Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф". Страница 28

— Нет-нет… нет-нет-нет, я хочу умереть своей смертью. Пусть даже в этой башне, — он вскочил с места, с мольбой простирая дрожавшую высохшую кисть к Софьей. — Девочка! Уходи скорее из нашего мира!

— Но портал только у Раджеда! — исказилось непониманием беспомощности лицо Сони.

— Так и возвращайся к нему, — опустился на трон льор Иотил, пожав плечами.

— Но… — возмущенно дрогнули губы Софьи, однако возразить ей не позволил торопливый совет:

— Ты должна вернуться в его башню, найти сестру. И под крышей будет портал. Тебе придется быть сильной.

«Мудрейший» не придумал ничего лучшего, а от общих слов ни одному существу не делалось легче. Воцарилось молчание, Соня оперлась локтями о столешницу, плотно сжав губы, стараясь осмыслить все услышанное, разобраться, какой страх ее теперь терзает больше.

Получалось, что даже по возвращению в мир Земли она не оказывалась в безопасности, потому что алчные создания из Эйлиса готовили вторжение. И даже если бы каким-то чудом удалось спастись, то страх возвращения чародеев уже никогда бы не отпустил.

— А что если Нармо все-таки захватит башню Раджеда? — после нескольких минут тишины спросила Соня мрачным низким голосом, каким-то чужим и чрезмерно взрослым, словно военачальник, которому предстояло принять нелегкое решение ценой во много человеческих жизней.

— Это не твоя забота, — неожиданно беззаботно отмахнулся старик: — Я почти уверен, что захватит. Но они с Илэни убьют друг друга прямо возле портала, не смогут договориться, кто должен править Землей. Сначала Раджеда, а потом друг друга.

В сознании мелькнула картина окровавленного тела янтарного льора, упавшего навзничь с перерезанным горлом. Кровь стекала с ножа, а две тени — неизвестные мужчина и женщина — алчно смеялись. И навечно застыли ярко-оранжевые глаза.

Видение показалось преувеличенно ярким, как предостережение, голос из будущего. И этой картины отчего-то хватило, чтобы усомниться в собственной ненависти. Чародей неимоверно раздражал своими наглыми намеками и всеми выходками, но Соня не желала его смерти. Уж точно не такой гибели, не от ножа подлых врагов, которые жаждали вторгнуться в ее мир.

— А что если нет? Что если Земля окажется под властью льора? — встревожено подняла глаза Соня.

— Не знаю, — протянул Аруга Иотил. — Ничего. Что пожелает льор. Может, пустит ко дну лишние земли, может, сделает всех людей своими слугами.

— Но если у Раджеда был портал, то почему он до сих пор не сделал этого? Не захватил землю? — то ли с тайной надеждой, то ли с крайним непониманием вопрошала собеседница, нервно вцепившись в кувшин с водой.

— Он слишком благороден для этого. Раджед не так ужасен, как тебе кажется, — ответил вскоре с явным неудовольствием льор Иотил.

— Да уж, «благороден», — фыркнула Соня, ставя кувшин на место, бесцельно кроша меж пальцев хлеб. — Особенно, когда похитил сначала мою сестру, потом меня.

— Но ты права, он мог захватить Землю, — привел веский довод чародей, приподнимая мохнатые брови. — Но не сделал этого, потому что ему хватает того, что есть в башне. Как и мне. Зато алчность Нармо и жажда мести Илэни не знают границ. Лучше возвращайся к Раджеду, — льор вдруг помрачнел, почти угрожающе увещевая: — Знаешь ли ты, глупая девочка, сколько простых смертных были бы рады оказаться рядом с льором, вкусить его магии, узреть тайны чародейства?

— Может, в вашем мире это нормально. Но на Земле такие порядки устарели еще несколько веков назад, — возмущенно выпрямилась Софья, вставая из-за стола. — И похищение человека с шантажом — это преступление!

Старик глядел на нее с минуту, оценивал безрассудство ее смелости, а потом обезоруживающе рассмеялся:

— Тогда попробуй что-то изменить!

Его смех оборвался так же резко, как начался, когда он уловил что-то на уровне магической преграды, опоясывающей башню. Он испуганно шикнул:

— Это Илэни! Прячься!

Софья заметалась, не ведая, где найти укрытие. Теперь ей сделалось по-настоящему жутко, особенно, после рассказов о жестокости колдуньи. Если раньше казалось, что испытала все грани ужаса, то теперь все ее существо прониклось смыслом выражения «смертельная опасность».

Комментарий к 6. Побег в чужие владения

Спасибо за отзывы!

========== 7. Дух безумия ==========

Горло сдавливала злость клешнями скорпиона, чье жало, как перо: царапает бумагу, оставляя словами яд. Как все послания Раджеда, что отравили жизнь робкой девушки. Теперь же сам себя терзал и жалил, пробивая панцирь, будя янтарных мух, увязнувших в смоле на сотни тысяч лет.

Сбежала или похитили? Вернуть и отпустить? Помиловать или покарать за гордость уязвленную? Но толку-то? Но толку! Жизнь и стремленья не купить, и, может, слишком много лет все мерили самоцветным дождем, который при падении на землю не оставляет всходов.

Зеркало терзалось помехами, теряя ясность видиния в чужих владениях. Чародей хмурился, и тени лезли из углов, вползая дурными предчувствиями в затуманенный возмущением разум.

«София — смерть моей печали, палач моей скуки, жар моего тела, тернии моего сердца, весна моей осени… Где ты? — негромко шептал кто-то из подсознания, но ткал призрачный сизый барьер от себя самого: — Что она делает над Жемчужным Морем? Кто и куда ее несет? Если великаны, то как им вообще удалось это провернуть?»

Льор вспоминал, какие опасности ждут на другом материке, рассчитывать на чью-то искреннюю помощь не приходилось. Между камней застывшего мира ползали, извиваясь кольцами, ядовитые змеи в человечьем обличии. Небо Эйлиса не доносило вестей о спасении, никто не обещал вечной жизни и жизни вообще. Или блеск драгоценностей ослепил зрячий слух, тонкий голос материй иных. Подозрения и разные домыслы, взгляд с разных сторон на похожие вещи — вот, что отличало янтарного льора от всех остальных, но пред Софией он казался себе слепым. Она хранила тайну, как орех в скорлупе, как затворенная раковина. И подступал смутный страх: а жемчуг ли в ней или мусор земной? Но порой достаточно веры, в кого-то или в себя. Не хватало ни того, ни другого, чтобы сдвинуться с места и покинуть башню, отправляясь на поиски. Раджед просто застыл перед зеркалом, царапая раму с узорами колючих зарослей. Казалось, орнамент с барельефами воплощал творившееся в душе, все то темное и неспокойное, точно море в грозу.

Но порой мирозданье вносит свои коррективы в созерцание недовольства собой и окружающим: из-за спины раздался глухой звук падения чьего-то тела с немалой высоты. Земной портал находился прямо перед Раджедом, а появляться из воздуха умел только один гость. Похоже, с ним опять что-то стряслось.

В этом пришлось убедиться, когда льор порывисто обернулся: посреди тронного зала, отхаркиваясь кровью и отодвигая слипшиеся пряди с избитого лица, тихо охал Сумеречный Эльф собственной персоной. Бессмертный и неуязвимый Страж Вселенной, превращенный чьими-то стараниями в одну сплошную гематому, вывихи плеч и пальцев, да сломанные ребра.

— Святые самоцветы! — остолбенел Раджед, тут же проворными шагами подлетая к другу. — Эльф! Что с тобой стало?

Вопросы посыпались сами собой, как ни хотелось убедить себя, что они в обиде друг на друга за то, что пропала София. Но Раджед как-то незаметно для себя осторожно подхватил Сумеречного, стремясь усадить или уложить на что-нибудь более мягкое, чем каменный пол. Однако Эльф, тяжело дыша, отстранился, вновь выплевывая кашлем ошметки отбитых легких. Льор не задумывался о том, что его драгоценный камзол уже весь испачкан чужой кровью, пытаясь с помощью магии определить, что нанесло такой вред бессмертному созданию.

— В какой мир тебя занесло? Там случился конец света? — предполагал Раджед, но Эльф с виноватой улыбкой поднялся сам на ноги, однако стоял кособоко и неуверенно, как падающая прогнившая избушка.

— Представь себе, нет, — со скрытым смехом над собой просипел Эльф. — Это был всего лишь небольшой пиратский остров на Земле.