Зеркало войны (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 28
Нет, стучать бесполезно. Как-то разговорились - у него условие. Никого не пускать, кроме тех, кого господин назовет. Платит этот господин щедро... да небось снял кто домик чтобы с бабами баловать, вот и стережется, дело-то житейское. Он и говорил, что сплошь бабы ездят...
Варсон вздохнул. Ладно, зайдет он сюда послезавтра. Днем больше, днем меньше, в таких делах спешка только вредна. Это ведь та же рыбалка... вот и не надо дергаться. Подсекать рыбку надо точно, со вкусом, одним движением, чтобы она не сорвалась с крючка.
И не сорвется.
А пока займемся опять горничными.
***
Как уж Найджелу не хотелось ехать на улицу Могильщиков!
Кто бы знал!
Но...
Зелье действовало гораздо медленнее, чем хотелось бы. Чем было обещано. Этот вопрос надо было разъяснить.
С другой стороны, стоит вспомнить перекресток, разноцветные огни костра, жуткие глаза ведьмы - и мороз бежит по коже. Какие уж тут претензии?
Но прояснить вопрос надо.
Так что Найджел уже под вечер, закутавшись в плащ и надвинув на нос шляпу, постучал в домик Лэ Стиорта. Ждать пришлось недолго, всего пару минут, но принц и к тому не привык. Ему эти минуты длиннее часа показались!
Дверь скрипнула и сама открылась, заставив принца недовольно поежиться. И показалось на миг, что из темноты дверного провала смотрят на него жутковатые черные глаза, и следя, и готова уже паутина, и капает яд с острейших жвал.
Жутью повеяло. Жутью и смертью.
Вешер Трипс, который и открывал дверь через систему веревок-блоков, ехидно улыбнулся. Ведь и есть-то - две серебрушки у кузнеца, а какой эффект? Какой результат?
Стоит, дрожит...
Принц?
Хвост ты заячий, а не принц! Вешер не одобрял, что его обожаемую Ластару втягивают в великосветские интриги, это - да, но глядя на принца, он мог понять и бунтовщиков. Ведь окажется такое на троне...
Слабый король - искушение для сильных заговорщиков.
Найджел сделал шаг вперед, второй... Вешер поскрипел специальными половицами, потом подул на принца из мехов, под конец коридора и вообще развеселился - выпустил из потайного окна кроличью лапку и коснулся лица Найджела.
Принц подскочил на полметра вверх, взвизгнул, и так ввалился в комнату к Ластаре, которая как раз успела подготовиться к приему высочайшего гостя.
Загримироваться, одеться и устроиться перед светящимся шаром, в котором словно бы красные облака клубились.
Жутковато?
Всего-то обычный шар из стекла, просто плохого, мутного, а внутри вставлена свеча.
- Что привело тебя сюда, великий король?
Ластара говорила нарочито тихо и медленно, чтобы Найджел прислушался и проникся.
И - сработало.
- Я до сих пор не король...
- Хм-м... мое зелье должно подействовать. Ты подливаешь его регулярно?
- Да. Ни дня не пропускаю.
Ластара искренне посочувствовала королю Остеону, которого травил родной сын, но исполняемая ей роль требовала другого отношения. И женщина положила руки на шар.
В красноватом свете они казались костлявыми лапами самой смерти.
- Сейчас посмотрю... так... твоего отца любят.
- И?
- За него кто-то молится. Чистая душа...
- Чего? - не понял Найджел.
- Если чистая душа будет искренне молиться за человека, все возможно. И даровать ему жизнь, и даже нарушить мои чары...
- Что?
- Не до конца, нет. Скажи мне, Господин, - слово было произнесено так, что даже Найджел понял - речь идет не о нем, о другом Господине, которого не поминают к ночи. - Умрет ли король?
Шар вспыхнул и погас.
И в этой вспышке, на стене...
Найджел задохнулся, дернулся, вспискнул от ужаса.
На стене резко выделялась тень здоровущего паука.
- Это... это...
- Господин ответил. Король умрет - и скоро.
Найджел медленно кивнул.
- Д-да...
- Продолжай подливать зелье - и жди. Жди - и мой Господин призовет его душу.
Найджел кивнул еще раз. Дрожащими пальцами отвязал от пояса кошелек, положил на стол - и вышел. На улицу, подальше от всего этого... кошмара.
Голова кружилась, его подташнивало.
Ластара фыркнула, вытащила из носа два шарика корпии, пропитанной маслом - и хлопнула в ладоши.
- Вешер! Гаси коптильню!
- Уже, - отозвался помощник. А что - пускать все на самотек? Немножко зелья в огонь - и восприятие будет не таким четким, а вера в слова - выше. - Щас окно открою!
А уж силуэт паука - вообще прелесть.
Лично его из проволоки гнули. Паучок, удачно расположенный источник света - и вот тебе жуткий Восьмилапый.
Стра-ашный. Кошма-арный...
Ластара потерла лицо, размазывая к Восьмилапому весь макияж.
- Ну и слизняк!
- Не то слово, - поддакнул Вешер. - Ласти, а что дальше-то?
Любимая женщина мечтательно улыбнулась.
- Дальше? Дальше все будет хорошо.
- А если - нет?
Ластара вскинула брови. Выразительные даже под размазанной краской.
- Нет? Что это значит?
- Мало ли что случится? Разные бывают проблемы...
Ластара пожала плечами.
- Я верю, что все будет хорошо.
- Ласти, я тоже в это верю. Но... ты мне поможешь подстраховаться?
- Как?
- Если что-то пойдет не так, нам надо будет где-то спрятаться, может, сбежать? - мягко намекнул Вешер. - А может, и помочь твоему... другу?
Ластара задумалась.
- Я не думаю, что это понадобится. Тратить время, силы, деньги...
Вешер мысленно обругал несговорчивую дуреху.
- Ласти, поверь мне. Я же никогда тебе не врал, и не подводил?
Женщина подумала еще пару минут, и наконец неохотно протянула:
- Ну... ладно. А что для этого нужно?
- Я все тебе расскажу. Но ты согласна?
- Ладно, ладно, согласна я. Записочку отнесешь?
- На улицу Кожевников?
- Да.
- Ладно, пиши.
Вешер вздохнул. Его любимая сама шла в расставленные сети. Радовало, что сейчас и в его, а не только в чужие. А уж он извернется, он все сделает, чтобы уцелеть, потому что глядя на Найджела, Вереш чувствовал тупую боль под ложечкой.
Свербело там, давило, сверлило и выгрызало. Словно сотня диких котов кошку делила. Вешер шкурой чувствовал, что будет плохо. Ласти бы спасти...
Ластара быстро писала записочку.
Посыпала песком, стряхнула, запечатала.
- Спасибо, милый.
Вереш изобразил придворный поклон.
- Для вас - любой каприз, моя королева!
И получил в ответ улыбку.
О том, что записку он по дороге распечатает, прочитает, скопирует и запечатает вновь - сложно ли оттиск с кольца сделать? - Вереш скромно промолчал. Ни к чему.
Рид, маркиз Торнейский.
Вечером состоялся военный совет.
Все те же, все там же...
Сам Рид, раненый в руку и в лицо - посекло неудачно камешком, щеку располосовало, зар-раза! А и плевать. Прижечь выгонкой - и забыть. С рукой хуже, а это ерунда.
Стивен Варраст - едва стоящий на ногах и держащийся на одной гордости. Возраст, такие игры и молодым тяжеловаты, а уж ему - втрое, но не бросишь же мальчишек без пригляда? Нельзя, никак нельзя...
Хромающий на левую ногу Сашан - подвернул.
Забинтованный от пояса и выше Шерс Астани - перелом ребер.
Забинтованный точно так же Симон - степняк полоснул, чудом кишки на землю не вывалились. Повезло, самым концом сабли достал, но шкуру распахал только так.
Аллес Рангор - как ни странно, целый.
Ланс Даран - изрядно потрепанный, со множеством мелких ран, но ничего особо серьезного.
Станс Грейвс - усталый, с перевязанной головой - степняк отсек ему ухо, ну и чуть не добил. Повезло, помощь подоспела вовремя.
И Хенрик Эльтц. Усталый, как неизвестно что, но довольный.
Первым слово взял Рид.
- У нас есть два выхода. Первый - мы остаемся здесь.
- И погибаем, - припечатал Станс. - Простите, командир.
- Плевать. Что-то узнал?
- Сюда спешно идет Хурмах. Этот... Мурсун, доложил кагану о вашем знамени, и ответ уже получил. Держать нас здесь, получится - удавить, нет - живьем взять. Второе - лучше.