Что-то в воде (ЛП) - Баксендейл Тревор. Страница 28

Гвен уже включила 24-часовые новости Би-би-си на основном экране на стене зала заседаний. Показывали сюжет о таянии полярных льдов, но бегущая строка внизу упомянула об эпидемии гриппа в Уэльсе и южной Англии. Гвен зачитала это вслух:

— Правительственные учёные повысили бдительность после вспышки ранее неизвестной разновидности вируса гриппа в Южном Уэльсе и Юго-Восточной Англии…

— Правительственные учёные? — с презрением переспросил Оуэн, раскачиваясь на стуле.

— …Докладчик отрицает связь этой вспышки с возможным переходом птичьего гриппа в человеческую форму, хотя всё ещё не подтверждено, является ли это смертельной разновидностью вируса H5N1… и так далее, — Гвен замолчала.

— Они врут, — согласился Оуэн. — Они знают, что это что-то серьёзное, поэтому заявили, что это птичий грипп. Это позволяет скрыть тот факт, что они ничего не понимают.

— А мы?

— Мы знаем, что это связано с Саскией Харден.

— Это правда?

Оуэн наклонился и вздрогнул, откашливаясь.

— Я предполагаю, что Саския Харден — исходный носитель инфекции, «нулевой пациент» [15]. Она пришла к своему врачу и заразила его. В итоге мы имеем двух носителей вируса. Теперь болезнетворный микроорганизм находится в приёмной доктора, полной людей, которые уже больны или утомлены — это самая настоящая благодатная почва для его развития. Сопротивление либо слабое, либо его вообще нет. Все они заражаются. Потом уходят и заражают других людей. И так это продолжается.

— Господи, это же никогда не закончится, — прошептала Гвен.

— Ты думаешь, это было сделано преднамеренно? — спросил Джек. — Или случайно?

— Какая разница? — пожал плечами Оуэн. — В любом случае, мы в полной заднице. Помните, что было, когда открылся Разлом? Целая больница оказалась поставлена на колени, когда пришлось иметь дело с пациентами с бубонной чумой из четырнадцатого века. Что-то вроде этого могло бы заставить службу спасения паниковать.

— Это было сделано преднамеренно, — твёрдо сказал Йанто.

— Почему?

— Подумай. Всё сводится к этой женщине, Саскии. До этой недели мы ни разу о ней не слышали — как и все остальные, за исключением полиции и её лечащего врача. И отчёты, связанные с ней, все ложные. Она действительно не существует.

— Вот почему нам нужно её найти, — произнёс Джек, щёлкнув пальцами.

— А Тошико? — спросила Гвен. — Что нам делать с ней?

Джек повернулся к Оуэну.

— Как ты считаешь, каким образом она заразилась этим?

— Должно быть, она была подвержена воздействию вируса. Не знаю, как именно, но полагаю, что в этом виноват наш мёртвый друг из Гриндаун Мосс.

Гвен кашлянула.

— Но если это так, то мы все заражены, не правда ли? Мы ведь все были в прозекторской.

Все переглянулись между собой.

Джек установил связь с оранжереей.

— Тош? Есть какие-нибудь новости?

Из динамиков донёсся напряжённый кашель. Наконец послышался голос Тошико, усталый и прерывистый:

— Пока нет. Хотя мне кажется, что я смогла изолировать нечеловеческую клетку. Это медленный процесс. Клетки постоянно видоизменяются, как будто пытаются замаскироваться под человеческие.

— Вероятно, мы все заражены этим, — сказал ей Джек.

— Но у меня единственной наблюдаются развитые симптомы. Мне нужно оставаться изолированной, — она тяжело вздохнула. Гвен представила, как Тошико опускается на табуретку, произнося это. — Я веду записи — всё начинается с болей в горле, затем появляется кашель. Он становится всё более тяжёлым, как будто в горле что-то застряло, но ты не можешь откашляться.

— Со мной то же самое, — сообщил Оуэн и кашлянул, словно в подтверждение своих слов.

— Кашель становится болезненным. Повышается температура. В конце концов ты обнаруживаешь, что кашляешь кровью.

Гвен нервно потёрла горло и сглотнула.

— Знаете, у меня тоже болит горло…

— Это — первый признак, — заявил Оуэн, оглядывая сидящих за столом. — Мы все заразились.

Йанто вошёл в зал заседаний, прижимая к носу и рту носовой платок.

— Это не поможет, — сказал Оуэн. — Прижатый к носу платок не защитит тебя от этой заразы.

— Уже поздно, — ответил Йанто. Он показал носовой платок — он был усеян ярко-красными пятнами. Когда остальные посмотрели на него, на его лице появилось беспокойство. — Что с нами будет?

— Через некоторое время вместе с кровью начнёт выходить слизь, — прохрипела Тошико и разразилась очередным приступом кашля. — Из того, что я могу сказать — на данном этапе возбудитель становится особенно заразным.

Гвен почувствовала, что начинает паниковать. Как всегда, её первым порывом было позвонить Рису, но ей пришлось крепко зажмуриться и безжалостно пресекать любые мысли о своём ближайшем будущем. От неё не будет никакой пользы, если она будет бояться.

«Посмотри на Тош, — говорила она сама себе. — Она до самого конца остаётся спокойной и профессиональной».

До самого конца… Неожиданная мысль поразила Гвен.

— А что с Джеком? — сказала она.

Все повернулись, чтобы посмотреть на него.

— Я никогда не болею, — сообщил он. — Если ты не можешь умереть, обыкновенная простуда тебя как-то не беспокоит.

— Но это не обыкновенная простуда, — возразила Гвен.

— Я не болею, — повторил Джек. — Обычно.

Повисла довольно длительная пауза.

— Обычно?.. — переспросил Оуэн.

Джек скорчил рожу и потёр шею.

— Кажется, у меня начинает болеть горло.

Глава двадцатая

Телефон Оуэна зазвонил, и он откинул крышечку.

— Оуэн Харпер.

Мгновение он слушал, потом стал набирать номер.

— Голосовая почта, — пояснил он, сделав гримасу в духе «не знаю, о чём речь». Он дождался соединения, но ему тут же пришлось отдёрнуть телефон от уха, потому что из трубки послышались пронзительные вопли.

Они были такими громкими, что привлекли внимание остальных.

— Что это? — спросил Джек. — Драка по телефону?

Йанто уже успел проверить сигнал по компьютеру.

— Это от Боба Стронга.

Оуэн переключил свой телефон на громкую связь и воспроизвёл голосовое сообщение ещё раз. Сначала трудно было понять, что это означает — ясно было лишь, что кто-то кричит.

— Кто-то ругается? — предположила Гвен.

— Нет, Джек прав, это драка, — возразил Оуэн.

Он включил сообщение снова. Они услышали долгий, нечеловеческий визг, вызвавший перегрузку телефонного микрофона, а затем — серию испуганных воплей, какие издаёт человек в страхе за свою жизнь.

— Это Боб Стронг, — сказал Оуэн.

Звуки стали совсем неразборчивыми, за исключением одного, последнего, слова Стронга, которое громким эхом разнеслось по залу заседаний:

— Саския!

Потом послышался тяжёлый глухой стук и долгий, влажный звук, словно что-то рвалось. Тишина. Грубое дыхание, приближающееся к телефону. Щелчок — и больше ничего.

Оуэн вскочил со своего места и был уже на полпути к лестнице, когда остальные бросились за ним.

— Мы все поедем, — крикнул ему Джек. — Давайте в машину. — Он повернулся к Йанто. — Оставайся здесь, присмотри за Тош. Если что-то случится, сразу же сообщи мне. Понял?

— Что-нибудь ещё?

— Да — если она найдёт лекарство от этого заболевания, я должен узнать об этом первым.

— Фактически, первой об этом узнает она сама — формально. А я буду вторым. Так что ты в лучшем случае будешь третьим.

— Хорошо, если она придумает, как это лечить, я хочу быть третьим, кто об этом узнает. Ты доволен?

— Что-нибудь ещё?

— Свяжись с дорожной полицией, чтобы расчистить нам путь к дому Боба Стронга.

Джек вёл внедорожник, вдавливая в пол педаль акселератора, направляя машину по ночным дорогам в сторону «Тринсел». Оуэн сидел на пассажирском месте, непрерывно кашляя в носовой платок.

— Мы не успеем вовремя, — тяжело дыша, проговорил он. — Он мёртв. Саския Харден убила его, вы все это слышали.