Кратчайшее расстояние (СИ) - Панина Валерия. Страница 15

  Это все было во-первых, вы помните? Во-вторых, все женщины-астронавты, совершавшие длительные полеты на орбиту, принимали гормональные препараты, останавливающие цикл. Это не способствует здоровью, возможно, поэтому большинство из них после завершения полета не рожали. Не буду говорить почему - не могли, не хотели? Не знаю. Что касается наших, хоть их на порядок меньше, - могу гордиться соотечественницами - у кого один ребенок, у кого двое. И да, это сыграло важную роль, когда я принимала окончательное решение об участии. В теории я смогу иметь здоровых детей, а на практике - посмотрим.

  Одно могу сказать - даже наши хомяки не оправдывают расхожее мнение, что они только спят, едят и сексом занимаются. Нет, есть и спать они никогда не отказываются, а вот к половому вопросу равнодушны абсолютно. Зато морских свинок пришлось рассадить. Карл бедной Кларе житья не давал. Теперь он подозрительно смотрит даже на нас с Катериной, я его кормить боюсь подходить, мало ли.

  Личная жизнь у нас на борту только относительно личная. Весь модуль - это несколько отсеков, разделенных символическими перегородками, съемно-разъемными. Если не видно, так слышно, секретов ни у кого нет. Дружно делаем вид, что ничего не замечаем. И вообще, не хочешь слышать чужих вздохов - дыши сам. Жалко, из-за работы редко дышим... Но иногда только это средство спасает от... безумия.

  Почти два века назад Циолковский сказал: 'Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели'. Он прав, конечно, но и не прав. Космос прекрасен, но абсолютно чужд человеку. И непостижим. Многие космонавты после возвращения на Землю рассказывали о невероятных, необъяснимых явлениях, которые они слышали и видели. Часть из них невозможно описать и подтвердить с научной точки зрения. Началось все, как и положено, с первого космонавта. Юрий Алексеевич Гагарин, побывав как-то на концерте, сказал, что уже слышал эту музыку. Не на Земле, в космосе. Американский астронавт писал, что, пролетая над территорией Тибета, он смог невооруженным взглядом рассмотреть дома и окружающие их постройки. Ученные этот эффект назвали увеличением наземных объектов, но научного объяснения возможности рассмотреть постройки с расстояния в 300 километров пока не нашли. И это даже не в близком космосе, на Луне, к примеру, а вообще на околоземной орбите.

  Что все это не байки для своих, я поняла, когда в самом конце подготовки Гали прочитала нам курс по ни много, ни мало внеземной психологии. В нем описана лишь часть из собранных в течение длительного времени свидетельств о наблюдении аномальных явлений на орбите Земли из нескольких тысяч. А завершила цитатой.

  - Летчик-космонавт Александр Серебров, четырежды побывавший в космосе, один из рекордсменов по длительности полета, сказал: 'Там, в глубинах Вселенной, с людьми происходит неизвестно что. Состояние физическое худо-бедно изучается, а вот изменения сознания - темный лес. Медики делают вид, что человека можно ко всему подготовить на Земле. На самом деле это абсолютно не так'.

  Так вот, примите это как данность. Не праздно удивляйтесь - а подробно описывайте, смотрите на это как на часть эксперимента, договорились, коллеги?

  Честно говоря, я вышла тогда из кабинета с мурашками. Спросила Игоря.

  - Было, Мила. Летели над ночной стороной. И вдруг как в деревне - лай собаки. Потом стал отчетливо слышен плач ребенка, какие-то голоса. А сны какие там снились!

  - Но, может, просто галлюцинации?

  - Никто из тех, кто летал, не может назвать это галлюцинациями - слишком реальные ощущения.

  - А наука? Что наука говорит?

  - Магнитные поля. Вернее, их колебания. Американцы...

  - Дай угадаю? Поток космической информации? Сигналы инопланетян?

   - Почти. Предположили, что это могут быть частицы космических лучей, которые движутся с огромной скоростью.

  - Знаешь, Игорь, это все околонаучно, как мне кажется. Скорее философия и эзотерика.

  Мой скепсис разбился об опыт довольно скоро. На сорок шестой день полета я проснулась от того, что услышала звук приближающегося поезда. Вот как будто стояла на переезде и пропускала состав. Гудок, стук колес, лязг. Шум сначала усиливался, приближаясь, потом стал удаляться и затихать. Где-то вдали опять прозвучал гудок и все стихло. Это было настолько реалистично, что на мне майка с шортами стали мокрыми от пота. С трудом расстегнула фиксаторы, поплыла к перегородке, вытащила запасной комплект, переоделась. Заставила себя посмотреть в иллюминатор. Как ожидалось, вокзал не приехал. Мы по-прежнему висели в черноте и до нас не было никакого дела далеким равнодушным звездам.

  Вернулась в 'спальню' - мы с Игорем спали в лаборатории, с фонариком с трудом открепила ремни от настенного спальника и 'принайтовалась' к Игорю.

  - Мила, что? - сонно пробормотал командир, пока я возилась.

  - Ничего, спи, - прижалась к нему, он обнял меня, не просыпаясь, как обнимают женщин миллионы мужчин. Никак не могла уснуть, пока, наконец, не открыла глаза и не поняла, что уже пищит будильник.

  Чем дальше мы улетали от Солнца, тем красочней и фантастичней явления нас посещали. Мы слышали музыку, прекрасную, неземную, слышали все четверо, и даже попытались записать. При воспроизведении закономерно услышали тишину, и я разочарованно протянула руку, чтобы удалить файл. Наш штатный физик меня вовремя остановил.

  - Оставь. Вернемся на землю, отдадим в лабораторию. Пусть изучают. И давайте договоримся - все коллективные галлюцинации фиксируем.

  - А индивидуальные? - удивилась я. - Частная собственность?

  - Диагноз, - отозвалась из своего угла Катя.

  Опытным путем за несколько недель установили, где именно лучше не спасть. В смысле, там видения ярче и реалистичнее, что ли. В носовой части корабля - там вообще аквариум - иллюминаторы огромные, висишь в космосе практически. По левому борту - по нему проходят силовые кабели. Места, где совсем отсутствуют приборы, на корабле нет. Самое козырное место - кладовка, мы с Игорем туда из лаборатории переехали, и Катин медотсек. Мы предложили меняться, в смысле спать в кладовке по очереди, но Катя нам свою вотчину не доверила. Подозреваю, из-за кушетки. Нам с Игорем роскошь заниматься любовью хотя бы на таком подобии кровати не доступна. Мы все камасутру изобретаем. И что мне на Земле спокойно не лежалось, все экзотику искала? Пожалуйста, Люда, кушайте ее ситечком!

  Глава 7. Полет нормальный?

   - Катя, где твой справочник по психиатрии?

   - Тебе зачем? - наш доктор закономерно подозрительна.

   - Хочу посмотреть - если видишь одну и ту же галлюцинацию два дня подряд - это паранойя или шизофрения?

   - А какие еще симптомы наблюдаете, больная?

   - Что именно ты видишь, Мила?

   Вопросы прозвучали в унисон. Ответила, конечно, командиру - надо же субординацию соблюдать.

   - Я вижу, как встречным курсом летит метеороид. Размер - сантиметров пятнадцать в поперечнике, может, чуть больше. Вращается вокруг оси, неровный, похож на кусок камня, но блестит на Солнце, возможно ахондрит или железный. В приборы ничего не видно, запись на камере смотрела - ничего похожего. А я вижу невооруженным глазом, хоть в носовой иллюминатор не смотри. Катя, так ты меня лечить будешь или сразу ... усыпите? Во избежание?

   - Мила, Артем, в рубку. Мила, опиши как можно подробнее, что ты видишь, в каком секторе. Телескоп захватывает? Артем, обработай запись с камеры и фото с телескопа. Попробуй рассмотреть.

   Артем, не споря, запустил программу, почти бесшумно застучал по клавиатуре. Я молчать не стала.

   - Игорь, мне льстит, конечно, что ты за меня. Приятно. Но мы оба знаем, что рассмотреть камень размером с кулак, летящий на скорости несколько десятков километров в секунду - если он из солнечной системы, залетные-то развивают скорость на порядок больше - невозможно. Мы бы даже не узнали, прилети в нас что-то - прошил бы корабль насквозь, как пуля, и здравствуй, разгерметизация. И благословенный взрыв, что б долго не мучились.