Ноа (ЛП) - Ди Кара. Страница 6

Я не был готов это отпустить.

Вернувшись на кухню, я прислонился к тумбочке и опустил взгляд в пол. Третья доска скрипела, что было хорошо знать, когда выходишь перекусить посреди ночи и не хочешь перебудить родителей наверху.

Теннисон, Софи, Дэниел и Зейн были со мной, и в воздухе висел вопрос: «Как ты?», хотя никто никогда меня не спрашивал. По очевидным причинам.

Всё было дерьмово, и они это знали.

— Нам пора ехать в церковь, — тихо сказал Дэниел. — Мы позвоним, когда избавимся от репортёров.

— Удачи с этим, — пробормотал я.

Это без конца меня донимало. Только потому, что я был немного популярен и связан со звёздами Софи Пирс и Теннисоном Райтом, я был в прожекторе этого цирка.

Мы с Софи оба срывались на папарацци за то, что они нас преследовали, и, вероятно, это не помогало.

И появлялся Дэниел. Он был менеджером Софи и знал, как справляться с этими ситуациями, на пару с её рекламным агентом. Но полностью избавиться от репортёров? Чертовски маловероятно. Они были стервятниками.

— Спасибо, ребята, — я не поднимал взгляд от пола, но не собирался быть полным придурком. Без друзей я бы ничего не сделал. Софи и Теннисон были рядом на каждом шагу этого пути, беря на себя контроль и помогая мне организовать похороны, а Дэниел и его муж присоединились к нам здесь, в Питтсбурге, на этой неделе.

— Даже не говори об этом, — Зейн похлопал меня по плечу, пока они проходили мимо. — Увидимся через пару часов, ладно?

Я наклонил голову, мне нечего было больше сказать. Они со всем разобрались, снова переговорили со священником, проверили фотографии, которые Софи помогла мне выбрать, нашли цветы и всё остальное.

— Давай выпьем, — Теннисон отодвинул себе стул и снова наполнил наши стаканы бурбоном. — Присядь, мой друг.

— Пейте, парни, — Софи встала. — Я позвоню Бруклин и Ашеру, проверю детей.

Теннисон схватил её за руку, чтобы она не ушла.

— Передай им, что я их люблю, — он поцеловал костяшки её пальцев, прежде чем отпустить, и она улыбнулась и провела пальцами по его волосам.

— Конечно.

Я им завидовал.

Они заслуживали всего, что имели, и я никак не был готов к чему-то такому опрометчивому, но жаждал человеческого контакта. Медвежьи объятия маленькой Софи были приятными и всегда желанными, но в них не хватало комфорта, которого я хотел.

Может быть, потому что люди, которых я хотел обнять, были мертвы.

Хоронить даже было нечего.

Я сел за стол и кивнул в благодарность за свою выпивку. У меня не было желания обсуждать мою жизнь, так что оставалось два варианта, что касалось Теннисона. Фильмы и семья.

— Ты готов отправлять Кейдена в первый класс? — спросил я.

Он ослабил галстук и сделал глоток.

— «Готов» может быть растяжимым понятием, но я не психую из-за этого.

Как это делала Софи, другими словами. Она хотела, чтобы их дети оставались её малышами.

— Когда вы собираетесь в Мендоцино? — насколько я знал, Кейден там пойдёт в школу. Затем Иви, но у неё ещё оставалось несколько лет. Ей было всего четыре.

Теннисон с сожалением улыбнулся.

— Нам не обязательно говорить, знаешь.

Этот человек хорошо меня знал.

Мы чокнулись стаканами и затем молчали, пока пили.

Моя сестра и мама всегда любили сумерки. Солнце садилось, заканчивался час-пик, семьи воссоединялись после рабочего или учебного дня, и небо окрашивалось в поразительные цвета.

Это была главная причина, по которой я выбрал поздние похороны, и казалось, будто погода работает на нас. Я стоял у церкви со своими ближайшими друзьями и приветствовал всех, кто приходил, и небо над нами выглядело как фруктовый пунш.

От каждого «соболезную вашей потере» мне хотелось стошнить, но я терпел это дерьмо. Это было не ради меня. Поминальная служба была для других. Для друзей, бывших коллег, далёких родственников и общества, частью которого были мои родители.

Родители Джеймса тоже были здесь. Его мать едва держала себя в руках.

Какие-то дети приехали вместе со своими родителями, проделав путь из самой Германии. Одноклассники и друзья из футбольной команды Джей Джея и Линды.

От этого скорбь крепче сжала моё сердце.

Церковь заполнялась, и когда между приходом людей образовался перерыв, я проверил часы и задумался, где, чёрт возьми, Джулиан. Вся его семья тоже умерла. Будет мило, если он покажется здесь вовремя.

Его биологическая мать никогда не задерживалась. За эти годы она появлялась и исчезала, так что не потребовалось много времени, прежде чем Джулиан начал полагаться на мою сестру. Она была для него мамой. Никто другой.

— Он будет здесь, — твёрдо кивнул Дэниел. — Его рейс пришёл по расписанию, и я отправил кое-кого его забрать.

Я заворчал и достал из внутреннего кармана флягу.

Это заработало мне взгляд от моего приятеля, но он был мудрым и ничего не сказал.

Мне предстояло говорить перед всеми этими людьми. Это было моё оправдание, чтобы взять с собой кое-что спиртное.

Но нельзя было отрицать, что я превратился в грустного ублюдка. Я едва мог говорить связно. Я не знал, когда последний раз тренировался или ел что-то не из пластиковой упаковки. Я пил каждый день. Не брился две недели. Ходить в душ было неизбежной обязанностью.

— Это может быть он? — спросил Дэниел.

Я убрал флягу в карман и проследил за его взглядом. Из чёрной машины выходил молодой парень, и это мог быть он, да. Прошли годы, но я помнил эти тёмные вьющиеся волосы, которыми он никогда не трудился заниматься. Его тонкий галстук был скривлён, пиджак костюма был перекинут через плечо.

Одна сумка.

— Да, — я повернулся к ещё нескольким запоздавшим и вежливо кивнул. — Спасибо, что пришли.

Пожилая дама похлопала меня по руке.

— Я очень сожалею о твоей потере, дорогой.

Натянутая улыбка.

Джулиан поспешил подойти ближе, его одежда была помятой, а взгляд, возможно, был таким же загнанным, как у меня. Он выглядел дерьмово. Как скорбящий ребёнок.

Я ему сочувствовал.

— Прости, что опоздал, — он дёргал ремешок своей спортивной сумки, останавливаясь всего на мгновение. Затем зашёл дальше в церковь.

«Ну хорошо».

— Ты уверен, что вы родственники? — Дэниел криво улыбнулся.

Я пожал плечами и потёр шею.

— Давно не виделись.

Кроме того, зачем говорить со мной, когда Джулиан мог пойти к своим бабушке и дедушке со стороны Джеймса? В любом случае, мы никогда не были близки.

— Идём, я хочу с этим покончить, — пробормотал я.

Скамейки на первом ряду были заняты мной, родителями Джеймса, несколькими моими тётями и дядями с их супругами, и Джулианом. Я никогда не был религиозным, так что иметь позади себя друзей было облегчением, когда священник всё болтал о том, что Бог добавляет людей в свой отряд ангелов. Может быть, он выразился не так, но плевать.

Время от времени были перерывы, и тогда близкие семьи делились историями и произносили речи.

Папин брат расклеился на подиуме, что откололо чуть больше и моего самообладания. Я не думал, что это возможно. Но видеть этих мужчин — это поколение — такими эмоциональными было неслыханно.

— Боже, этой сучке нужно успокоиться, — услышал я шёпот Софи.

Я нахмурился и посмотрел через плечо, а она извиняющимся взглядом смотрела на тех, кто её услышал.

— Простите, — она была в ужасе, а затем посмотрела на меня и закатила глаза. Подняв телефон, она показала мне пропущенный звонок от Эммы.

Я покачал головой и снова повернулся вперёд. Софи была права. Эмме нужно было успокоиться, чёрт возьми. Она пыталась дозвониться до всех нас с тех пор, как разошлись новости о том, что Ноа Коллинз потерял семью, но она была последним человеком, с кем я сейчас собирался разговаривать. У меня были более важные дела.

Джеральд, отец Джеймса, говорил о своём сыне с гордостью. Что-то о его успешной карьере, но в основном о судьбе того, что он нашёл мою сестру. Он продолжил говорить о моих племяннице и племяннике, задыхаясь, и Дэниел постучал мне по плечу, давая знать, что я следующий.