Ведьма и Вожак - Суббота Светлана. Страница 43

Виктор обернулся и сдержанно попросил:

— Фира, становись в угол и не выходи из него. Когда я попрошу — бей в меня магией изо всех сил. Сможешь, детка?

Я сжала трясущиеся губы и решительно кивнула. Стоять в углу и стрелять магией? Это я точно смогу.

Торваль задержал взгляд на моих сжатых губах, ласково убрал за ухо выбившуюся прядь. А потом, продолжая движение, ладонью скользнул на мой затылок и притянул к себе.

На глазах публики, за несколько секунд до боя, он выгнул меня в совершенно улетном властном поцелуе. И тут же вернул в исходное положение — раскрасневшейся, расфокусированно моргающей. Опять заправил непокорный локон и беспардонно подмигнул, шепнув: «Забудь о предложении». Это что было? Он только что заявил на меня какие-то непонятные права или просто покуражился?

Я думала, невозможно шуметь сильнее, чем когда Торваль заявился как претендент, но оборотни смогли.

По-моему, эскапада с поцелуем им понравилась даже немного больше. Хотя возмущенный вопль Клары ухитрился перекрыть даже их.

— Пусть теперь сам женится! — закричала она, потрясая лорнетом. — Я его засажу, мерзавца! Все, не держите меня, задушу своими руками!

Зачем ей мертвый зять в тюрьме, никто не понял, но тетушка была настроена решительно. Порвала одну из заградительных веревок и точно вылезла бы на сцену, если бы не оказалось, что арена представляет собой напитанный магией артефакт и с момента комплектации команд полностью перекрыта силовым полем.

Когда началась драка, я все-таки пропустила. Слишком была растеряна после поцелуя, к тому же заворожена зрелищем трех величественных дам, тетушек и Каты, остервенело пинающих невидимую стену.

Начали бой простым, незамысловатым кулакомаханием. Стороны широко размахивались и резко, сильно били. Почему-то вообще не использовали ноги. Эдакий вариант английского старинного бокса. Только что на месте не прыгали.

Дик показал себя неплохим бойцом, но в основном Тузиков держал, конечно, Торваль. Он мелькал, уклонялся, бил как молния. Ухитряясь разбираться сразу с двумя противниками.

Стоять без дела, когда «наши дерутся», я не могла, хотя и получить хотя бы один удар по лицу не очень-то хотелось. Как бы сохранить дистанцию, но хоть чем-то помочь Виктору… Оглянувшись, я не нашла, к сожалению, на сцене забытых зонтиков.

У моих ног лежал истоптанный, но пытающийся сиять драгоценный бант. Им можно было разве что кинуть, со словами «Вот тебе, противный». Да в углу ринга приютилась сумка Торваля с этим ужасным безвкусным золотым знаком внутри. Тяжелый, а значит, вполне себе вариант. Знак я запихала поглубже, затянула ремешком потуже ворот сумки и взяла ее наперевес. Сойдет для дистанционного боя.

В итоге, когда один из Тузов, дерущийся с Диком, наивно повернулся ко мне спиной, он тотчас получил по затылку вожделенным клановым призом.

Как самая старшая из сестер, я постоянно признавалась победителем вечернего боя подушками. Со временем мелочь вся билась против одной меня. Каждый вечер на протяжении многих лет. Спорт-спорт. Три не знающие пощады сестры и не слушающие наших криков родители — вот залог тренировки крепкой руки и точного глазомера.

От моего удара боец покачнулся и поплыл.

— Ха! — сказала я, раскручивая сумку и приноравливаясь к новой жертве.

— Зигмунд, вали бабу! — некрасиво закричал Габриэль Туз.

— Только попробуй, хвост свой жрать будешь! — зарычал Виктор, подсекая бойца со шрамом. — Фира, в угол!

Он что, правда думал, я там буду отсиживаться, пока меня какой-то бугай оскорблять будет?

— Ха! — сказала я, изо всех сил опуская сумку на голову оступившемуся от подсечки бойцу. — Не учи бабушку через дорогу ходить.

Распрямилась и увидела, как кулак Зигмунда летит мне в лицо.

Глава 25

Дергая за ниточки, можно связать не только свитер

В этот момент я действовала на чистых рефлексах. Инструктор курсов самообороны когда-то сообщил нам, пришедшим научиться защищаться девчонкам, что не намеревается нас учить хитрым техникам и сложным ударам.

Зато готов он нас учить чудесной школе ВУК. Есть в ушу стили «журавля» всякие и «пьяные мастеры» для мальчиков. В карате изучают шотокан, косики или другие загадочные направления. А для девочек, пришедших к нашему тренеру учиться самообороне, исключительно ВУК. «В» — как вырубить, не драться, а именно вырубить. А еще лучше — «У», убежать и уклониться. Как избежать удара, извернуться и сделать ноги. Завершающая «К» — кричать. Каждая защищающая себя девочка должна обладать особой силой, силой ошарашивающего, с ног сшибающего, разумения лишающего крика.

Вот с криком у меня никогда не получалось.

«Фира, ты бы хоть имя свое кричала, вполне пугающе звучит», — шутливо говорил тренер, когда я, упрямо сжав зубы, молча защищалась, забывая вовремя издавать шокирующие противника крики.

Зато первые «ВУ» у меня получались лучше, чем у многих. И простые защиты от удара в лицо я делала на автомате.

Под бешеный, полный ужаса крик Торваля, который осознал, что сейчас произойдет, под рвущее перепонки его «Фира-а!» я опустила голову и закрылась двумя плотно сомкнутыми руками, согнутыми в локтях.

«Прячьтесь, как котенок, полностью закрывайтесь лапками, — говорил тренер. — Удар проходит вскользь, по вашей руке за голову, а противник в это время невольно открывается. Вырубайте его в подбородок и убегайте».

Одного не мог учесть наш тренер. По мне сейчас бил не человеческий мужчина, а, чтоб его мама против шерсти гладила, настоящий самец — самец оборотня.

Для оборотней в серьезном бою не существовало разделения на мужчин и женщин, был противник, и надо его победить — точка. Удар действительно пришелся вскользь, черкнул по руке и по краю уха. Нежного маленького ушка. Никогда не подозревавшего в своем беззаботном существовании, что может стать отбивной.

В моей голове ударил колокол. Да что там колокол — набат, возвещающий о завершении лебединой песни. «Отпелась, Фирочка», — успела грустно подумать я и свалилась от удара кулем на пол. Прямо в компанию к одинокому мятому банту.

Удел слабых и беззащитных — красиво и сломанно лежать под ногами сильных мира сего, сверкая кто камушками, кто фингалами.

За ареной визжали. Тети грозились порвать оборотней на ленточки, если они немедленно не остановят бой. Оборотни возражали и кричали, что я вызвалась сама.

К моему удивлению, сознания я не потеряла, мир перед глазами немного плыл, но вполне реалистично, без розовых единорогов и звездочек Можно было попробовать подняться, но организм сказал: «Фира, в геройствовании прямо сейчас — давай возьмем небольшой перерыв? Дай мне минуту, деятельная моя хозяйка, просто ничего не делай, драгоценная, иначе я за себя не ручаюсь». В итоге я решила чуть-чуть полежать, переконструировать, так сказать, стратегии. Иногда организм надо слушать, иначе он может обидеться, заболеть сепаратизмом и покинуть нас частями. А я любила себя всю, в государственной целостности.

Тем более полежать — тоже хорошо. Один из вариантов «У» — уклонения и убегания — был «Падай и притворяйся неопасным». Поэтому я слабо дернула ножкой и расслабилась.

Вот кто знал, что вся эта наука пригодится мне не в темном новостроечном переулке, а на арене другого мира.

— Убью! — сделал заявку не успевший к моему низвержению Торваль и пробил классический апперкот в челюсть довольно лыбящемуся надо мной Зигмунду.

Тот замахал руками, его лицо смялось. Или Зигмунд слишком увлеченно радовался и не успел среагировать, или Виктор был значительно быстрее, но Тузик оказался в нокауте. Его глаза начали закатываться, он захрипел, упал рядом…

Торваль и Томас сделали шаг назад, становясь щитом передо мной.

— Ты жива? — не оборачиваясь, спросил Дик.

— Вполне, — осторожно ответила я. И услышала, как Виктор шумно выдохнул, все время, что ждал ответа, он почти не дышал.

— Если здесь разрешено оборачиваться, значит, я могу использовать магию? — быстро спросила я, наблюдая, как два Туза с другого края арены медленно подходили, перебрасываясь отрывистыми фразами.