Римское сумасшествие (ЛП) - Клейтон Элис. Страница 59

– Тебе нравится? – спросил он, обернув руки вокруг меня. Смех детей практически стих, а мелодия сменилась на другую - спокойные звуки мандолины звучали в воздухе.

– Это прекрасно. Оно идеально тебе подходит,– ответила я, еще ближе прильнув к нему.

– Что подходит? – он поцеловал меня в щёку.

– Это место. Эта страна.–И мысленно добавила «ты в окружении детей».

В городе Марчелло смотрелся по-другому. Сейчас верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, волосы взъерошены, скорее всего из-за игры с детьми, хотя он выглядел по-прежнему великолепно, еще он казался...расслабленным. – Здесь ты выглядишь спокойным. Не думай, что в городе ты выглядишь как-то иначе, но здесь среди огромных полей, свежего воздуха и согревающего солнца вдалеке от толкотни, суматохи и технологий, окруженный детьми, ты смотришься...идеально. –Какое-то время он ничего не отвечал. Я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Что?

– Ничего,– произнес он, медленно развернув меня лицом к себе и прижав так сильно, что плед соскользнул с плеч и упал на траву. Он проложил дорожку легких поцелуев от лба к щекам, затем опустился к губам, шепча снова и снова «tesoro».

Мы вовремя прекратили целоваться, так как заметили, что дети бегут в нашу сторону. Их стало еще больше, и я задалась вопросом, сколько же народу приехало в это место на выходные.

Пригладив волосы, я попыталась сделать что-то с платьем. О чем я только думала, когда надевала льняное платье, даже не приняв во внимание, что эти блудливые римские руки не смогут оставаться в стороне? Марчелло поднял плед и накинул его мне на плечи.

– Прости за грудь,– засмеялся он, опустив взгляд. Когда я последовала за ним, то обнаружила, что на коже были не только розовые царапины и пятна от пыли. На ней уже начинал проявляться засос.

– Я тебя убью,–с этими словами я побежала за ним по траве. Он позволил догнать себя, когда мы оказались на краю поляны, которая затем уходила вниз, а для удобства в землю были зарыты массивные деревянные ступени. – Ты не говорил, что твоя семья занимается виноделием,– произнесла я, затаив дыхание и подходя ближе с краю, чтобы получше разглядеть то, что располагалось внизу.

– Не виноделием, а оливками,– ответил он, убрав мои волосы и оставляя поцелуй на плече. Он положил подбородок ровно на то место, где секунду назад были его губы, и мы какое-то время просто стояли и наблюдали за тем, как ярко-оранжевое солнце садится за линию леса. – Род семейства Бьянчи занимается этим уже многие поколения. Я научился собирать их сразу, как только научился ходить,– продолжил он, и я тут же представила маленького Марчелло, которые бегает по лугам, смеясь также, как ранее это делали его племянники. – Мне нравится здесь спать. На одеяле под луной. Иногда голышом.–Он крепче обнял меня. – Мы можем сделать то же самое, когда в доме станет слишком шумно,–оставив легкий поцелуй на моей шее, уточнил он. – Здесь шуметь уже будем мы.

– Ловлю на слове.

– Я покажу тебе это место после ужина. Вечером здесь просто волшебно. Я организую экскурсию, а еще буду целовать тебя прямо под звездами, но прежде всего мама очень хочет с тобой познакомиться.

Мама.

Мой желудок свело, мышцы тела напряглись, сердце бешено забилось, а в ушах появился жуткий звон. Мой опыт общения с мамами был не особо большим, а именно эта женщина бесспорно была самым важным человеком, которого я когда-либо встречала.

Взяв мою вспотевшую от волнения руку, он повел нас вверх по склону.

Семейное гнездо Марчелло хоть и было высотой всего в два этажа, но размеры его впечатляли, так как по форме здание напоминало букву «П», а посередине располагался вымощенный камнями двор. Сам дом был облицован светлым кирпичом, а каждое окно было обрамлено ставнями насыщенно синего цвета.

Весь двор был покрыт бесконечным множеством цветных глиняных горшков, до краёв заполненных землей, из которых росли цветущие растения, либо ароматные фруктовые деревья, очень похожие на те, которые мы встретили в его квартире в Риме.

– Здесь есть задняя дверь, чтобы я смогла прошмыгнуть в дом и сменить одежду?

Кивнув, он повел нас за дом подальше от шумной толпы.

– Челло! – выкрикнул женский голос, и Марчелло сжал мою руку.

– Прости, tesoro,– произнес он, разворачивая нас для встречи с молодой девушкой нашего возраста, которая направлялась в нашу сторону, расположив руки поверх выпирающего живота.

Она взглянула на меня, быстро поцеловала и подмигнула, рассмеявшись и состроив гримасу, когда посмотрела на Марчелло.

– И зачем ты сделал это с ней?

– Я ничего с ней не делал,– ответил он, подняв руки в защитном жесте.– Эвери, это моя самая старшая сестра Аллегра.

– И сколько же вас всего в семье? – спросила я.

– Я младший ребенок из пяти.

– И почему тебе нужно обязательно упомянуть «самая старшая»? Неужели нельзя сказать просто «моя сестра»? –она шлепнула его по плечу, бросив несколько ругательств. –Рада с тобой познакомиться.

– И мне очень приятно. Мы присоединимся к вам чуть позже,– начала я, но она схватила меня за руку.

– Боюсь, что у нас нет времени на смену гардероба. Ты выглядишь хорошо,– она понимающе улыбнулась.

И всё же ей пришлось отдать мне свою тонкую кофточку, которая прикрыла беспорядок в моем внешнем виде чуть лучше, чем это делал плед, и отчего я стала выглядеть чуть меньше похожей на бездомную.

Мы втроем направились в сторону голосов, доносящихся через весь двор. Марчелло взял мою руку, одновременно оставляя на щеке поцелуй.

Я смогла оторвать свой взгляд от его, только когда увидела бесконечный деревянный стол и огромную веселую и шумную семью, которая внимательно разглядывала нас со своих мест.

– Никогда в жизни не видела стол таких размеров,– произнесла я, пытаясь посчитать всех членов его семьи, которая была такой же огромной, как и сам стол.

– Мой отец сделал его, когда я был подростком,– объяснил он, переместив руку мне на спину. – Он состоит из нескольких частей, так что их можно легко соединить друг с другом, или же убрать лишние секции в зависимости от количества народа. Когда у детей появляются свои собственные дети – что ж... Как ты и заметила, место приходится увеличивать. Еще нужно учесть всех тёть, дядей, кузенов...

–Вот теперь я определенно нервничаю.

Мы резко остановились, он склонился ко мне таким образом, что наши взгляды встретились. Взяв мои ладони в свои, поднеся их к губам, он прошептал:

– Не нервничай. Они полюбят тебя.

– Давай пропустим ужин,– произнесла я в ответ с полной серьезностью. Но прежде, чем мне удалось утащить его подальше в сторону оливковых садов, чтобы привести свой план в действие, женщина, которая держала в руках кувшин, позвала его по имени.

– Ты готова?

Я сжала его руку и шепотом произнесла молитву.

Пожилой мужчина сидел во главе стола, его рука была обернута вокруг женщины, которая сидела справа. Мужчина был очень симпатичным, смуглая кожа, густые волосы цвета соли с перцем. Я бы узнала его где угодно и сразу могла сказать, что это отец Марчелло.

Когда мы подошли, он поцеловал руку женщины и медленно встал, потирая кожу на бедре. Одно из отличий между ним и сыном было в росте. Марчелло возвышался над ним настолько, что это выглядело даже забавно.

– Рост мне достался от родни по маминой линии,– пошутил он, одновременно с чем получил крепкие объятия со стороны отца.

–Ciao, bella!– произнес его папа, оставляя на моих щеках легкие поцелуи. На очаровательном ломанном английском он сообщил, что его зовут Анджело Бьянчи, и что он «очень рад видеть меня здесь».

Он потянул меня к себе, пытаясь оттащить от своего сына, обернув мою руку своей.

Отец Марчелло представил меня своим родителям, затем последовало знакомство с тремя братьями Марчелло, затем остальные браться и сёстры, потом двенадцать детей, после чего со мной поздоровались тёти и дяди, кузины и двоюродные кузины. Я практически уверена, что какие-то из этих людей являлись лишь случайными прохожими, которых пригласили на ужин, потому что неужели такие огромные семьи вообще существуют?