Я вам не ведьма! (СИ) - Эйта Аноним. Страница 5

Щиц оказался чуть постарше меня. У него были умные серые глаза, самую чуточку чуть длинноватый нос и тонкие губы, искривленные в усмешке. Не писаный красавец, конечно, но и не урод тоже.

— Ну-ну. — Фыркнул он. — Платье вроде далеко-о-о не крестьянское, а краснеешь ну точь-в-точь селяночка в город в первый раз приехала. Бросай это дело: тут целый курятник отъявленных стерв, заклюют.

Общался он вольно. Слишком вольно для слуги, но слишком просто для человека благородного происхождения.

— А можно спросить?

— Ну?

— А что будет после… «общаги»?

— Заселишься. Может с соседкой… но, знаешь, я неплохо гадаю по крою платья и отделке сундука, и сейчас мой третий глаз подсказывает… Ну, пожалуй, поставлю единственный выходной на то, что тебя поселят одну в очень недурной комнате. А жаль.

— Почему?

— Подружка бы тебе очень пригодилась. — Фыркнул Щиц. — Никто не любит одиночек из недурных комнат. Ты хоть что-нибудь умеешь, а?

— Отравила кухарку… — Призналась я после долгой паузы.

— …и?

— Ну и поехала сюда.

— О. — Глубокомысленно изрек Щиц. — Ну, может, свезет еще.

— А ты правда раб?

— Да, пожизненный. Таскал латук с местного огорода, иногда прихватывал цветную капусту и салат. Вот и загребли. — Он рассеянно потер запястье и едва успел снова подхватить сундук.

— А разве за это могут…

— У ведьм много древних прав. И они с удовольствием их поминают человеку, опозорившему их перед королевской комиссией. Это очень опасное место, э-э-э…

— Елания.

— Елания. Тут и душу можно потерять. Особенно, если краснеть на каждом шагу и слушать все, что болтает тебе первый встречный. — Щиц вдруг снова заговорил излишне жизнерадостным тоном, — А-а-а вот твоя общага. Ты иди вон в ту будочку, получай ключи, а я занесу твой сундук.

— Я еще тебя увижу?

Прозвучало двусмысленно, но я почему-то подумала, что Щиц поймет правильно. Он и правда не стал шутить своих шуточек.

— Ну, конечно, без проблем. Зови, если что. И… Придумай себе другое имя. Не разбрасывайся настоящим, хорошо?

Я кивнула.

Недолго смотрела в его искривленную спину, думая о том, почему хорошим людям всегда так не везет. Тетенька часто говорила, что люди в реальном мире в основном злые, и будут хотеть от меня денег и протекции. Подлизываться и льстить.

Я немного жалела, что не дала Щицу чаевые, но не была уверена, что он бы их принял. К тому же, все деньги были в потайном отделении сундука, и их было не так много: все, что осталось от моих собственных накоплений после четырех месяцев встреч с Элием. Тетенька мне денег не дала, сказала, не нужны они мне, папенька тоже.

Совет Щица был дан просто так, от души, не за деньги и не за ответную услугу. Щиц не подлиза и не льстец, и он в реальном мире. Если верить тетеньке, то мне попалось редкое сокровище. И поэтому его совет показался мне особенно ценным.

Но новое имя могло и подождать. А вот дождь уже потихоньку накрапывал, предупреждая о настоящем ливне. Так что я отбросила лишние размышления и со всех ног понеслась к указанной будочке за ключами.

На следующий день я сидела в очереди за фамильярами. Оказывается, каждая ведьма была обязана завести себе какое-нибудь животное или птичку. Тетенька меня об этом, конечно, не предупредила. Ну, она вообще ни о чем не предупредила: исчезновение моего платья и появление на его месте форменного недоразумения серого сукна тоже стало для меня сюрпризом.

Весьма неприятным, надо сказать. Даже не потому, что воротничок был на диво колючий, в талии и груди платье оказалось тесновато, да и подол мог быть и подлиннее. Нет, все это вполне терпимо. Просто была у меня в потайном кармашке любимого дорожного платья пара камешков, которые я вообще-то рассматривала как финансовое вложение на самый крайний случай.

Не удосужилась тетенька рассказать и о том, что завтрак тут подается в отдельном здании и в жуткую рань. Так что в очереди я стояла голодная, и, судя по всему, давным-давно опоздала еще и на обед.

Больше всего этого вместе взятого меня раздражала птичка девчонки, стоящей за мной.

Сама-то девчонка была неказистая, с невыразительным личиком гувернантки, и я не обратила бы на нее особого внимания, если бы не огромная ворона, восседавшая на ее плече.

Ворона воняла, каркала и суетилась, пару раз даже зацепила сальными перьями мою щеку. Противней твари я еще не встречала. По крайней мере, так близко.

Все это я бы стерпела, но вопрос, зачем в очереди за фамильярами стоять со своим животным, мучил меня нестерпимо. Может, мне тоже стоило поймать в лесу какую-нибудь белку или хотя бы муравья — с муравьем-то я бы справилась — прежде чем приходить.

Поэтому я постаралась спросить это у девчонки. Конечно, как можно дружелюбнее: она же не виновата, что ее ворона такая противная. Любовь зла, может вынудить ласково гладить по перьям даже такую вот мерзкую падальщицу с облезлым хвостом.

— Простите, а сюда нужно приходить со своим животным?

Девочка с неудовольствием оторвалась от своей птицы и зыркнула на меня так, как будто это я уже полчаса каркаю ей в ухо.

— Нет.

— А это ваш питомец? Вы ее… из дома привезли?

Я старалась говорить как можно восторженнее. Была у нас дальняя родственница с прегаденькой собачонкой. Собачонка тряслась, как желе, с трудом ковыляла на кривых лапках и все время писалась, что не мешало ее хозяйке с удовольствием расцеловывать это чудовище прямо в его жуткую приплюснутую морду. Из общения с этой парочкой я вывела для себя простое правило: чем отвратительнее питомец, тем громче надо восторгаться.

— Из какой деревни ты приехала? Нельзя из дома. — Фыркнула девчонка. — Только если на территории ловить.

— Что, обязательно?

— Что обязательно?

— Ловить.

— Нет, видишь? — Она ткнула пальцами в сторону заветной двери. — Оттуда выходят с животными? Просто птиц и кошек разбирают всегда в первую очередь. Я решила не надеяться на судьбу и поймать себе заранее. А потом проведут ритуал привязки, и ворона станет моим фамильяром.

Я покачала головой.

— А выглядит как ручная.

Девчонка засмущалась.

— Это у меня дар, я умею договариваться с животными.

— Ого! А ты так с любым могла бы договориться? Так ты могла и слона из королевского зверинца увести!

— С любым на территории Академии. Животное должно принадлежать Академии. Это правило. А то одна девочка однажды украла борзую у местного дворянчика из мелкопоместных — так Академия до сих пор судится. — Доверительно поведала девчонка, — Собаку-то вернули хозяину по первому требованию, но они ж после ритуала умнеют… Собаку не устроила роль производительницы, а его не устроила говорящая собака, вот он иск и выдвинул. А она у него теперь адвокатствует.

История, конечно, забавная, но я все равно не слишком-то понимала, зачем фамильяр вообще нужен. Тем более говорящий. Что вообще ведьмы с ними делают? Может, это просто местная традиция? Мало ли на свете странных традиций. Кто-то пивом упивается целую неделю, кто-то вокруг елок кругами ходит, а кто-то устраивает из Академии зверинец.

Решила уточнить на всякий случай.

— А после выпуска фамильяра забираешь? Или вернуть придется? Ну, раз он Академии принадлежит?

— Конечно забираешь. Это же подарок. Фамильяр, как правило, еще и привязывается печатью, которую может только хозяин снять. Так что выдадут — и делай с ним что хошь — хоть музыкальные инструменты. Вон, видишь, девчонка с длинным носом и белой кошкой пошла? Так она каждый семестр по кошке берет. Хобби у нее такое… У-у-у, гадина. — Девчонка поежилась. — Но гадина талантливая.

— И что же — приведу лошадь, будет у меня говорящая лошадь?

— Ага. Только из местных конюшен приводи. Или в парке поймай дикую, я вроде видела каких-то, когда на ворону ловушку ставила… те должны быть получше.

— А отказаться никак? — Спросила с надеждой.

— Не, никак. В программе на общение с фамильяром целая уйма часов выделена. Думаешь, позволят прохалявить?