Данте - Голенищев-Кутузов Илья Николаевич. Страница 38

Музыка, звучащая вокруг душ, ожидающих восхождения, превращается в образы зрительные, в торжество переливающихся красок, в игру изменчивых обликов. Ангелы, охраняющие долину земных властителей, напоминают образы Симона Мартини и фра Беато Анджелико. Среди теней Данте замечает Нино Висконти, правителя Галлуры в Сардинии, внука графа Уголино. Нино Висконти перешел на сторону Флоренции и мог познакомиться и подружиться с Данте либо в его родном городе, либо в период военных действий против Капроны и Пизы. Висконти полон печальных воспоминаний о земном, от которых не может освободиться. Другая тень приближается к ним и долго безмолвно следит за Данте. Это Коррадо Маласпина, один из маркизов Луниджаны, области на границе Флоренции и Генуи. Ему хотелось бы услышать о своих близких из уст чужестранца. Данте отвечает словами, исполненными похвал роду Коррадо. Быть может, только Кан Гранде делла Скала удостаивался таких хвалений от Данте, более склонного к сатирическим выпадам и проклятиям, направленным против владетельных сеньоров Италии, чем к куртуазным комплиментам. Он говорит маркизу:

Маркиз Коррадо предсказывает Данте, что не пройдет и семи лет с 1300 года, как он в своих скитаниях найдет приют в его доме.

Маласпина, древний феодальный род Италии, в середине XIII века, после смерти маркиза Коррадо Старшего, разделился на несколько ветвей и стал называться по своим владениям Маласпина из Мулаццо, из Виллафранка, из Валь ди Треббиа, из Джовагалло. Коррадо Младший, о котором Данте говорит в «Чистилище», был сыном Федерико ди Виллафранка и внуком старого Коррадо. Он умер без наследников, и его владения достались по завещанию многодетному младшему брату Обиццо. По-видимому, Данте особенно был обязан гостеприимством двоюродным братьям Коррадо Младшего — Франческино из Мулаццо и знаменитому полководцу Мороэлло из Джовагалло.

В начале XIII века две основные ветви рода Маласпина получили разные гербы. По левой стороне реки Магры, впадающей в Тирренское море, простирались владения «цветущего терновника» (spino fiorito), а на правом берегу находились владения «сухого или злого терновника» (mala spina). Наследники Коррадо Старшего принадлежали к ветви Маласпина. Правобережные представители этого древнего рода имели в гербе цветущий терн на золотом поле, а левобережные — сухой терн на черном поле. Первоначально все представители рода были на стороне гибеллинов. Маласпина оставались за редкими исключениями верными имперской идее, в то время как маркизы «цветущего терновника» перешли на сторону гвельфов. Однако Мороэлло Маласпина из Джовагалло прославился как полководец гвельфской лиги в Тоскане. Он покорил и разрушил Пистойю. Ванни Фуччи из Пистойи, который казнится за кражу в седьмом рве восьмого круга ада, сравнивает маркиза Мороэлло с самим богом войны Марсом, предсказывая окончательное поражение той партии, к которой принадлежал Данте.

Пиценские поля здесь означают область Пистойи. В долине Магры находились владения маркиза Мороэлло. Однако вскоре после взятия Пистойи маркиз Мороэлло возвратился в Лунид-жану, в свой замок. Он отошел от гвельфской партии и, когда император Генрих VII появился в Италии, встал на сторону гибеллинов, тем самым возродив старую традицию рода. Маркиз Мороэлло был назначен Генрихом викарием Брешии. К нему обратился Данте в письме, в котором он рассказал о своем новом увлечении, — в терминах самой изысканной провансальской куртуазии. Данте было оказано гостеприимство в разных замках, принадлежавших роду Маласпина. Кроме Мороэлло, по-видимому, его особым покровителем был старший в роде маркиз Франческино из Мулаццо.

В замки феодалов Луниджаны еще в первой половине ХШ века часто заходили провансальские трубадуры. Одни из них ругали, другие прославляли местных сеньоров. Бранчливый Рамбальдо ди Вакейрас издевался над маркизом Альберто Маласпина, который признался в том, что иногда грабил на большой дороге купцов, чтобы иметь достаточно денег для одаривания своих приближенных. Гираут ди Борнель и Аймерик ди Пегульян прославляли доброту и щедрость маркиза Коррадо Старшего и его родственников. Заметим, что Гираут ди Борнель был одним из самых любимых трубадуров Данте, он часто упоминает его имя во второй книге трактата «О народном красноречии».

Нам осталось мало документов о Данте из периода его изгнания. До нас все же дошел текст мирного договора между маркизами Франческино де Мулаццо и его двоюродными братьями Мороэлло и Ксррадино (вероятно, старшим сыном Обиццо из Виллафранка) о прекращении вражды с Антонием Камулла, епископом и графом Луни, заключенный при посредстве уполномоченного маркизов Данте Алигьери из Флоренции. Договор был составлен на площади Калькандола в городе Сарцано, где некогда находился в изгнании Гвидо Кавальканти, нотариусом сэром Джованни ди Ступио.

Второй документ, датированный тем же числом, свидетельствует о том, что в местечке Кастельнуово близ Сарцаны, куда Данте отправился в сопровождении нотариуса и свидетелей — францисканских монахов фра Гильельмо Маласпина и фра Гульельмо да Годано, состоялось во дворце епископа окончательное примирение, и Данте обменялся с воинственным прелатом — по обычаю — поцелуем. Тем самым прекратились многолетняя распря между епископом и маркизами, нападения на пограничные замки и деревни и убийства ни в чем не повинных крестьян.

Можно предположить, что Данте и у других сеньоров, гостеприимством которых он пользовался, исполнял различные дипломатические поручения.

Поселение, где находился бывший епископский дворец, расположено недалеко от моря, на вершине холма. За замком гряда возвышенностей, покрытых каштанами и оливами, постепенно переходит в Аппуанские горы, белеющие снежными вершинами. Замки Кастельнуово и Фосдинов.0, входящие уже во владения Маласпина, расположены по соседству, но скалистые холмы скрывают их один от другого. Внизу простирается белая лента реки Магры, постепенно расширяющаяся, при устье своем синяя, как море, в которое она вливается.

На последней скале над рекой около моря возвышается монастырь Корво. В письме аббата монастыря фра Иларио, известном уже Боккаччо (некоторые скептические дантологи приписывают это письмо самому автору «Декамерона»!), рассказывается о том, как неизвестный путник постучался в ворота обители. «Он пришел сюда, привлеченный, может быть, святынями места, а может быть, и чем-нибудь другим. Так как он еще не был знаком ни мне, ни кому-либо другому из нашей братии, то я спросил его, чего он хочет и чего он ищет. Он не шевельнулся, но стоял неподвижно, устремив глаза на колонны и арки нашего монастыря. Тогда я повторил вопрос, и он, тихо повернувши голову и посмотрев на меня и на братию, ответил: „Мира!“ Тогда, интересуясь все более и более узнать, кто он, я отвел его в сторону и перекинулся с ним еще несколькими словами. Тут я узнал, кто он, ибо хотя я его никогда не видал, но его слава уже долетела до нас».