МаглиЯ. Загадочные плоды Пунья (СИ) - Решетников Дмитрий. Страница 41

Старик смерил внука насмешливым взглядом и дружески хлопнув его по плечу сказал:

— Не спеши с выводами. Твоя любознательность ключ к твоей батарейке, которая сделает твои возможности гораздо шире, а если ты будешь настойчив, то их границы обретут невообразимые масштабы, и ты возможно осознанно заглянешь в глаза тому, кто всем тут руководит, — улыбнувшись ответил Виктор Максимович.

Угнетённый внутренними противоречиями Гриша задумчиво выдавил из себя:

— Да, точно, я же тоже могу научиться использовать свою энергию…

— Не только свою, подумай, тысячи людей выделяют невообразимое количество энергии бездумно. И Мичил может научить тебя получать доступ к ней. Я же в свою очередь тоже могу кое-чем поделиться с тобой, это пригодиться тебе в путешествии. — с этими словами Виктор Максимович достал из внутреннего кармана куртки чёрный футлярчик, как из-под очков и протянул его Грише.

— Что это, дед?

— Это — твой билет к силе, когда-то эта штука помогла мне, теперь пусть она послужит и тебе, — лукаво улыбаясь, ответил капитан.

— Я не об этом, что там внутри? — принимая подарок спросил Гриша.

— Это амулет, он достался мне от учёного исследовавшего парадоксы вселенной. Эта штука способна убирать страх, а ещё помогает соображалке работать гораздо быстрее. Он поможет тебе избежать множества проблем, возникающих в опасных ситуациях, и поднимет выживаемость на новый уровень. Кстати, тебе, по-моему, кто-то звонит, — ответил капитан.

Мелодия раздавалась из кармана Гришиных штанов, он достал телефон и ответил на вызов. Звонил Кирилл, и напомнил о том, что они вообще-то собирались сегодня всей компанией устроить покатушки.

— Дед прости, мне нужно ехать, я тебе ещё нужен?

— Да, я собственно всё, инструктаж провёл, амулет отдал, ну разве что посоветую не светить побрякушкой. Удачного дня, юнга! — помахал рукой на прощание капитан.

Гриша оседлал велосипед и развернувшись помчался на назначенную встречу.

— Твой выход, Кутузов, — тихо произнёс Габриэл, стоявший там, где мгновение назад находился капитан.

Услышав звук, распахивающейся двери за своей спиной, парнишка спокойно повернулся. На пороге стоял Виктор Максимович, глядя на юношу, старик недовольно спросил:

— Тебе чего здесь надо, малец? Этот дом обитаем, так что не сочти за грубость, но нечего тебе тут околачиваться, — сварливо рявкнул капитан.

Габриэл, неуверенно отшагнув назад, затравленно произнёс:

— Про… простите, я просто гулял тут, знаете, живу я здесь неподалёку.

— Гулял значит, тогда не смею задерживать — проворчал капитан, и с прищуром глянув на небо добавил, — м-да, погода портиться.

Габриэл вдруг утратив все признаки страха усмехнулся, своей ехидной ухмылкой и помахав на прощанье капитану, направился вслед за Григорием по единственной дороге, ведущей к дому в конце аллеи.

***

После разговора с дедом, у Гриши остался неприятный осадок. Что-то в его словах было такое неуловимое, от чего на душе скребли кошки. Дед словно озвучил все его догадки и мысли, придал им форму, и теперь молодой человек чувствовал обиду, устройство мира ему казалось жестоким и несправедливым. Лучик надежды на то, что все людские страдания имеют какой-то смысл, и он сможет послужить миру, сделать его чище светлее, задул холодный порыв ветра циничных слов родственника. Закрадывалась обескураживающая мысль о том, что таинственный ШТАБ всего лишь жандармы. Оттого настроение стало таким же серим как тучи, тянущиеся с востока. Когда он подъезжал к КПП на выезде из коттеджного посёлка, где они договорились встретиться с Кириллом, у Гриши уже совсем пропало настроение ехать куда бы то ни было, он чувствовал усталость и хотел есть.

На перекрёстке, перед КПП, собралась банда из пяти велосипедистов. Двое из них, самые неугомонные, нарезали круги вокруг приятелей, прыгали и поднимались на дыбы. Одним из этих неугомонных был Кирилл. Он ездил в обтягивающей майке, демонстрируя всем свою спортивную, подкаченную фигуру. При взгляде на него, создавалось впечатление, что перед вами большой ребёнок. У него было узкое лицо, маленький подбородок, большие пухлые губы, заискивающий взгляд и длинные кудрявые русые волосы, торчащие из-под бейсболки.

Вторым был Макс, худой парнишка с большим ртом, тонкими губами, и острыми чертами лица, Грише он напоминал Буратино, только нос у него был прямым и аккуратным. А вот само лицо, казалось, обтягивало все косточки его черепа, настолько он был худым. Макс тоже учился вместе с Гришей и в прошлом, до получения травмы, занимался ВМХ спортом.

Здесь же был сосед Гриши — Витя, плотный курчавый котяра, он лениво навалился на руль своего велосипеда, изредка поглядывая на своих гиперактивных сверстников, сипло и одновременно гнусаво посмеиваясь, над собственными шутками.

Оставшиеся два члена банды велосипедистов были девушками. Аня, избранница Кирилла, и её подруга Вика. Аня являлась тайным предметом ревности Гриши к своему другу. Рыжеволосая, веснушчатая девушка, с маленьким носиком, задорной улыбкой, яркими зелёными глазами, и аппетитной фигурой. Вика тоже была симпатичной девушкой, однако, её строгий оценивающий взгляд, постоянно поджатые губы, аристократичные, высокомерные черты лица, напоминали Грише строгую учительницу по химии. Даже смеялась девушка как-то холодно, будто говоря всем вокруг: «Какие же вы все придурки».

Она-то первая и встретила Гришу своим комендантским взглядом, словно бы говоря: «Явился, не запылился», добавив в копилку плохого настроения Гриши свои пятьдесят копеек.

— Гришан! — воскликнул Кирилл, увидев своего друга, — поздравь меня, я поступил в ДВФУ.

— Грац, — сказал Гриша, с трудом вырвавшись из плена пасмурных мыслей.

— Я смотрю, кто-то сегодня не в духе, — подметила Аня.

Витя, пожимая руку товарищу, попытался перевести тему:

— Ну чё, мы едем или как?

— Едем-едем, — подтвердил Макс.

— Да, погнали! — бездумно ляпнул Кирилл, сам при этом с подозрением глядя на друга, — Гришан, ты там как, в норме?

— У него походу опять понос, как на выпускном, — подколола Вика.

Все заржали.

— Да ты прямо Петросян, — сквозь зубы сказал Гриша.

— Кончайте время тянуть, щас дождь зарядит, и мы нифига не успеем, — напомнил Витя.

Гриша, не обращая внимания на слова соседа, буравил бешенным взглядом Вику. Девушка садистски улыбалась. Макс подъехал к Грише, хлопнул друга по плечу и негромко сказал:

— Не обращай внимания, у неё ПМС.

— Точно, — согласился Гриша, сменив гнев на милость.

— Харэ обниматься, погнали уже, — напомнил о себе Витя.

Макс достал из кармана пачку сигарет, извлёк оттуда две последние, и смяв упаковку, кинул её в Витю. Тот решил не оставаться в долгу, поднял её и собирался кинуть обратно в Макса, но парень ожидал этого, и уже улепётывал от товарища. Витя заржал, и навалившись на педали погнался за другом.

Их небольшое представление послужило сигналом к отправке, остальной части команды, в мини велотрип.

Это была необычная компания, здесь собрались не просто велолюбители, основным развлечением этих молодых людей было посещение заброшенных построек советских времён, где они воображали себя сталкерами или диггерами. Чем старше дети становились, тем шире становились их «охотничьи угодья». И хоть посещение заброшенных военных объектов или просто старинных зданий было связанно с риском, и Макс уже поплатился однажды за свою страсть к приключениям, придавленной ногой и годом на костылях, юные исследователи не утратили своего пыла. Гриша в их компании был источником, создающим напряжённую атмосферу. Ему вечно что-то слышалось, или виделось, и не раз он предугадывал возможные опасности, даже в случае с Максом, он ведь тогда заранее предупредил друга, но тот упрямо пошёл по истлевшему от влаги и времени бетонному перекрытию старого дома.

Конечно такое развлечение будет понятно не многим, для этого необходимо умение видеть красоту, которую проявляет природа, накладывая макияж естественной зрелости. Эта способность присуща не только художникам и фотографам. Трещенки, морщинки, потёки, ржавчина, пыль, коррозия, деформация, плесень, мох, могут казаться кому-то набором гнетущих признаков разрушения и тлена. Но есть такие люди, которые способны увидеть в ветшающих постройках, удивительное сочетание красок жизни, которые преображают всё рукотворное в волшебную мастерскую времени.