Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 132

— А мне ты говорил, что твоя мать умерла при родах. Ну и почему же твой отец не выведал, где та живет?

— Он выведал, но слишком поздно. Крестьянка действительно умерла, рожая своему настоящему мужу еще одного ребенка — девочку.

— У тебя есть младшая сестра? Что с того? — пожал плечами Фергус. — Миркхолд небольшой. Тут за века половина острова побывала в родственных связях.

— Она моя единокровная сестра, а не родная, — поправил Румбольд. — Я узнал о ее существовании всего два месяца назад. Отец рассказал мне о ней, перед смертью. Еще он пересказал мне стих, который любила читать перед сном мать, чтобы я твердил его всякий раз, когда мне будет одиноко.

Румбольд рассказал ему плохо рифмованный стишок, который и впрямь могла сочинить только крестьянка.

— Когда отец умер, я все чаще стал вспоминать о сестре. Кем бы ни была эта девушка, она оставалась единственным близким мне человеком. Я попытался ее разыскать, но в долине Лендлорда ее не оказалось.

— Хочешь, чтобы воры помогли тебе найти сестру? — ткнул пальцем в небо Фергус.

— Вам не надо ее искать. Она одна из вас. Много лет срезает кошельки и ворует серебро в домах.

Новость не то чтобы сильно его удивила, но головной боли добавила. С одной стороны, пока сестра ополченца служит Кассии, Румбольд никогда не сдаст поддворье, но с другой — неугомонный братец пойдет на все, лишь бы ее вернуть. Кто знает, каких еще дров он тогда наломает.

— В воровском поддворье не так много женщин. Возможно, я смогу тебе помочь. Как ее зовут?

— Ее зовут Никто, — зловещим голосом произнес Румбольд, и рассмеялся. — Если я раскрою ее имя, за ней могут прислать того идиота с топором или еще кого похуже.

— Ты, правда, думаешь, что мы обидим слабую девушку?

— Просто верните мне ее, и я забуду обо всем. Из города мы никуда не уйдем. Наши жизни будут залогом моего молчания. Что скажешь?

— И ты так легко поступишься своими принципами? — в раздумьях спросил он, чувствуя, что Румбольд все больше становится для него загадкой. — Просто будешь смотреть, как я спускаюсь в погреб гостиницы, делая вид, будто пошел тайком пропустить кружку-другую?

— Ради близкого человека я чего только не сделаю. — Сержант снял со лба орнаментированную повязку и провел пальцем по угловатым узорам. — Мать сшила ее для отца. Эта повязка символизирует круг жизни, от рассвета до заката. Долгое время она была единственным напоминанием о ней, и мне это надоело.

Фергус крепко задумался. По возвращении в город он обязательно все расскажет Кассии. Ведь расскажет? На ум пришло ночное покушение на сержанта, и он был вынужден признать, что реакцию подруги предугадать нельзя. Кассия была жуткой собственницей, ревностно защищавшей все, что ей дорого. Ласковой и доброй она оставалась только в кругу друзей, других же скорее терпела. Кто знает, что ждет молодую воровку, если госпожа узнает, что ее брат служит Вульфгарду. Нет уж. В этот раз Кассии придется подождать. Может он и дубовый деревенщина, но не круглый дурак. Если сестра Румбольда жила в канализации то, наверняка, была одной из служанок. Сколько их там всего? Пять? Восемь? Молодые, сноровистые и не горожанки. Все подходят под описание. Следует сначала поговорить с каждой из них, а уж потом известить подругу.

— Что скажешь? — раздался над ухом голос ополченца.

— Ты получишь свою сестру в обмен на безопасность поддворья, — согласился Фергус. — Только дай слово, что будешь держаться от «Последнего приюта» как можно дальше.

Румбольд в ответ улыбнулся, заверив, что данное единожды обещание не нарушит даже под пыткой. Фергус в этом давно убедился, а посему причин для сомнений у него не осталось. В вопросах чести и достоинства Румбольд разбирался не хуже любого рыцаря, а может даже лучше, поскольку кроме жизни и места в казарме терять ему было нечего.

Потратив несколько часов на извилистую дорогу, побывав среди ущелий и отвесных скал, их крошечный отряд наконец очутился напротив большого каменного моста. Дальше за утесами скрывалась лесистая лощина, в центре которой стоял гостиный двор «Черный уключник». За мостом ополченцы пустили коней галопом, и лошади дружно устремились вдоль древесных стен, давя и сшибая попадавшие под копыта кости и черепа.

Благополучно миновав чащобу, они выехали на распутье, где дорожная колея распадалась на четыре пыльные ленты. За спиной возвышался двухэтажный фахверковый дом с пристройками, отгороженный частоколом. В лесу виднелось заброшенное кладбище. Вокруг темнели каменные тиски гор. Местная таверна служила единственным ориентиром и последним приютом для путешественников. Отсюда странники были вольны пойти в буквальном смысле на все четыре стороны.

Фергус посмотрел на небо, голубые просторы которого окрасились в пурпурный цвет. Потом посмотрел на пологий склон справа и столб с указателем. Лаконичная надпись на рассохшейся табличке коротко и ясно объясняла, куда ведет притоптанная дорога. Ферма Саргона располагалась выше в горах, прямо за рекой. Попасть туда они всегда успеют. Хорошенько все обдумав, он развернул жеребца и направил его к лагерю охотников. Десятки хижин под нависшей скалой были затянуты прозрачным дымком. Вольный народ сидел у костров, жарил мясо и пел песни. Он все верно рассчитал, оказавшись поблизости как раз в те часы, когда лагерь был полон.

Спустившись с холма, Фергус спешился и, вручив поводья Румбольду, размашистым шагом направился к хижинам. Прошло почти пять дней с тех пор, как они с Гримбальдом виделись в последний раз. Ждать и дальше, пока молодой охотник появится в городе, он не мог. Если уж поклялись в вечной дружбе, то должны хотя бы научиться держать слово. Впрочем, они с Гримбальдом стоили друг друга. Утром Верфа приобщили к стезе практика, а он даже не пришел попрощаться.

— Фергус, наш заступник! Вот ты-то мне и нужен, — раздался знакомый хриплый голос.

К нему подошел седовласый охотник в распущенной рубахе, мешком висевшей на тощих плечах. Длинные волосы были затянуты в хвост. В морщинистых руках он держал заготовку для лука.

— Прошу тебя, втолкуй моему неразумному сыну, что негоже молодым презирать волю родителей. Внуши хоть ты ему, что отец пока не так стар, чтобы становиться для сына пустым местом!

— Добрый вечер, Кэрк. Я внушу Гриму все, что угодно, только дайте мне его увидеть.

Старик беспомощно пожал плечами. Этого он и боялся. Если Гримбальда вечером не было в лагере, то не стоило надеяться, что он появится там в ближайшие дни. Пытаться его разыскать — пустая трата времени. Когда парень охотился в глуши, найти его мог разве что Нисмасс.

— Значит, увидим мы его нескоро, — подытожил Фергус, соображая, что делать дальше.

— Боюсь, что так. Утром, когда я собирался на охоту, он спал в хижине. Днем прихожу, а его и след простыл. Совсем от рук отбился. В глуши столько опасностей, а он даже записки не оставил, где его искать…

— Спасибо, Кэрк. Мне пора.

— Если увидишь его, втолкуй, что отец сыну не враг. Слышишь? Старость — не повод, чтоб вытирать об человека ноги! Ведь как говорил мой друг Алкуин о нашем брате-охотнике: «Мы не живем по закону стаи, но мы похожи на волков, а волк не загрызет сородича из-за пары седых волосков».

— Хорошо сказано, Кэрк. Мне правда пора. Служба, — кивнул Фергус, взбираясь на коня.

Чтобы разом отделаться от надоедливого старикана, он хлестнул жеребца изо всех сил и поскакал галопом в сторону Змеиного витка.

— Конечно, конечно. Ты ведь наш заступник. Только поговори с ним. Обязательно, — доносился за спиной хриплый голос седовласого старосты.

Фергус стрелой пронесся по дороге и взмыл на холм, за которым начиналось ущелье. В голове созрел нехитрый план — сразу поскакать на двор Лендлорда и, прикрываясь указом, расспросить наемников о Гроге. Саргона, Элмера и Октана вряд ли напугает бумажка с печатью, как, впрочем, и самого барона Орвальда. Доплачивать сейчас то, что остались должны с прошлого раза фермеры не станут хотя бы потому, что это было запрещено законом, а ранние сборы в таких случаях приравнивались к грабежу. Последний раз ополчение позволяло себе подобные вольности пятнадцать лет назад. Все три сборщика подати тогда бесследно исчезли, отправившись искать в лесу каких-то рыцарей. Во всяком случае, так поисковому отряду сообщил тамошний арендатор. В действительности все прекрасно понимали, что стало с вымогателями, и кто с ними расправился; кстати говоря, вполне заслуженно.