Для тебя, Ленинград! - Чероков Виктор Сергеевич. Страница 43

Почти всю навигацию корабли флотилии систематически поддерживали артиллерийским огнем приозерные фланги 7, 8, 23 и 67-й армий. 23 июля канонерские лодки, 302-й отдельный артиллерийский дивизион береговой обороны флотилии во взаимодействии с отрядом кораблей реки Невы и военно-воздушными силами КБФ нанесли массированный удар по району Синявино. Почти весь июль и август огнем корабельной артиллерии мы содействовали войскам 8-й армии.

В сентябре такая огневая поддержка понадобилась правофланговым войскам 23-й армии.

Наши бронекатера поддерживали огнем подразделения 3-й отдельной бригады морской пехоты в районе Новой Свирцы, а канонерские лодки тем временем подавляли береговые батареи и рассеивали живую силу противника возле Губаново и Гумбарицы.

В октябре бронекатера взаимодействовали с частями войск 44-й стрелковой дивизии и 4-й армии в районе населенного пункта Пчева в устье реки Тигода. Нужно было не допустить выхода противника к реке Тигода ниже железнодорожного моста, а также на левый берег Волхова. Бронекатера весьма успешно производили огневые налеты. При этом пристрелка велась одним орудием, и сразу же переходили на поражение.

Нашим морякам приходилось учитывать, что у противника была хорошо налажена артиллерийско-звуковая разведка. Стоило бронекатерам открыть огонь, как вскоре вокруг них начинали рваться вражеские снаряды. Бронекатерам часто приходилось менять огневые позиции, причем делать это надо было очень осмотрительно: русла рек и речек противник часто минировал. Помощь бронекатерам в проходе по рекам, в выборе огневых позиций и привязке их к местности оказывал офицер гидрографической службы старший лейтенант Е. П. Чуров.

Командующий 4-й армией и командир бригады морской пехоты высоко оценили действия наших бронекатеров. Командарм объявил благодарность командиру дивизиона капитану 3 ранга Владимиру Алексеевичу Степаненко и всем экипажам бронекатеров.

Как правило, бронекатера привлекались для стрельбы по берегу, лишь когда у наших соседей складывалась тяжелая обстановка. Так было весь октябрь и начало ноября. Пехотинцы с трудом сдерживали натиск врага на берегу Волхова.

В это время в постоянной боевой готовности находились канонерские лодки. Случалось, корабль идет с грузом для Ленинграда и вдруг получает по радио срочное приказание. С палубой, загроможденной штабелями мешков и ящиков, канлодка меняет курс и спешит на огневую позицию.

Осенью, когда распутица сделала непроезжими все дороги, Военный совет Волховского фронта обратился к нам с просьбой организовать снабжение частей 4-й армии на восточном берегу озера. Наши гидрографы начали срочно изучать реки, речушки и протоки этого района. Многие из них никогда не были судоходными, а теперь и вовсе их русла были занесены илом, забиты топляками. И вот по этим речушкам и протокам под огнем противника двинулись тендеры с продовольствием и боеприпасами. Чтобы защитить их от вражеских батарей, за ними ползли, а то и протаскивались волоком бронекатера № 324 и № 325. Таким образом на передний край соединений 4-й армии моряки доставили 455 тонн продовольствия и боеприпасов.

Опыт действий бронекатеров на Ладоге, на мой взгляд, заслуживает внимания. Малые бронированные корабли с мощным оружием всегда приносили пользу войскам, сражающимся на берегах водоемов и рек.

Я не пишу обо всех боевых столкновениях с противником. Они случались почти ежедневно. Перечислять их не имеет смысла, да и рассказывать о них трудно — уж очень похожи они были. Но одно хочу подчеркнуть: хотя стало чуть полегче, чем в предыдущие навигации, тихой жизни в 1943 году мы не знали. Теряли корабли, теряли людей. Достаточно сказать, что на одних только тральщиках половина личного состава погибла или была ранена.

Снова хочу добрым словом помянуть наших медиков, и прежде всего начальника медицинской службы флотилии Ивана Николаевича Томилина, обязательного участника почти всех походов и боев, человека беспокойного и неутомимого. Он и его подчиненные не жалели сил, лишь бы облегчить страдания раненого и быстрее вернуть ему здоровье. И не случайно большинство раненых моряков быстро возвращались в строй.

Наш Новоладожский 34-й госпиталь возглавлял майор медицинской службы Михаил Ефимович Пономарев, а Ириновский 5-й госпиталь — майор медицинской службы Борис Моисеевич Шварцгорн. Оба прекрасные врачи и умелые организаторы, сумевшие сколотить дружные, работоспособные коллективы. Большой известностью пользовался начальник хирургического отделения Новоладожского госпиталя Фарух Гаджиевич Ахмедов, врач, готовый в любых условиях — на берегу, на корабле — сделать сложнейшую операцию, чтобы спасти человека.

Ахмедов много часов простаивал за операционным столом и в то же время находил часы для научно-исследовательской работы, итогом которой явились солидные медицинские исследования, открывшие ему двери в большую науку.

В. М. Потапкпна, О. П. Володина, С. Н. Эйгес, рентгенолог медицинской службы КБФ А. О. Перова — их много было у нас, людей самой благородной и самой гуманной профессии, работавших под грохот бомб и в зареве пожаров.

По инициативе Томилина были созданы маневренно-хирургические группы, которые в любой момент оказывались в районе боя. Томилин настоял, чтобы флотилия выделила катер, специально оборудованный для медицинских целей, а вдобавок к нему у причала находился дежурный тендер. Они всегда готовы были принять группы врачей и медсестер, чтобы доставить туда, где требуется срочная медицинская помощь.

Третью военную навигацию мы закончили 3 января 1944 года. Итоги деятельности флотилии выглядели довольно внушительно. За навигацию отмечено более 20 активных боевых столкновений с противником на воде, более 100 выходов кораблей для содействия войскам приозерных армий, доставлено на западный берег более 160 тысяч человек пополнения для фронта и флота. По озеру было перевезено 556 816 тонн разных грузов, из них на западный берег 240 416 тонн, в том числе продовольствия 120 тысяч тонн, боеприпасов 53 315 тонн, топлива и смазочных материалов 63045 тонн, а также 855 700 кубометров лесоматериалов. Это составило примерно 20 процентов от общего числа грузов, доставленных в Ленинград водой, автомобильным и железнодорожным транспортом. Основной поток грузов теперь шел по железной дороге. А водный путь пролег по Новоладожскому каналу, недосягаемому для штормов. Характерно, что если раньше основной поток пассажиров направлялся через озеро из Ленинграда, то теперь наблюдалась обратная картина: тысячи, десятки тысяч людей рвались в Ленинград, в родные места. Их не страшило, что блокада еще не снята, что враг бомбит и обстреливает город. Для въезда в Ленинград требовался специальный допуск, и все же в 1943 году только мы перевезли на западный берег 162 076 человек.

Новая слава старую множит

Хорошо начался под Ленинградом 1944 год. В результате сокрушительных ударов войск Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом вражеская блокада была снята. Битва за колыбель пролетарской революции завершилась блистательной победой нашего народа и его армии.

27 января наша столица и Ленинград салютовали доблестным войскам, теперь окончательно и навсегда отбросившим врага от героического города.

Родной Ленинград, страданиями и мужеством которого мы жили долгие месяцы, где пало столько наших боевых друзей, был наконец избавлен от невиданных в истории лишений, бесконечных артиллерийских обстрелов и бомбежек. Это был большой светлый праздник не только для ленинградцев — для всего советского народа.

Мы, ладожцы, были горды сознанием, что в победе Ленинграда есть и наша скромная доля. Военные моряки вместе с пехотинцами, летчиками, зенитчиками ПВО отстаивали Дорогу жизни — тонкую нить, связывавшую блокадный город со страной. Вместе с воинами рабочих и автодорожных отрядов, железнодорожниками, речниками Северо-Западного речного пароходства моряки флотилии доставляли Ленинграду в самые тяжкие для него дни продовольствие, боеприпасы, пополнение.