Пепел Вавилона (ЛП) - Кори Джеймс. Страница 13

А потом появился Вольный флот, который столкнул в волны весь тщательно выстроенный замок из песка. Доуз, как и любой политик, взвешивал силы, шансы и обстоятельства. История станции Церера из триумфа приспособленчества и политической ловкости превратилась в историю предтечи Вольного флота. Доуз принял новую версию и себя, и своей станции. Он выбрал сторону в этой игре, как и она его.

Теперь, стоя в доке, Доуз ждал, когда Па выйдет из «Коннота». Гравитация вращения станции зажала корабль в тиски. Даже при силовом сбое инерция удержала бы его от падения в чёрную бездну. Однако Па всё-таки не хотела оставлять корабль снаружи — ни к чему этот риск.

— Мичо, — лучезарно улыбаясь, Доуз взял её за руку. — Как приятно видеть тебя во плоти.

— Я рада, — сказала Па.

Это не было правдой. Слишком долго Доуз оставался союзником Фреда Джонсона, от этого ему никогда до конца не отмыться. Однако он оставался неизбежным злом и, возможно, в лучшие дни больше помогал Поясу, чем компрометировал его. 

Доуз указал на электрический кар с двумя охранниками в лёгком снаряжении.

— Я что, арестована? — спросила Па, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка.

Они уже шли к машине. 

— С тех пор как упали метеориты, охрана усилена, — усмехнулся Доуз в ответ. Покрытые шрамами от угревой сыпи щёки окаменели, лицо стало мрачным. — На Церере живут миллионы. Не все в восторге от случившегося.

— Возникли проблемы? — спросила Па, когда они уже подходили к кару.

— Проблемы всегда случаются, — ответил Доуз и после минутного колебания добавил: — Но их прибавилось.

Кар качнулся, сворачивая на широкую эстакаду, ведущую вверх, внутрь станции. Они отдалялись от доков, пружинистые устойчивые колёса издавали что-то среднее между шуршанием и хрустом. Па оглянулась на причал «Коннота». Может, стоило захватить собственную охрану? Люди Кармунди до сих пор оставались на «Хорнблауэре», но Бертольд и Надя имели боевую подготовку. Теперь уже поздно.

Административные уровни располагались ближе к оболочке станции — там, где сила Кориолиса ощущалась слабее. После захвата станции Альянсом туннели и коридоры перестроили, но всё же они производили впечатление старых. Доуз вёл беседу на незначительные или лёгкие темы, стараясь успокоить гостью, причём вполне успешно. Если уж они в самом деле говорят о том, в каком ресторане подают лучшие колбасы и чёрный соус и что произошло, когда церковное общество забронировало те же залы, что и музыкальный фестиваль раи — значит, ситуация не особо опасна. Ни один из них не упоминал причину, по которой они оказались здесь. Имя Инароса не прозвучало ни разу.

Встреча проводилась в саду административного уровня. Под высоким сводчатым потолком ярко горели светильники полного спектра. Колонны и стены были задрапированы плющом, похожие на журавлей папоротники тянулись к свету, широко раскинув массивные лапы. В воздухе носились запахи подкормки для гидропонных растений. Еще не успев обогнуть угол, Па услышала высокий пронзительный голос Санджрани: «...без правильной организации учёта базы минеральных удобрений на каждой станции действующие вещества на основе азота будут расходоваться нерационально». Ещё одна вариация на его любимую тему, но сейчас Па была даже рада её услышать. Доуз тронул её за локоть, указывая на дорожку между маленьким фонтаном и спиралевидным папоротником. Там они и расположились — пять лидеров Вольного флота. Нико Санджрани, больше похожий на лавочника средних лет, чем на главного экономиста подающей надежды империи. Розенфельд Гуолян с неровной смуглой кожей и чересчур приветливой улыбкой, второй человек во флоте и индустриальный магнат. И Марко Инарос, устроившийся в плетёном кресле, — тот, кто за всем этим стоит.

Победа его украшала. Волосы волной стекали на плечи, в повадках сквозила звериная лёгкость. Когда он поднялся, приветствуя Па и Доуза, его радость эхом отозвалась в её сердце. Каким бы этот человек ни был, его обаяние способно справиться даже с ядом змеи. Должно быть, именно этот дар помог Инаросу выторговать у марсиан корабли и оружие, которые и позволили осуществить революцию. Единственным посторонним здесь был тощий сынок Инароса, Филип, мальчишка с безумным взглядом. Па постаралась не фиксировать на нём внимание — в парне было что-то тревожащее, от такого проще отстраниться, чем иметь с ним дело.

— Блистательная Мичо Па! — произнёс Марко. — Прекрасно! Теперь мы все в сборе. Мы, основатели нашего государства.

— У вас имеются данные по новым приобретениям? — тут же спросил её Санджрани, то ли не понимающий, что перебивает Марко, то ли попросту равнодушный к его спектаклю. — Я должен получить полный отчёт.

— Кармунди над этим работает, — отозвалась Па.

— Надеюсь, он поторопится.

— Нико, дорогой, — заговорил Розенфельд. — Не будь грубияном. Сначала скажи капитану Па «здрасьте».

Санджрани хмуро посмотрел на него, потом на Инароса и, наконец, опять обернувшись к ней, кратко кивнул.

— Добрый день.

— Ну вот, собрался весь ближний круг, — сказал Доуз. — Возможно, вы уже слышали, что привело сюда всех нас? Конечно, быть с вами рядом — само по себе удовольствие, однако...

За его спиной Марко улыбнулся сыну, возившемуся с кобурой пистолета. 

— Мы уничтожили Землю и разбили Марс. АВП Джонсона проявил себя как шайка предателей, каким всегда был. Мы выполнили всё, что намеревались. Пора приступать к третьей фазе.

«Всё, что намеревались — кроме уничтожения Смита и Фреда Джонсона», — подумала Па, но вслух ничего не сказала. Однако молчание остальных выглядело иначе.

Когда заговорил Доуз, в голосе звучали старательно выверенные учтивость и беззаботность.

— Не знал, что у тебя в планах имелась и третья фаза.

Ухмылку Марко можно было счесть и злобной, и довольной — то ли ярость, то ли удовлетворение.

— Теперь знаешь.

Глава шестая 

— Такое чувство, что мы должны перешептываться, — сказал Холден. — И ходить на цыпочках.

— Мы в невесомости, — возразила Наоми.

— На метафорических цыпочках.

Темноту рубки нарушал лишь отсвет мониторов. Алекс спал в каюте, оставив на вахте Холдена и Наоми. Бобби и Амос обходили корабль, проверяя все, кроме систем связи — орудия точечной обороны, маневровые двигатели, килевую рельсовую пушку, системы жизнеобеспечения. С самого начала миссии Бобби вела себя скромно, стараясь, чтобы Холден не чувствовал себя так, будто она захватила корабль, но все же не настолько, чтобы не освежить в памяти каждый сантиметр «Роси» до начала схватки. Даже когда они обсуждали, как Амос переделал водоснабжение камбуза, казалось, что эта парочка толкует о вооружении. Серьезный разговор профессионалов, понимающих, что работают со смертоносным оборудованием. У Холдена от этого появлялось ощущение, что он слишком фамильярен с кораблем.

Кларисса... он не знал, где она. С последнего ускорения он видел ее лишь мимоходом, будто она какой-то дух, не выносящий прямого взгляда. Все, что он слышал о ней — что она набирается сил, нелегальные импланты уже не вызывают такую тошноту, и она нашла неисправный разъем, из-за которого свет в мастерской был тусклым — он слышал от других членов команды. Ему это не нравилось, но по крайней мере, не приходилось с ней разговаривать.

План был прост. «Лазурный дракон» — не военный корабль, а всего лишь геологоразведчик. Вся его защита заключалась в том, что космос велик, а корабль мал, и его орбита достаточно далеко от Земли и Луны, чтобы в случае чего успеть рвануть к Поясу или спутникам Юпитера. Все его активные системы — маячок, радар, лидар, радио — были выключены. С отраженным от корпуса светом и тепловым излучением поделать ничего было нельзя, но корабль старался быть тише воды ниже травы, что оставляло ему лишь пассивные сенсоры и направленный луч. Достаточно, чтобы направлять на Землю камни, но все же он был полуслепым.