Зеркало войны (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 76
- Да. Вот.
Несколько символов на ушке, которые Матильда пыталась разобрать, но так и не сообразила.
- Интересно...
- Что именно?
- Я разбираюсь плоховато. Но такие пробы ставили до 1896 года.
- Да? - для Матильды все это было китайской грамотой.
- Да. С 1896 года Россию поделили на 11 округов, и в каждом было принято свое клеймо. Ставили букву, соответствующую региону, женский профиль и пробу. А у вас не так. У вас три пробы.
- Они что-то значат?
- Личное клеймо мастера, проба, город, иногда ставили год... и мне кажется, что это восьмерка?
Матильда вгляделась в крохотную цифру.
- Д-да, похоже.
- Тогда у вас золото весьма высокой пробы. Пробирным уставом 1847 года утверждены были три пробы золота - 56, 72, 82. Похоже, у вас третья.
- То есть восемьдесят процентов золота?
- Может, и больше. Смысл был в том, что проба ставится на изделия, в которых золота - до ста процентов. Здесь может быть более высокое его содержание, но это - официальное клеймо.
Матильда медленно кивнула.
- Спасибо, Ольга Викторовна. Вот что значит - специалист. Значит - девятнадцатый век. Тогда точно концов не найти.
Ольга Викторовна явно так не думала.
- Малена, а откуда у вас это украшение?
- Он достался бабушке от ее отца, а тому от матери - длинная история.
- Хм-м... а когда родилась ваша бабушка?
- В день Победы.
Ольга Викторовна сообразила и улыбнулась.
- Девятое мая сорок пятого года?
- Да.
- А больше родители ничего не рассказывали девочке?
Матильда покачала головой.
- Время было не то. Отец умер до того, как бабушка стала взрослой, осколок засел неудачно, потом двинулся, ну и... не спасли. Мать, моя прабабушка ничего толком не знала. Упомянула, что у отца была только мать, свекра она не зналла, а что там, как там - неясно.
- Давайте попробуем зайти с другого конца. Ваша бабушка - местная?
- Да. Стопроцентно. Она на пару лет уезжала по распределению, а потом вернулась к матери. Прабабушка болела, ей требовалась помощь.
- Прабабушку звали?
- Мария Сергеевна. Домашкина.
- А прадеда?
- Илья Иванович. Домашкин.
- Если хотите, я попробую проследить вашу родню по архивам.
- Ольга Викторовна, я не могу вас просить ни о чем подобном, - честно сказала Матильда. - Это долго, дорого и тяжело, я догадываюсь. И уж простите, денег у меня нет, а с медальоном я не расстанусь. Бабушка меня тогда с того света пришибет, не задумается.
Ольга Викторовна покачала головой.
- Я не нуждаюсь в деньгах. Матильда, знаете, какая главная беда богатой женщины?
- Как-то не доводилось бывать богатой, вот и не знаю, - отшутилась девушка.
- Скука. Дети выросли. Растения и животные меня не интересуют, благотворительность в нашей стране не развита, работа... Приду я на работу, посмотрю на злобные лица коллег, и что? Понимаете? Рутина. Если у кого-то лишней пары трусов не было, человек может увлечься шопингом, а меня и это не волнует, мне одежда неинтересна. Есть одежда - и хорошо. А менять ее каждый день - скучно. Получается, что я вам даже немного должна. За песни, за то, что жить становится чуть интереснее, за загадку... кстати, вы медальон не открывали?
- Нет. Бабушка не знала, как.
- Правда?
- Отец, наверное, знал, но матери не показывал.
- Хм-м...
Ольга Викторовна повертела в пальцах медальон, а потом кивнула на бардачок.
- Там булавка была, достанете?
Матильда повиновалась.
Кстати, порядка в бардачке не было. Там словно черти пронеслись. Салфетки, чеки, карточки на скидку, даже какая-то иконка... нашлась и булавка. Матильда протянула ее Ольге Викторовне.
Та достала из сумки пакет, подстелила его на колени, и ловко вставила иголку куда-то в медальон.
***
Хотелось бы сказать, что тот мгновенно раскрылся, словно раковина.
Ага, хотелось бы.
Не стоит забывать, что сия раковина не открывалась лет семьдесят. А то и поболее.
Открывался он медленно, словно у раковины были и радикулит, и ревматизм, и до кучи - больные зубы. Но открылся. И на пакет едва не выпала прядь волос, заплетенная в тоненькую косичку.
Русого оттенка, совсем, как волосы у Малены.
Локон в медальоне, это красиво звучит. Но попробуйте упихать туда этот локон так, чтобы не распался на отдельные волоски, не вылез, не застрял в механизме! Проще уж сразу заплести косичку, перевязать розовой шелковой ленточкой, а на внутренностях медальона...
- И.И.Б. - медленно прочитала Ольга Викторовна.
- А еще герб, - невежливо показала пальцем Матильда. Но собеседнице было наплевать сейчас на хорошие манеры.
- Мне он, к сожалению, не знаком.
Матильда нахмурилась.
- А можно ли как-то узнать чей он?
- Надо попробовать. Разобраться с клеймом мастера, с годом, и еще... извините, Малена, но надо выяснить, чей это медальон.
Малена сначала вспыхнула, но потом сообразила.
- А... поняла. В том смысле, что князей Домашкиных точно не было...
- Да. Зато была революция 1917 года....
- Во время которой немало материальных ценностей поменяли хозяев.
Женщина развела руками.
- Раз уж вы сами это сказали?
- Я не страус. Понимаю, что предки могли и раскулачить кого-то...
- Я предлагаю провести тест ДНК между вами и этими волосами. То есть, простите, взять прядь ваших волос на анализ, и...
- А разве они покажут? Это ж сто лет разницы!
- Ну, если по Наполеону показали, - усмехнулась Ольга Викторовна. - По Бурбонам, даже по Тирольскому ледяному человеку, а он уж точно постарше будет. Вероятность не идеальна, но надо знать приблизительно - да или нет.
- А если и да... ничего это не доказывает, - хмыкнула Матильда. - Кто сказал, что в 1917 году у красного комиссара не было 'боевой подруги'?
- С розовой ленточкой в стриженых волосах?
- Ребенка, как вариант.
- Проверить надо все. Значит так, Малена, я сейчас наделаю фотографий. Медальона, герба, символов, а вы, будьте любезны, завтра съездите к моему знакомому ювелиру.
- Зачем?
- Чистка золота недорогое удовольствие. Пусть очистит герб и клейма, да и механизм надо бы почистить.
Малена кивнула.
Это - да. Стоило бы. Но...
Словно почуяв ее сомнения, Ольга Викторовна подняла руку.
- Я у него очень давно покупаю. Это достаточно честный человек. С постоянными и старыми клиентами, во всяком случае. Я его предупрежу завтра с утра. Сошлетесь на меня, скажете - троюродная племянница.
Малена еще раз кивнула.
Ну да. Свои - одно дело, залетные лохи - совершенно другое. А она придет 'от своих'. Это хорошо.
- Я вам сейчас оставлю номер телефона, перешлете мне еще фотографии?
Малена кивнула.
- Так... теперь пару волосков... ваших... этих...
Волосы были тщательно завернуты в пакет. А Ольга Викторовна подмигнула Малене.
- Будем искать. В крайнем случае спишусь с коллегами, они будут смотреть...
- А нельзя загнать фото герба в компьютер и сличить? - робко предположила Малена.
Ольга Викторовна негодующе фыркнула.
- Вы знаете сколько это стоит? Губернатор никогда денег не выделит, лучше для себя новый мерсюк купить. Подумаешь, история? Кому она нужна? Ха! Это себя, любимого, он не обидит, а архив... хорошо хоть гусиными перьями не пишем... предварительно их надрав из гуся!
- Да, власть у нас такая...
- Всенародно избранная и любимая.
Малена пожала плечами.
Гражданскую сознательность она отродясь не проявляла - некому привить было. На выборы не ходила, справедливо подозревая, что Россия - не Афины, и то, что работает в крохотном городке, не сработает на просторах целой страны. Без нее выберут.
Демократически, ага.
А что до любви?
Матильда также сомневалась, что губернатору понравится та тяжелая эротика, о которой мечтал народ. Кажется, он не любитель садо-мазо с зооуклоном, причем с ним в пассивной позиции. А народ у нас неблагодарный, гадкий, откровенно говоря, народ.