Маг и его Тень (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 64

— А если Ресан погибнет? — спросил Арон задумчиво.

Эрига покачала головой:

— В таком случае Венд тоже умрет — они слишком крепко связаны. Сомневаюсь, что амулет позволит Венду пережить своего подопечного. Мне действительно жаль, Тибор. И… не говори другу правду. У него осталось достаточно воли, чтобы за такой обман возненавидеть Ресана, а это конец. Если вместо защиты он превратится в опасность для мальчишки, ошейник задушит его.

— Может, попробовать снять ошейник магией?

Эрига посмотрела в сторону Рикарда и покачала головой.

— Нитей слишком много, и корни они пустили глубоко. Даже если все их перерубить — хотя сомневаюсь, что маг-подросток способен на такую сильную волшбу — корни останутся. Результат может оказаться каким угодно.

Арон кивнул. Одно прикосновение к ошейнику тогда, по дороге, — и его неслабо отнесло в сторону. Предупреждение — «не лезь» — было ясным. Надеяться на то, что Рикард, пусть даже с резервом Тонгила, сумеет обезвредить амулет опытного и сильного шамана, было наивно. Это не обычный ошейник, подобный тому, который некромант нацепил на подростка Темного. Тот получилось заблокировать легко, что делать с этим было непонятно.

— Значит, единственный шанс для Венда выжить — как можно скорее добраться до ставки Великого Шамана. — Арон нашел взглядом Ресана, который выглядел потерянным и немного испуганным. — Если мальчишка и знает об истинном назначении амулета, то притворяется он очень хорошо.

— Скорее всего, — жрица кивнула. — Что ты им скажешь?

— Буду импровизировать, — Арон вздохнул. Врать друзьям, даже бывшим, он не любил, но порой другого выхода просто не было.

Венд некоторое время наблюдал за Тонгилом и жрицей, пытаясь понять, о чем они говорят. Посмотрев его и изучив амулет, Эрига ничего ему не объяснила, просто велела ждать, сказав, что должна посоветоваться с Тибором. Лица у них обоих были серьезными, без тени улыбок. Наконец, разговор завершился, и Тонгил подошел к нему.

— Амулет деда Ресана поврежден, — начал маг. — Думаю, это произошло ненамеренно; побочный эффект от воздействия магии Изнанки, поскольку никакого смысла в таком дефекте для Черного нет. Предполагалось, что амулет снимет Великий Шаман, и теперь внутренняя структура амулета требует, чтобы вы попали к нему как можно скорее.

— То есть, если я просто подумаю о том, как мне не хочется ехать в Великую Степь, амулет снова начнет меня душить? — спросил Венд и тут же торопливо прижал пальцы к ошейнику, боясь, что тот опять начнет сжиматься.

— Случайные мысли роли не играют, — не согласился Тонгил, — а вот если ты размышляешь об этом всерьез и готов принять решение, тогда ошейник сработает.

— Это точно вина Черного Шамана? — скептически уточнил Венд, вспомнив слова Ресана — из них всех единственного эксперта по шаманской магии — что Черному такое не свойственно.

Тонгил пожал плечами.

— Эрига увидела на тебе сильный след магии Изнанки, а структура амулета показалась ей искривленной. Кроме того, душить тебя ошейник начал после похищения, а не до.

— Он мне и раньше мешал, — возразил Венд.

— А ты вспомни, не совпало ли это по времени с тем, когда Черный впервые проявил себя, с дождем из личинок маддогов, или позднее, когда мы спустились в другой мир?

Воин моргнул, вновь потянулся к ошейнику, задумчиво проводя пальцем по теплому металлу. Он не помнил, когда ощутил помеху впервые, это все нарастало постепенно, как и муть в собственных мыслях. Сейчас в голове прояснилось, вот только ошейник начал вести себя совсем по-зверски.

— Не знаю, — сказал, наконец. — Не знаю, когда это все началось.

— Лучшее, что можно сделать в твоей ситуации, — сказала Эрига, незаметно подошедшая ближе, — это добраться до ставки Великого Шамана и попросить снять ошейник. Не только лучшее — единственное.

— И еще, — добавил маг, — постарайся не думать ни о чем лишнем, не строй планы на будущее, не ударяйся в воспоминания…

— Я дам тебе смесь из трав, — вновь вмешалась жрица, — каждое утро добавляй щепоть в кружку с водой и выпивай. В крайнем случае, можно их принять и в сухую. Это поможет избавиться от лишних мыслей.

Тонгил повернулся в ту сторону, где, в отдалении, с ноги на ногу переминался Ресан, и жестом велел юноше приблизиться.

— Если проедете с нами еще три дня, как предполагалось, — сказал маг юноше, — ваш путь удлинится на пятьдесят миль. Лучше вам будет отделиться сейчас и направиться в ставку Великого Шамана.

— А как же…

— Эрига сказала, что твоей вины в случившемся нет, амулет испортило воздействие магии Изнанки. Но я прошу тебя, Ресан, если тебе дорога жизнь Венда, не заговаривай ни о Черном Шамане, ни о цели вашего пути, ни о каких будущих планах. Это все может спровоцировать повторный приступ.

И без того большие глаза Ресана словно заполнили все лицо, юноша судорожно сглотнул и уставился на Венда с таким видом, будто тот собрался умереть прямо сейчас.

— А если это все же случится? Что тогда? — спросил испуганным полушепотом.

— Дай ему в рот немного вот этой травы. Проглотить он не сможет, но вкус почувствует, — Эрига протянула Ресану матерчатый мешочек, которые тот послушно взял. — Должно помочь.

Сильно его проняло, подумалось Венду, если без всяких возражений принял что-то из рук «этой», как Ресан обычно называл жрицу. Впрочем, потрясение оказалось не настолько сильным, чтобы заставить юношу вымолвить слова благодарности.

Арон смотрел вслед двум удаляющимся всадникам, чувствуя глухую пустоту внутри. Как он ни ломал голову, никакого иного решения не приходило. Увидит ли он Венда еще когда-нибудь? Или их неожиданное примирение было подобно прощанию перед смертью?

— У тебя, похоже, есть запасы трав на все случаи жизни, — обратился он к Эриге, стоявшей рядом. — Даже влияющие на рассудок.

Та покачала головой:

— Таких трав у меня нет. Я дала Венду обычную мелиссу с добавкой полыни.

— Зачем? — изумился Арон.

Жрица пожала плечами:

— Затем, что он поверил. Ошейник реагирует на мысли, на настрой, на веру. Пока твой друг уверен, что трава даст нужный результат, она будет ему помогать.

Арон невольно улыбнулся.

— Эрига, — сказал он искренне, — я тебя обожаю.

Девушка улыбнулась в ответ и хотела что-то сказать, но потом словно опомнилась, выражение лица стало серьезным, даже суровым.

— Нам тоже следует ехать, — сказала она отрывисто. — Мы и так потеряли полдня.

И, отвернувшись, направилась к месту, где сидел ее телохранитель.

Арон, хмурясь, проводил ее взглядом, и обратился к отряду, ожидающему в отдалении:

— Седлайте коней.

Глава 7

День этот не преподнес больше никаких сюрпризов. И вечером все казалось безмятежно спокойным — слишком спокойным.

— Ты что-то предчувствуешь? — спросил Арона Кирк, когда они разбили лагерь. Северянин пожал плечами. Не опасность, нет, ее приближения он не ощущал. Но на душе было неспокойно. Причем понять, к кому или чему относилось это чувство, он не мог.

Ужин прошел в молчании — остальные то ли заразились его неожиданной мрачностью, то ли просто не желали тревожить. Казалось, странное беспокойство не даст уснуть, но сон пришел даже быстрее, чем обычно.

Бесконечная белая равнина окружала Арона, и небо было того же цвета, но с алой полосой вдоль горизонта. Три гигантских тени возвышались над ним. Наблюдали. Ждали. Скоро он придет туда, куда должен, и их ожидание закончится…

Послышался шорох — на грани слуха, на грани реальности.

Движение.

Опасность…

Доля секунды — на переход из сна в явь — и вот Арон уже схватил чужака, почти сломав тонкие кости его запястья. Кто-то сумел подкрался к нему, и сейчас, как только кинжал выпадет из ослабевших пальцев врага, он…

— Тибор! — раздался выдох-всхлип. — Мне больно!

Арон вздрогнул — и очнулся, осознав, что в мертвом захвате держит не убийцу-чужака, а Эригу, а на земле вместо привидевшегося ему кинжала лежит пергаментный свиток.