от трона и кружится с двумя в основном голыми Шелки. Никасию нигде не видно, и когда я ищу Дулкамару, я тоже не могу ее найти. В таком виде я не могу разговаривать ни с кем в официальном качестве. Я срываю с головы вонючую корону и бросаю ее в траву.

Я думаю о том, чтобы выскользнуть из изодранного платья, но прежде чем я решусь сделать это, Кардан машет мне подойти.

Я не кланяюсь. Сегодня, в конце концов, я сама по себе правитель. Королева Веселья, которая не смеется.

— Я думал, ты ушла, — огрызается он.

— А думала, что Королеве веселья рады, куда бы она ни пошла, — шиплю я в ответ.

— Собери Живой совет в моих комнатах во дворце, — говорит он мне холодным, далеким и королевским голосом. — Я присоединюсь к вам, как только смогу уйти.

Я киваю и нахожусь на полпути сквозь толпу, когда понимаю две вещи: во-первых, он дал мне приказ; и во-вторых, я повиновалась ему.

…

Оказавшись во дворце, я посылаю пажей, чтобы созвать Совет. Я посылаю Львиного зева с сообщением для моих шпионов, чтобы обнаружить, куда исчезла Никасия. Я бы подумала, что она сделает все возможное, чтобы услышать ответ Кардана, но, учитывая, что она была достаточно не уверена в чувствах Кардана, чтобы застрелить соперницу, возможно, она не хочет его слышать.

Даже если она верит, что он выберет ее вместо войны, это ничего не значит.

В своих комнатах я быстро раздеваюсь и умываюсь. Я хочу избавиться от запаха грибов, запаха огня и унижения. Я чувствую благословение, находя свою старую одежду. Я натягиваю тусклое коричневое платье, слишком простое для моего нынешнего положения, но все равно успокаивающее. Я откидываю волосы с безжалостной строгостью.

Таттерфелл больше нет, но очевидно, что она была здесь. Мои комнаты опрятны, мои вещи выглажены и повешены.

И на моем туалетном столике лежит записка, адресованная мне: от Верховного генерала армии Верховного короля Королевскому Сенешалю.

Я вскрываю его. Записка короче того, что написано на конверте:

Немедленно приходи в военную комнату. Не жди Совета.

Мое сердце глухо стучит. Я подумываю притвориться, что не получила сообщение и просто не пойду, но это было бы трусостью.

Если Мадок все еще надеется посадить Оука на трон, он не может позволить, чтобы брак с Подводным миром состоялся. У него нет причин знать, что, по крайней мере, в этом я полностью на его стороне. Это хорошая возможность заставить его показать сторону.

Поэтому я неохотно направляюсь в его военную комнату. Все так знакомо; я играла здесь в детстве, под большим деревянным столом, покрытым картой Фейри, с маленькими резными фигурами, представляющими его дворы и армии. Его «куклы», как называла их Виви.

Когда я вошла, то обнаружила, что она тускло освещена. Только несколько свечей горят на столе рядом с несколькими жесткими стульями.

Я помню, как читала книгу, свернувшись калачиком в одном из этих кресел, а рядом со мной рождались жестокие интриги.

Подняв глаза с того же кресла, Мадок встает и жестом указывает мне сесть напротив него, как будто мы равны. Он очень осторожен со мной.

На доске стратегии есть только несколько цифр. Орлаг и Кардан, Мадок и фигура, которую я не узнаю, пока не изучу ее более внимательно. Я смотрю на саму себя, сделанную из резного дерева. Сенешаль. Главный шпион. Влиятельное лицо.

Я резко боюсь того, что я сделала, чтобы попасть на эту доску.

— Я получила твою записку, — говорю я ему, усаживаясь на стул.

— После сегодняшнего вечера я подумал, что ты, возможно, наконец-то пересмотришь свой выбор, — говорит он.

Я начинаю говорить, но он поднимает когтистую руку, чтобы остановить меня.

— Будь я на твоем месте, — продолжает он, — моя гордость заставила бы меня притвориться. Фейри не может лгать, как ты знаешь, не собственными словами. Но мы можем обмануть. И мы способны на самообман, как любой смертный.

Я уязвлена его знанием, что я была Королевой веселья и высмеяна Двором.

— Ты думаешь, я не знаю, что делаю?

— Ну, — осторожно говорит он, — не совсем. Я вижу, как ты унижаешься перед самым молодым и самым глупым принцем. Он тебе что-то пообещал?

Я кусаю себя за щеку, чтобы не наброситься на него. Как бы низко я себя ни чувствовала, если он считает меня дурой, я должна позволить себе быть дурой.

— Я Сенешаль Верховного короля, не так ли?

Просто трудно притворяться, когда смех двора все еще звучит в моих ушах. С грязной пылью грибов в волосах и памятью о неприятных словах Кардана.

Мучительная. Тревожная. Огорчительная.

Мадок вздыхает и разводит руками.

— Нравится мне это или нет, но пока Кардан носит кровавую корону, он мой король. Я поклялся ему, так же как его отцу, так же как, несомненно, поклялся бы Даину или даже Балекину. Возможность, представившаяся на коронации — возможность изменить ход судьбы — для меня потеряна.

Он делает паузу. Как бы он ни выражался, смысл один. Возможность была упущена, потому что я украла ее у него. Я — причина, по которой Оук не Верховный Король, и Мадок не использует свое влияние, чтобы переделать Эльфхейм по своему образу.

— Но ты, — говорит Мадок, — не связана клятвами. Ты та, чьи обещания можно опровергнуть…

Я думаю о том, что он сказал мне после последнего заседания Живого совета, когда мы шли: никакая клятва не связывает тебя. Если ты сожалеешь о своем шаге, сделай еще один. Есть игры, которые еще предстоит сыграть.

Я вижу, он выбрал этот момент, чтобы расширить тему.

— Ты хочешь, чтобы я предала Кардана, — говорю я, просто чтобы прояснить ситуацию.

Он встает и манит меня к столу стратегии.

— Я не знаю, что ты знаешь о Королеве подводного мира от ее дочери, но когда-то Подводное море было очень похоже на сушу. В нем было много вотчин, много правителей среди шелков и мерфолков.

— Когда Орлаг пришла к власти, она выследила каждого из меньших правителей и убила их, так что весь Подводный мир склонился перед ней. Есть еще несколько правителей в море, которых она не склонила — слишком они мощные и слишком далеко. Но если она выдаст свою дочь замуж за Кардана, ты можешь быть уверена, что она подтолкнет Никасию сделать то же самое на суше.

— Убить лордов малых дворов? — спрашиваю я.

Он улыбается.

— Всех дворов. Возможно, сначала это покажется серией несчастных случае или несколькими глупыми приказами. Или, может быть, это будет еще одна кровавая бойня.

Я внимательно изучаю его. В конце концов, последняя кровавая бойня была, по крайней мере, частично его делом.

— И ты не согласен с этой философией Орлаг? Ты бы сделал то же самое, если бы у тебя была власть в тени трона?

— Я бы не сделал этого от имени моря, — говорит он. — Она хочет, чтобы земля стала ее вассалом.

Он протягивает руку к столу и берет маленькую фигурку, вырезанную в честь королевы Орлаг.

— Она верит в принудительный мир абсолютного правления.

Я смотрю на доску.

— Ты хотела произвести на меня впечатление, — говорит он. — Ты правильно догадалась, что я не увижу твоего истинного потенциала, пока ты не одолеешь меня. Считай, что я впечатлен, Джуд. Но было бы лучше для нас обоих прекратить борьбу друг с другом и сосредоточиться на наших общих интересах — власти.

Это звучит зловеще. Комплимент в виде угрозы. Он говорит дальше.

— Но теперь возвращайся ко мне. Вернись, пока я не выступил против тебя всерьез.

— Как должно выглядеть возвращение? — спрашиваю я.