Закон и честь (СИ) - Шторм Максим. Страница 24

Пожав плечами, Элен приблизилась к зеркалу вплотную и внимательно всмотрелась в лицо скрывшейся за стеклом темноволосой девушки. Лицо, как лицо. Самое заурядное. Чересчур большие глаза, широковатый нос, дурацкие припухлые губы вызывающего цвета спелой вишни (брр-р… Прямо как у падшей девки какой!), крупный подбородок… Элен разочарованно вздохнула, отворачиваясь. Ничего нового она не увидела. Как была дурнушкой, так и осталась. Мама говорила, что у неё глаза как у султанатской принцессы, нашла, чем порадовать!

Девушка освободила волосы от синей атласной ленты и тяжёлые, тёмно-русые пряди каскадом рассыпались по плечам. Вот волосы, волосы — это да, своей непослушной густой шевелюрой, доставшейся в наследство от папы, Элен в полной мере гордилась. Раздевшись, девушка перекрыла воду, ванна наполнилась почти до краёв. Вода была в меру горячей и очень на вид заманчивой. Так и хотелось как можно быстрее погрузиться в этот чугунный бассейн. Ванна была настолько большой, что можно было спокойно улечься в ней и вытянуть ноги!

Скинув туфли, Элен присела на краешек ванны и с наслаждением помассировала затёкшие пальцы. Она не очень жаловала подобную обувь, предпочитая дома обходиться простыми и удобными босоножками или круглоносыми башмаками. Но в доме Гиллроев следовало выглядеть соответственно занимаемой должности. Элен признавала, что благообразная и чистенькая нянечка малолетних сорванцов в грубых ботинках или легкомысленных сандалиях будет выглядеть не очень хорошо.

Поморщившись, Элен с самым невозмутимым видом осмотрелась и взялась за шнуровку ажурного лифа. Она терпеть не могла этот предмет женского нижнего белья. Лиф постоянно давил и стеснял движения. О-о-о, как же она радовалась вечерами, когда снимала его и проклинала, надевая каждое утро. В такие моменты она до слёз завидовала тем самым падшим девкам, которые не удосуживались стеснять себя этим дьявольским орудием пыток! И зачем ей нужен лиф, скажите на милость, если у неё даже и груди то практически нет?! Но мама, мама воспитывала из неё леди. Да уж, леди с улицы Шестерёнок… Элен скептически ухмыльнулась.

Отшвырнув ненавистный лиф в сторону, девушка взялась за панталоны. Увлечённая глубоко личными мыслями, девушка совсем не обратила внимания на едва слышимый скрип, зародившийся в спальне. Скрип был так похож на звук осторожно приоткрываемой двери, что даже услышь его Элен, и то не поверила бы собственным ушам. Какая, скажите на милость, может быть «приоткрываемая» дверь, когда она дважды провернула в замке ключик, надёжно запирая комнату?

Оставшись в чём мать родила, Элен торопливо забралась в ванну. Горячая вода ласковым парным молоком обволокла кожу, принимая девушку в свои объятия. Элен откинула голову на специально предусмотренную подушечку и, вытянувшись в струнку, блаженно застонала. Боже, как же хорошо… Набрав в лёгкие воздуха, девушка зажмурилась и погрузилась в воду с головой.

Скрывшись в хрустальной заводи, Элен, разумеется, не услышала звука едва уловимых шагов, доносящихся из спальни. Словно кто-то осторожно крался, едва слышно ступая по устланному на полу ворсистому ковру. И этот некто очень не хотел быть замеченным.

Вынырнув, Элен смешно зафыркала и щедро плеснула в игриво кусающуюся горячую воду душистого шампуня. Взбив пену, девушка, полностью скрылась под белыми воздушными хлопьями, оставив над водой одну лишь голову. Игриво высунув из пенной заводи ноги, девушка шаловливо сделала в воздухе «ножницы». По комнате разносился одуряюще вкусный пахучий аромат шампуня, а вода настолько нежно ласкала кожу, что Элен была на седьмом небе от счастья. Иногда нужно так мало, чтобы очутиться в нирване. Девушка решила, что эта новая работа принесёт ей больше плюсов, чем минусов. Она справится. Справится со всеми трудностями. Как всегда справлялась. Мама говорила, что упёртый характер ей достался от отца. Папа же в таких случаях добавлял, что умение встревать в разные глупости дочка определённо переняла от матери… Элен невольно улыбнулась. Она очень сильно любила своих родителей. И всегда скучала по ним.

Расслабившись, Элен смежила глаза. Зная о привязанности дочери к родительскому дому, Виктория Харт частенько ворчала, что же будет Элен делать, когда выйдет замуж? Или она думает остаток жизни провести в своей маленькой комнатке под маминым крылышком? Элен же мастерски игнорировала подобные рассуждения мамы. Александр в этом вопросе всегда вставал на сторону дочери. Будь его воля, он бы ни за что и никогда не отпускал свою малышку за порог дальше, чем на сто футов. Тони, младший брат Элен, ждал не дожидался того дня, когда сестра выскочит замуж и освободит в его безраздельное пользование свою комнату.

Мечты о замужестве оставались исключительно мечтами мамы. Но ни её. Элен Харт меньше всего на свете хотела замуж. Во всяком случае, пока. А учитывая, что привлекательностью она отнюдь не блещет, перспектива свадьбы отодвигалась на весьма неопределённый срок. Что девушку вполне устраивало.

Вдоволь наплюхавшись, Элен с немалым сожалением вылезла из ванны и спустила остывшую воду. Вытеревшись досуха огромным пушистым полотенцем, она накинула на разгорячённое тело длинный халат и, подхватив свои вещи, вошла в спальню. Элен открыла шкаф и заботливо развесила одежду по плечикам. Юбка, блузка, кофточка, чтобы ни одной складочки и не дай бог пятнышка.

Закрыв дверцу шкафа, Элен прошла к стоящему справа от кровати зеркальному трюмо и, присев на постель, взялась за расчёску. Необходимо привести себя в порядок и как следует высушить волосы, чтобы не выглядеть с утра растрёпанной неряшливой ведьмой. С блистающей безупречными нарядами и косметикой Катрин вполне станется дать Элен пинка под зад из-за любой пустячной оплошности, будь то неровно подстриженные ногти или выбившаяся из причёски прядка волос.

Расчесав волосы, Элен сбросила халат и повернулась, чтобы взять заранее приготовленную ночную рубашку. Она намеривалась лечь спать пораньше. Завтра с утра начнётся её первый рабочий день и уж тогда она не позволит себе такой роскоши, как заснуть раньше уложенных в постель детей. Но сегодня, сегодня она всё ещё была вольна над своими желаниями.

Рука Элен наткнулась на одеяло, но ночнушку так и не нащупала. Недоумённо нахмурившись, Элен внимательно осмотрела постель. Как же так, ведь она же собственными руками положила рубашку на середину, прямо вот сюда… Девушка встала на ноги и медленно двинулась по кругу, обходя придвинутую изголовьем к стене кровать. Что ещё за чудеса такие? Куда испарилась из запертой комнаты её рубашка….

Элен резко повернулась к входной двери. Большие карие глаза изумлённо расширились. Дверь была приоткрыта! Но она же лично… Что здесь происходит?!.

С оглушающе забившимся сердцем Элен стремглав кинулась к двери и одним резким движением захлопнула её. Ключ! Где же ключ? Куда она его положила? На прикроватный столик, кажется… Девушка повернулась и… И только сейчас увидала, что слева от кровати, забившись в самый тёмный угол, сидит, поджав под себя ноги, какой-то молодой парнишка в затасканного вида полосатой пижамной паре, прижимая к груди ЕЁ НОЧНУЮ РУБАШКУ!

И ещё девушка поняла одну очеееень неприятную вещь. Она была абсолютно голой. Как Элен удержалась от истошного визга, способного по её предположениям поднять мёртвых из могил с близлежащего Шелзенского кладбища, она сама не могла сказать. Зато мисс Харт совершила прыжок через всю комнату, достойный преследуемой львом быстроногой лани.

Элен оказалась в халате быстрее, чем успела выдохнуть. Тут же, упав на пол, она осторожно высунула голову над кроватью. С противоположной стороны, поверх одеяла и простыней, на неё смотрел невесть как появившийся в её комнате паренёк. Так они и замерли, каждый со своей стороны, разделяемые постелью, оба стояли на коленях и оба безмолвно таращились друг на дружку. Сердечко Элен постепенно замедлило набранный стремительный темп, успокаиваясь и затихая. Девушка понимала, насколько комично выглядит эта ситуация со стороны. Но вот только ей было не до смеха! Элен не разродилась воплями лишь потому, что почти мгновенно сообразила, кем был этот незваный нежданно-негаданный посетитель. Пробравшийся в её спальню молчаливый парнишка не мог быть никем иным, кроме как Стефаном Гиллроем.