Маг и его Тень (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 60

Вообще, стоило об этом подумать, последнее время оказалось богато на мелкие странности, по большей части связанные именно с Ресаном. Сейчас Венд отчетливо припоминал все свои вопросы к мальчишке, которые почему-то так и не задал. Потакание его прихотям. Единственная неприятность, в которой он мог винить исключительно себя, было его подпадание под власть магички. Это тоже вспоминалось с недоумением. Как весь мир словно уменьшился в десятки раз, и некромантка оказалась его центром, сияющим солнцем, смыслом жизни… Мерзость какая! Хотя магичка была действительно хороша. Кирк позднее подтвердил, что хоть это ему не привиделось…

Нет, определенно с ним что-то творилось, что-то нехорошее. Подействовало проклятие Тонгила? Но тогда получалось несовпадение по времени — до Радоги Венд не припоминал в своем поведении никаких изменений, да и после это началось далеко не сразу. Когда же точно? Хм…

Что-то изменилось в комнате.

Движение.

Шелест.

Знакомый голос.

— Он выглядит мертвым, а мертвец мне без надобности.

— Ваш спутник жив, — другой голос, произносящий слова с акцентом. — Всего лишь временный паралич.

— Так уберите его.

Пауза. Затем Венд понял, что вновь ощущает собственное тело — затекшее от долгого лежание и изрядно ушибленное, но, кажется, целое. Попытался сесть, опираясь о пол, одновременно поворачиваясь туда, откуда доносились голоса.

В противоположной стороне комнаты стоял Тибор и разглядывал его с непроницаемым выражением лица, а в нескольких шагах от пирата высилась туманная фигура Черного Шамана. Больше в помещении никого не было; существо, которое он видел изначально, исчезло.

Венд замер, переводя взгляд с одного на другого, пытаясь понять, как Тибор оказался здесь, и почему сейчас он вполне мирно беседует с Черным Шаманом.

— Доволен? — спросил между тем Шаман.

— Вполне, — пират кивнул и… Это было похоже на тот самый ступор, который и прежде одолевал Венда в присутствии Шамана. Но в этот раз все оказалось куда сильнее и случилось буквально в один момент. А потом реальность подернулась серой пеленой, испещренной черными точками, и исчезла…

Арон наблюдал, как закрылись глаза Венда, как неловко обмякло тело. Только в привычном ритме дыхания вздымалась грудная клетка. Все так, как пообещал Шаман — северянин предчувствовал, что делиться содержанием грядущего разговора ему ни с кем не захочется.

— О чем будет беседа? — спросил он, поворачиваясь к хозяину дома.

— Наша последняя встреча оборвалась слишком резко, — сказал Шаман задумчивым тоном, совсем не похожим на его прежний. — И я заинтригован.

— Сперва закончи то, что начал говорить в той пещере. Я — один из…?

Вещи мертвого мага из сопредельного мира Арон держал наготове, использовать пока не спешил, но кое-какой эффект они давали уже одним своим присутствием. Мужчина осознавал, что видит одновременно и морок, наведенный Шаманом, и истинную картину: лицо высохшей мумии сквозь туман; пещеру со стенами, покрытыми светящимся мхом, вместо отшлифованных стен каменного дома. Самым странным было то, что двойное зрение, когда одна реальность накладывалась на другую, не вызывало неудобства.

— Я собирался сказать, что ты один из нас, — ответил Шаман. — Один из народа Изнанки.

Глава 3

Венд не знал, как долго длилось его бессознательное состояние, но спустя какое-то время он понял, что может слышать. Тело не подчинялось, даже поднять веки оказалось невозможным, но слух работал.

— Ты один из нас, — произнес голос Шамана, — один из народа Изнанки.

Потом была пауза, которая все тянулась и тянулась, пока Шаман не заговорил вновь:

— Возражать не будешь?

И спокойный голос Тибора:

— К чему? Объяснение любопытное.

Вновь пауза, в этот раз короче.

— Ты не удивлен — или притворяешься спокойным… Скажи, прежде ты полагал себя обычным человеком?

— А кем еще мне быть? — Тибор говорил легко, без малейшего напряжения, словно ни тема разговора, ни собеседник его не смущали. Вот если бы Венду кто-нибудь заявил подобное, он бы точно не сумел сохранить хладнокровие… Или пират давно понял, что с ним не все ладно? Хотя пират ли?

Что из рассказанного Тибором вообще являлось правдой?

— Могла ли воля прежнего носителя оказаться так сильна, что подавила твою настоящую суть? — задумчиво продолжил Черный Шаман. — На моей памяти подобного не происходило. Ты сумел сохранить живое тело — это тоже впервые. Хотя в тонком плане ты звучишь как обычный человек, ты не погиб от моего прикосновения, и мое присутствие не вызывает у тебя страха — а смертные этого мира не могут не бояться, страх рождает сама их природа…

— Я мало что знаю об Изнанке, — сказал Тибор с искренним интересом и без тени осуждения. Венд прекрасно помнил: когда Тибор говорил вот так, ему хотелось ответить, хотелось довериться. Могло ли это подействовать на Черного Шамана, как действовало на людей?

— Изнанка — наша родина, — в голосе Шамана прозвучала застарелая, и очень человеческая, тоска, — наш мир совсем не похож на этот, который ты знаешь. Он прекрасней, чище, лучше… Изнанка — всего лишь слово, выдуманное человеческими жрецами, мы называем наш мир Внутренним. Люди превращают свои миры, Внешние миры, в мусорные ямы, уничтожают все прекрасное, а мы приходим, чтобы восстановить баланс… Ты видел, как чудесна может быть земля, которую мы очистили. Природа, лишенная вони человеческих городов, их гнили и мусора…

— Кажется, я понимаю, — проговорил Тибор, и Венд вздрогнул от его интонации. Воин прекрасно помнил мертвый город, в который они не так давно входили, помнил площадь, заваленную костями, выбеленными на солнце. Значит, таким видел Шаман очищение?

— Думаю, сейчас ты мало что понимаешь, — возразил тем временем Черный Шаман, — для полного осознания требуется время — я дам его тебе. Когда вспомнишь, кто ты на самом деле, найдешь меня сам… Что касается игрушек, оставленных мертвым магом из очищенного нами мира, то меня они не убьют, только временно вернут на Изнанку. Если попробуешь их использовать, последствия тебе не понравятся.

— Сколько мне потребуется времени, чтобы вспомнить? — поинтересовался Тибор.

— От месяца до нескольких десятилетий. Но мы не спешим. Вскоре ты оценишь преимущества, которые дает бессмертие.

Пауза, во время которой что-то изменилось, и давящее, пугающее присутствие Черного Шамана исчезло. Послышались шаги, и Венд ощутил прикосновение — укол чем-то острым — от которого словно молния прошила его насквозь. Потом боль ушла, и Венд понял, что тело вновь подчиняется его воле.

Он открыл глаза — и первым делом увидел, что каменный дом, в котором воин первоначально очнулся, превратился в просторную пещеру — без каких-либо следов горящего очага или Шамана. Теперь здесь находились только он и Тибор — Тибор, присевший напротив и как раз убиравший в поясной мешок странный предмет непонятных очертаний. Должно быть, одна из штуковин, доставшихся ему от мертвого мага. Выражение лица молодого наемника казалось обеспокоенным — именно в той мере, в какой это оправдывалось ситуацией. Идеальная игра — но Венд ему больше не верил.

Затем их глаза встретились, и воин запоздало вспомнил, что его собственные актерские способности близки к нулю. Во взгляде молодого наемника мелькнуло нечто, что Венд не сумел бы расшифровать даже под страхом смерти. Потом Тибор чуть отодвинулся назад и сказал спокойно:

— Значит, ты все слышал.

Тибор не тянулся к оружию, оставался во все той же позе, но слова его Венд воспринял как приговор. Он всегда трезво оценивал свои силы и понимал, что человеку напротив (человеку ли?) не соперник. А с мышцами, затекшими после долгого паралича, не получится даже дорого продать свою жизнь — Тибор свернет ему шею, как котенку. Попытаться заговорить тому зубы, пообещать… что-нибудь… Но Венд никогда не был силен в переговорах.

— Убьешь меня? — спросил, бросив попытки придумать умную фразу, которая бы убедила пирата не совершать необратимого.