Идеальный джентльмен (ЛП) - Мецгер Барбара. Страница 29

Кончики больших ушей Латтимера покраснели.

— О, я знаю, что леди намного выше меня по положению. Что не означает, будто любой денди с титулом перед именем с легкостью может злоупотребить ее мягким характером. — Он бросил взгляд на черную дубинку у себя на столе, с практически неприкрытым предупреждением.

Воспаление мозга, должно быть, очень заразно. Мягкий характер? Неужели они говорят об одной и той же женщине?

— Не беспокойтесь. Со мной леди в безопасности.

И от меня тоже, добавил Стоуни, но только про себя.

Следующий визит Стоуни нанес лорду Чарльзу Хэмметту, своему другу, который недавно — и без особого сопротивления — обзавелся невестой. Виконт чувствовал, что Чарли станет одним из немногих джентльменов, которых он может расспрашивать о пропавшей девушке, не вызывая особого интереса и встречных вопросов. Без сомнения, Чарли слишком занят приготовлениями к свадьбе и будущей новобрачной, чтобы беспокоиться о какой-либо другой женщине.

Он не помнил ни одной потрясающей рыжеволосой девушки, ни подходящих наследниц, ни племянницы леди Августы Чансфорд. Чарли едва вспомнил о том, что нужно поблагодарить Стоуни за подарок к свадьбе, ведь он тропился на встречи с невестой у ювелира, а затем — с будущим тестем в «Уайтс», а потом еще и с поверенным в банке. Виконта это вполне устраивало. Он был рад тому, что его друг чувствовал себя в качестве будущего зятя графа намного лучше, чем в роли младшего сына герцога. Чарли полагал, что может даже заняться политикой — с помощью графа. Конечно же, это будет только после свадьбы и годичного свадебного путешествия, которое они с леди Валентиной планировали на деньги графа.

Стоуни отправился вместе с Чарли к ювелиру, чтобы изучить обручальные кольца. Порхая между бархатными футлярами, заполненными драгоценностями всех размеров, форм и цветов, невеста Чарли предположила, что однажды видела мисс Кейн, но никогда не была ей формально представлена. Этой женщины определенно не было в списке гостей, приглашенных на свадьбу. Должно быть, это было днем, во время чаепития, предположила леди Вал. Насколько она может припомнить, ни один джентльмен не присутствовал, а какую форму предпочитает Стоуни: квадратную или овальную?

Что оставляло надежду только на Стрикленда, который определенно покинул собственную городскую резиденцию. У барона не было загородного поместья — с тех пор, как он потерял его больше двадцати лет назад — так что он мог быть где угодно. Стоуни попытал удачи в клубах для джентльменов, особенно в тех, где члены могли воспользоваться свободными комнатами в случае временной необходимости. Швейцар видел Стрикленда, так что он все еще оставался в городе, но никто не мог сказать, где барон остановился, даже ради тех монет, которые предлагал Стоуни.

— Я сам ищу этого эксцентричного обормота, — заявил один из пожилых членов клуба, после того, как Стоуни развязал ему язык бокалом коньяка. — Что, этот пройдоха задолжал и вам тоже?

Стоуни запомнил информацию о том, что Стрикленд, кажется, по уши в долгах. Отчаявшийся человек может пойти на отчаянные меры.

— Мне просто нужно побеседовать с ним по одному незначительному вопросу. Его дом закрыт, по всей вероятности, кишит паразитами. Вы знаете, какой отель он предпочитает?

— Отель? Вам лучше стоит поискать его в публичных домах!

Сотни фунтов, или того, что от них осталось, после того, как Стоуни выкупил свои часы и заплатил по просроченным счетам, не хватит надолго, учитывая то, как часто Стоуни совал монеты в руку привратникам, чтобы те рассказали о клиентах заведения. Эти люди поставлены у дверей специально для того, чтобы сохранять тайну личности посетителей.

Стоуни перемещался из благоухающего духами публичного дома в пропитанный джином бордель, от элитного частного клуба к получасовым проституткам. Он выпил за компанию больше бокалов вина, чем ему хотелось, и засунул за лифы платьев больше монет, чем испытывал желание сделать это, и все зря. Виконт получил много приглашений и предложений, многие из них — бесплатно, что порадовало его, но никакой нужной информации. Конечно же, в Лондоне почти столько же публичных домов, сколько булыжников на мостовых, так что он не упал духом. Стрикленд где-то появится, может быть, в коттедже своей любовницы в Кенсингтоне. Кто-то узнает об этом. Кажется, Стоуни оставил монеты и свой адрес у половины проституток в Лондоне. Во всяком случае, им монеты нужны больше, чем ему — или мисс Кейн.

Тем временем, ему нужно было явиться с отчетом к нанимателю. С гудящей от вина головой, с дурным привкусом во рту, словно там побывал вонючий бульдог, Стоуни нанес визит на Слоан-стрит. Там его ждала мисс Кейн, все ее волосы снова были убраны под тот черный кружевной саван. Она сидела прямо, словно шомпол проглотила, и так же обрадовалась ему, как и визиту зубодера. Попугай верещал его имя, или что-то там про стоуны^[6], из соседней комнаты. Виконт не мог сообщить хороших известий, у него не было новостей о ее сестре или Стрикленде — никакой возможности избавить ее от хмурого вида или теней под глазами. Что еще хуже, Стоуни не собирался рассказывать ей, где побывал. И самое худшее — у него не было денег.

Проклятие, он привык к тому, что расходы по сопровождению леди оплачивались ее опекунами, без всякого напоминания. Стоуни платил за цветы, поездки в экипаже и давал чаевые лакеям — но не тратил целое состояние на подкуп. Как он мог рассказать этой чопорной мегере, освещаемой утренним солнцем, что раздал ее деньги ночным бабочкам? Дьявол, как он может попросить денег у женщины, у любой женщины, особенно у этой холодной и осуждающей особы?

Так что Стоуни сделал свой доклад, солгав ей сквозь зубы, и вместо мисс Кейн поговорил с Тиммсом.

Глава 12

— Ад и все дьяволы, Гвен, мне пришлось просить денег!

Стоуни пребывал в такой ярости, что не следил за языком; а потом он забыл извиниться за свой промах.

Гвен деловито отделывала старый капор новыми лентами, которые приобрела во время похода за покупками. Дорогой Обри не сможет пожаловаться на стоимость лент, ведь только поглядите, сколько денег она сэкономила, не купив новую шляпку. Следовательно, его проклятия не могут быть направлены на нее, и леди Уэллстоун не услышала ничего такого, чего не слышала бы прежде от его отца, особенно в тех случаях, когда упоминались деньги. Она посмотрела на пасынка поверх презренных очков, которые вынуждена была носить только потому, что в эти дни фабриканты стали производить иглы с таким крохотным ушком. Ее любимый пасынок представлял собой отнюдь не привлекательное зрелище: его шейный платок сбился набок, светлые волосы стояли дыбом, словно он пытался выдрать их, а на красивом лице застыла мрачная гримаса. Гвен снова перевела взгляд на старую шляпку, которая станет такой же красивой, как и любая из тех, что продаются в магазине, когда она закончит отделку.

— Да, дорогой.

— Словно чертов посыльный!

— Знаешь, Обри, большинство людей, которые зарабатывают себе на жизнь, ожидают, что им заплатят. — В этот самый день глаза леди Уэллстоун открылись на трудное положение торговцев, чьи счета остаются неоплаченными. А она-то думала, что только обнищавшим дворянам нужно беспокоиться о том, чтобы сводить концы с концами.

— Это унизительно, вот что это такое.

— Конечно. Но ты получил средства, которые тебе нужны? — Гордость — это прекрасно, но деньги в банке обнадеживают намного лучше.

— На мое имя уже открыт текущий счет, чтобы я мог снимать столько, сколько мне нужно. Можно подумать, что треклятая женщина не могла сказать мне об этом, не говоря уже о том, что мне пришлось просить старого, бормочущего молитвы дворецкого, который достаточно стар, чтобы быть моим дедушкой, ей-богу. В следующий раз она заставит меня спрашивать у собаки, могу ли я нанять кэб, или нужно ли мне прогуляться.

Гвен сделала еще один стежок.

— Я уверена, что эта милая девушка никогда не станет ожидать, что ты будешь выгуливать ее собаку.