Моя любимая рыжая ведьма (СИ) - Лунёва Мария. Страница 25

В самом-то деле как она себе представляет все это? Может мне себя в спальный мешок замуровать, или в каких кустах до конца практики отсидеться?!

— Ты что не понимаешь, что если вдруг его мимолетное увлечение перерастет в нечто большее, он тебя свяжет. Ты и возразить не сможешь, – продолжала шипеть Сальвовски.

— И как же он это сделает? Привяжет меня за веревку к хвосту лошади и потащит в храм?! Я не немая и свое «нет» смогу сказать в любой момент. Я не аристократка и честь рода беречь не обязана за неимением такого. Он может делать все, что ему заблагорассудится: воровать меня, соблазнять, компрометировать. Но это для меня не повод идти за ним в храм, как жертва на заклание. Так что не надо меня пугать им, словно он нечисть какая.

В запале я откинула последнюю очищенную картошку и встала. Не оборачиваясь на учителя, пошла обратно в палатку будить Рояну. А все их бредни по поводу того, что ведун - это всесильный господин, который одним взглядом заставляет юных девственниц блеять у алтаря «да», пусть оставят при себе. Практически дойдя до высокой серой палатки, я оглянулась. Учитель Сальвовски убирала за мной очищенный картофель, а вот за ее спиной вдалеке стоял Жеан и пристально следил за женщиной.

Усмехнувшись, я вдруг вспомнила, как он рассказывал, что знает, где под каким кустом ежики сидят, а что если он еще и слышит весь тот бред, что здесь про него сочиняют? Наверное, тяжело общаться с людьми зная, какого лестного они о тебе мнения. Даже жалко Жеана стало.

В палатке Рояны не обнаружилось, видимо проснулась и отправилась к озеру умываться. Сев на лежак, я уткнулась носом в мех плаща и вдохнула его аромат. Мелисса. Теперь у меня этот запах будет стойко ассоциироваться с одним определенным мужчиной.

Проведя щекой по меху, я прикрыла глаза. Никто и никогда не обращал внимания на то холодно мне или нет. Никто не снимал со своих плеч плаща и не протягивал его мне просто потому, что мне зябко. Я так отчаянно хваталась за Рояну, потому что она нуждалась во мне, пыталась, глупая, купить мою преданность подарками, платьями. Но это было другое, не забота. Скорее друг для друга мы стали плотиками, спасающими от утопления.

А сегодня мне на плечи накинули хороший дорогой плащ, потому что переживали, что мне холодно. Такое непривычное ощущение нужности разлилось у меня в душе. Он заметил, что я мерзну, значит, ему не все равно. А те слова, что сказала учитель – это просто звук. Один единственный его жест поведал мне о большем.

В приюте был закон - каждый должен беспокоиться о себе сам. Если ты голоден - иди и поешь, никто не побежит и не принесет тебе хлеба. Если ты замерз - иди и оденься сам, потому что окружающим не до тебя. Нянечка одна, а нас много.

По моей щеке скатилась одинокая слеза. Как оказывается это здорово: чувствовать чужую заботу.

За палаткой послышались хлюпающие шаги и девичий смех. Спустя мгновение внутрь вошла Рояна и, скинув грязные туфельки, прошмыгнула к своему лежаку.

— Нет и как теперь белье сушить, как гербарий собирать и, вообще, завтрак когда? - возмутилась она недовольная всем и сразу.

— И тебе с добрым утром, - отозвалась я.

— Доброе, какое оно доброе?! – Рояна, упав на свою постель, глянула на меня, - а чей это такой добротный плащ на тебе, подруга? - хитро поинтересовалась она.

— А ты угадай! - я сделала большие глаза.

— Чего тут гадать? Девчонки только и судачат, что этот ведун мимо нашей палатки круги наворачивает. Тут уже ставки делают, через сколько ты сдашься, – поделилась светловолосая ведьма последними сплетнями.

Я усмехнулась. Ну, быть в центре внимания мне не привыкать, с такой подругой как у меня, неприятности прямо так и липнут, прямо как банные листы к одному месту.

— И какую ставку сделала ты? – деловито поинтересовалась я.

— Ну, подруга, естественно я поставила на то, что продержишься ты до седьмого дня, а потом пустишься во все тяжкие, - хохотнула Рояна.

— То есть вариант, что я под него не лягу, не рассматривается, да? – насупилась я.

— Рассматривается, но в это слабо кому верится. Одна Амелия и поставила на это. А так все дают тебе еще день. Этот ведун как коршун тебя караулит.

Прикусив губу, я покачала головой. Вот тебе и новости, выходит, все верят, что я такая доступная. Ну, кроме одной противной ведьмочки.

— Знаешь, Рояна, в моей жизни будет только один мужчина – мой муж. Я не стану унижать его интрижками с другими, какими бы коршунами они не были. Одна жизнь, один брак, один мужчина и одна любовь. Я встану на ноги, открою свою лавку. Стану кем-то, а потом придет черед и семью создавать. Мне аристократы не нужны, ни к чему мне громкое имя рода. Я с радостью пойду и за мужчину лишенного магии, главное, чтобы он был заботливым, добрым, работящим и само собой верным. Верность — это самое главное. А профессор соф Эсгер, каким бы привлекательным не казался, бабник каких поискать. Поэтому не на то ты поставила, подруга. Плохо ты, оказывается, меня знаешь.

Схватив лопатку и металлическую сетку для растений, я, натянув грязные туфельки, отправилась на поиски целебных трав.

Дождик, наконец, перестал плакать на землю. На небе разошлись тучки, и несмело выглянуло солнышко. Теплый мужской плащ я оставила в палатке.

На душе разлилась горечь. Мне нравился Жеан, очень нравился. Но муж с него хороший не получится. Я не хочу сидеть дома с кастрюлями супа, и думать у какой любовницы он околачивается сегодня.

Завернув за палатку, я натолкнулась на того, кто занимал мои мысли. Взгляд его черных глаз прожигал. На серьезном аристократичном лице застыло странное вдумчивое выражение. Словно он решал сложную головоломку. Но спустя миг на полных губах скользнула улыбка.

— Это решаемо, мой рыжик. Все решаемо, - с этими словами он развернулся и пошел к озеру, а я осталась стоять столбом, ничего не понимая. О чем он, вообще?

Пожав плечами, я отправилась за ближайшие деревья, уходить куда-то далеко смысла не имело. Все что нужно можно найти легко, знать бы еще, что искать. С тяжелой сушилкой в руках я медленно бродила между деревьями. Высокие голые стволы скрипели в вышине, вторя песне ветра, запутавшегося в их ветвях. Глубоко вдохнув, я замерла и прислушалась.

Серый мир, ощущаемый мною, приобретал краски: за деревом гриб с зеленой шляпкой, он светился тусклым красным сиянием – ядовитый; за ним в паре шагов мерцал фиолетовым кустик травки с тонкими длинными, почти игловидными, листочками, возможно, это растение можно использовать как краситель; а вон цветочки голубенькие, я почти осязала тепло от их нежного желтого свечения. Пряность? Возможно! Подойдя поближе, я коснулась указательным пальцем его лепестка. По воздуху разнесся слабый пряный аромат.

— Прости, милый, - шепнула я, - но ты мне нужен для гербария. Я думаю, ты уже отдал этому миру достаточно семян.

Осторожно выкопав растение из сырой земли, я сложила его меж двух плотных листов бумаги и убрала в сушилку. Заприметя рядом еще одно такое же растеньице, выкопала и его для Рояны.

Пройдя еще немного, я ощутила тепло идущее из-под моих ног. Присев я раздвинула слой опавшей прелой прошлогодней листвы. Под ней скрывался молодой росток. Вздохнув, я снова прикрыла его листиками. Жалко, не выросло еще толком. С таким успехом я никогда свою сотню не накопаю.

Вдалеке раздался зычный мужской клич: «Завтрак». Глянув на солнце, которое стояло уже довольно высоко, хмыкнула. Это уже скорее обед у них. Вроде и каша готова была в котелке, чего так протянули-то. Взяв в руки сушилку, поспешила к лагерю. Отмыв в озере руки, я принюхалась к ним. Действительно, запах тины ушел. Толи с водой что-то маги сделали, то ли привыкла и не замечаю его. Да и когда я сегодня купаться полезла, ведь и не думала, что запах на коже останется. Не чувствуется он совсем.

Сложив сушилку у входа в палатку, я поспешила к забитым народом беседкам. Места было маловато, все теснились, как могли. Голодные парни забывали проявлять деликатность и уступать дамам место. А дамы, в свою очередь, активно работали локтями, пытаясь урвать хоть немного пространства за столом.