Морталия. Узурпация (СИ) - Рорк Эрика. Страница 29

– Гай – мечта любого бедняка и безродного мальчишки, – ответил он, облокотившись на спинку скамьи. – Его подкинули в колледж Камвека ещё младенцем. Он спал на кухне, стриг овец, доил коз, ходил с плугом. Посмотри, где он теперь! Друлль говорил, что Гай пахнет так же, как Риз.

– Гай – бастард Риза Эшера?

– Возможно, – пожал широкими плечами Карл. – Видий убеждён в этом.

Барти с тоской посмотрел на арену:

– Отец, я не понимаю, чем стриги так сильно отличаются от людей?

– Мы рождаемся с силой, которая делает нас самодостаточными и сплачивает. Для нас нет ничего невозможного. Всё, что можно желать, бурлит в наших венах! Для нас власть – это ответственность. Мы становимся примером для народа, возлагая на себя заботу о них. Для людей же власть – это рабство. Они боятся потерять её, смотрят друг на друга с опаской и желают лишь своих рабов, становясь не лидерами, а лишь надзирателями.

– Но почему тогда мы позволяем оставаться людям у власти?

Карл улыбнулся:

– Мы отдаём своих дочерей за их сыновей, берём в жёны их сестёр. Когда-нибудь их дети наследуют места в совете, но они уже будут стригами.

– Но почему тогда король отдаёт Ирамию за Руми?

– Ты задаёшь правильные вопросы! – довольно посмотрел на сына Карл. – Ему пришлось. Нет никого дороже для Видия, чем его дочь, – задумался он и сделал паузу. – Знаешь, Барти, я удивлён. Ты не можешь быть человеком. Плод стрига вынашивается от трёх до четырёх месяцев. Чем быстрее созревает плод, тем больше будет его сила. Гвен носила тебя под сердцем два месяца. Самый сильный стриг в истории Морталии – это Исаад Армдоз. Его волосы были смоляными, склера глаз чёрная, кожа серая, вены всегда набухшие и тоже чёрные.

– Но ведь так происходит, когда малюм концентрируется на своей силе.

– Верно, призывает её. Но концентрация силы Исаада была настолько мощной, что он всегда был таким. Так вот он родился через месяц после зачатия.

Тем временем на арене сердце одного из воинов бешено колотилось, а у другого на лице не дёрнулся ни один мускул.

"Я должен победить, – подумал Керч, толстый багровый рубец на квадратном подбородке прибавлял его облику мужественности. – Отец поставил на этот бой всё наше состояние", – он тяжело вздохнул и взглянул на трибуну, где рядом с наместником Балгура сидел его отец с огромными усами. Керч также был обнажён до пояса, как и Руми до него. Для Стригхельма было необычно видеть стриг, меняющих тело, но теперь зрители понимали, для чего эта нагота. Всё-таки есть в этих маленьких городах, в сердцах воинов и их силе что-то варварское.

Керч разрезал ножом тонкий шрам на своём плече, кровь растеклась по натренированному телу, обволакивая багровой чешуей его руки, грудь, спину и торс. Гай самодовольно ухмыльнулся, блеснув глазами, и вскинул руки. Из воды бассейна выпрыгнул небольшой ледяной скорпион.

Керч, в отличие от Руми, сразу решил, что его противник – это Гай и побежал на него, совершенно напрасно игнорируя маленькое существо. Чешуйчатый багровый хвост Керча направил свои лезвия на чемпиона, но и скорпион уже вытянул хвост, из него брызнула вода и попала на ногу Керча, сковав её льдом. Он повалился в песок, а скорпион продолжил морозить его. Тело молодого цидера попало в ледяной плен.

Каменное лицо Гая не показывало эмоций, словно он знал о своей победе задолго до начала поединка. Он вновь помахал своим фанатам. Широкий рукав шёлковой мантии, расшитой золотой нитью, собрался на его плече.

Керч с горечью нашёл глазами отца:

"Прости, отец", – подумал он и потерял сознание.

– Чтоб его, – выругался Керч, сидя на скамье в лазарете рядом с Руми.

Шатёр лазарета стоял за деревянной оградой арены. Несколько лекарей суетились за столом, замешивая лечебные мази и разминая листья.

– Это ваш первый бой, я бы удивилась, если бы кто-то из вас выиграл. Гай и Влас серьёзные противники, – успокаивала молодых мужчин Майя.

– Интересно посмотреть на их бой между собой, – сказал Руми, когда под шатёр зашли Карл и Барти.

– Не особо. Победит Гай, причём быстро, – сказала Майя, улыбкой приветствуя Барти.

– Почему вы в этом уверены? – спросил Руми.

– Его призванные существа обладают уникальной способностью замораживать. Големы Власа способны лишь на силовые атаки.

– Ах, если бы я мог поджигать свою кровь, – вздохнул Керч.

Барти вздрогнул от этих слов и неожиданно пробубнил:

– Отец, позволь мне выступить против Гая.

Оживлённая беседа в лазарете сменилась тишиной. Все озадаченно посмотрели на щупленького юношу.

– Барти, я не думаю, что это хорошая идея, – ответил Карл и подошёл к Руми, положив ладони на его плечи. – Ты достойно выступил, сынок.

– Я проиграл, – ещё больше огорчился Руми, стараясь не смотреть отцу в глаза.

Барти взглянул на Майю и, собравшись с силами, громко выпалил:

– Отец, я давно не мальчик! Я хочу сразиться с Гаем, если он победит! Пусть золото мы проиграли, но мы не можем смириться с поражением!

Карл поднял тёмные глаза на сына, поморщился и снял своё кольцо, протягивая ему:

– Хорошо, я поговорю с Видием. Не думаю, что он мне откажет.

– Не нужно, отец. У меня есть оружие, – Барти достал из-за спины ореховый лук и погладил его гладкое плечо.

– Стрелы против ледяных големов? – хмыкнула Майя. – Отчаянно, однако же.

Карл сурово взглянул на Майю, надел стальное кольцо обратно на мизинец и молча вышел из лазарета.

Зрители топали ногами и стучали по ограде в такт барабанам. Гай отвернулся от трибуны, встречаясь взглядом с серыми глазами Власа.

– Гай! Гай! Гай! – в один голос кричала толпа.

Ледяной медведь Власа заревел. Жёлтые глаза Гая заискрились золотом. Снежный варан вырылся из песка перед Власом. Медведь вцепился в хвост рептилии ледяными клыками и отбросил её к стене. Варан оттолкнулся от стены лапами и, упав в песок, начал морозить медведя. Гай заводил руками, из-под его пальцев вырвался холодный белый дым. Медведь закоченел, потеряв способность двигаться. Влас беспомощно выхватил из ножен меч и героически застыл с ним в руках, попав в ледяную западню.

Трибуны взорвались с новой силой, рукоплеская непобедимому чемпиону арены. Гай криво улыбнулся, окидывая насмешливым взглядом ложи. Лекари оттащили замёрзшего Власа под шатёр лазарета. К Гаю подбежал какой-то мужчина и предупредил ещё об одном поединке. Он остался на поле, ожидая нового противника.

– Дамы и господа! – начал шут. – Непокорная Эшарва не желает сдаваться! Поэтому нас ждёт ещё одно состязание! Встречайте Вагера-младшего – Барти!

Гай удивлённо поднял брови.

Объявление об ещё одном состязании стало неожиданностью. Волнение разлетелось по трибунам. Карл сел в ложу рядом с Видием:

– Карл, мне жаль тебя. Второе поражение для Эшарвы – это слишком. Лучше бы ты выступил сам.

Лорд не переставал хмуриться и молчать.

– Если хочешь, я прикажу Гаю проиграть.

Карл сурово посмотрел на короля.

– Ну ладно-ладно, только не смотри так.

Порывы ветра развевали бежевую мантию и светлые волосы Гая, собранные на затылке в хвост. Стражники сдерживали тщетные попытки юных дев перелезть через ограду и наброситься на чемпиона. Визг и крики не прекращались. Гай не смог скрыть улыбку на своём лице, когда увидел Вагера-младшего. Слишком уж жалко он выглядел в своём сыромятном доспехе.

Жёлтые глаза Гая блеснули, и из-под песка выбрался маленький ледяной скорпион, сразивший Керча. Барти выхватил лук и разрезал наконечником стрелы своё запястье. Несколько капель его крови утонули под ногами в песке. Он выпустил стрелу в скорпиона. Когда лазурные глаза Барти приобрели алый цвет, стрела взорвалась и ледяной голем разлетелся на куски.

Гай ошарашено поднял на юношу глаза и призвал из бассейна ледяного дракона. Чешуйчатый монстр приземлился перед Барти. Песок запорошил его глаза. Юноша пачкал стрелы в своей крови, вскидывая лук, и одну за другой отправлял их в голову дракона. Они взрывались, откалывая куски льда от его морды. Дракон открыл пасть и выпустил морозный воздух. Барти не успел увернуться и угодил под атаку. Его руки и ноги заледенели. Холод сковал юношу, но он, пытаясь вырваться, изранил своё тело. Из трещин льда просочилась кровь, вспыхивая алым огнём и освобождая Барти из ледяного плена. Дракон раскрыл свою пасть, приближаясь к юноше.