Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 137

— Скольких чародеев ты видел за жизнь?

— Ты удивишься. Я бы и сам удивился, если бы помнил.

Бангладор проворчал что-то и отвернулся к окну, всем своим видом давая понять, что разговор теряет смысл. Грог не сдавался.

— Ты говорил, что мы встречались, когда я был ребенком. Где именно?

— На постоялом дворе «Черный уключник».

Получив пищу для размышления, он попытался вспомнить хоть что-то, но, как и раньше, натолкнулся на пелену тумана. Прошлое было закрыто чарами. Даже очертания таверны в том тумане казались бесформенной грудой камней с треугольными крышами.

— Я забыл свою прошлую жизнь не просто так. Ты что-то от меня скрываешь.

— Постарайся уснуть, — вымолвил шепотом некромант. — Ученикам Ниргала незачем знать, кем они были раньше и с кем встречались.

— Думать им тоже незачем, как я погляжу. Хорошо. А как ты стал учеником?

— Это случилось за два года до окончания Второй готамеланской войны, когда Реман Бессмертный разбил никтов за перевалом Монк Дун. Мы с отцом жили в Грэйнфилде. Мне тогда было пятнадцать, — с улыбкой произнес старик. — Отец был лучшим кровельщиком в городе. После того как оттуда прогнали никтов, мы только и делали, что чинили крыши. Там я и встретил своего учителя — Олдрича. Это был одноглазый старик с длинными черными волосами, которые он заплетал в три косы. Олдрич сказал, что у меня есть врожденный талант, который нужен Ниргалу, и я не стал спорить, потому что он был прав.

— Какой талант?

— Используя жесты, я умел двигать предметы на расстоянии. Нисманты называют это телекинезом. Талант, впрочем, был не в моей способности махать руками, а в том, что я научился подавлять его. Даже когда меня била толпа городских мальчишек, я отбивался кулаками, а не магией. Даже мой родной отец не знал, на что я способен. Моя сила воли привлекла учителя, а не способность бесцельно двигать всякое барахло.

Бангладор замолчал и посмотрел на темнеющее небо, по-видимому, вспоминая наставника.

— И что случилось потом?

— Это неважно, Грог. Важно другое. Я не отказался от своего предназначения и не убегал от Олдрича, как это сделал ты, когда я призвал тебя.

— И кто решает, кому быть учеником, а кому учителем? — решил он свести все нити воедино. — Если это Ниргал, то, что мешает ему назначить нового учителя, взамен старого?

Грог с удовольствием заметил как рука чародея, в которой тот держал трубку, замерла.

— Откуда такие мысли, Грог?

— А вдруг мне надоест слушать твою болтовню, и я захочу пойти в ученики к другому некроманту. Ты ведь не один на свете носишь черное? На Миркхолде могут быть и другие твои… братья.

Чародей хрипло рассмеялся, наверное, решив, что он шутит.

— Невежественный дурак. Думаешь, у Ниргала есть кеновии, в которых некромантов обучают сотнями? Я уже говорил, нас очень мало, и большинство не знает о существовании друг друга. — Бангладор неожиданно изменился в лице и помассировал пальцами правый висок. — Впрочем, если тебе так интересно, на острове есть еще один некромант. Его присутствие для меня почти неуловимо, как и мое для него. Не представляю, кто это может быть. Возможно, у него особое задание. Конклав не любит болтать о планах хозяина.

— Почему? А вдруг…

— Никаких «вдруг». Таков закон Ниргала. Я могу брать сколько угодно учеников, но ты не сможешь выбрать нового учителя. Я дал тебе маску Финкса и взял ответственность за твою жизнь. Ни один некромант не смеет претендовать на тебя. Хватит спорить о вещах, которые не понимаешь.

— Кое-что я все-таки…

— Ложись спать, нисмерон, и постарайся меньше думать! Мне надо сосредоточиться.

Стало ясно, что дальше чародей разговаривать не станет. Приподняв голову, Грог покосился на кусок обожженной глины. Маска Финкса лежала на столе, в сумерках напоминая умиротворенное лицо покойника с пустыми глазницами. Решив не перегибать палку, он отвернулся к стене и опустил веки. Бангладор его не тревожил. Было только слышно, как старик тихо попыхивает трубкой и что-то бормочет себе под нос.

Разбудили его трели соловья. Вокруг царила привычная для севера тишина. Иногда со стороны гор раздавался грохот падающих камней и плеск воды у берегов ручья. Грог надел сапоги и вышел наружу. В саду на скамье он нашел тарелку с жареным мясом и хлеб, завернутые в холщевую тряпку. Бутыль с водой стояла рядом.

Солнце еще не поднялось, и пустошь у подножья гор была наполнена приятной прохладой. Усевшись на скамью, Грог стал завтракать, попутно наблюдая за опушкой. Там, между деревьями, мелькала фигура его нового учителя. Бангладор трудился на совесть. Облаченный в черную велюровую мантию, чародей держал в руках походный мешок. Из него он доставал какие-то предметы и аккуратно расставлял их на стволе упавшей сосны. Не в силах усидеть на месте, Грог оставил еду и поспешил к нему. Старик был в добром расположении духа, встретив его с улыбкой.

— Доброе утро, мой ученик. Смотри, что я приготовил для тебя.

Грог с недоверием покосился на очищенный от сучков оранжевый ствол, на котором стоял десяток стеклянных мензурок с зельями. Жидкости внутри были разного цвета. В основном серые или бурые, отличавшиеся по светлоте, но были и голубые, два пурпурных, одно салатовое и еще одно прозрачное, как вода.

— И что это такое? — спросил Грог, взяв первую в ряду бутылочку с прозрачной жидкостью.

— Это перманентные эликсиры для усиления способностей. Они раскроют некоторые из твоих талантов и дадут новые. Видишь ли, простые зелья дают временный эффект, и только эликсиры, приготовленные многоопытным алхимиком, способны улучшить твои способности навсегда.

— И кто же этот многоопытный алхимик?

— Напрасно смеешься. Я искал необходимые ингредиенты два дня. Обошел несколько долин и даже поднялся в горы. Особенно трудно было отыскать пещерный лотос… Впрочем, с этим цветком во все времена было туго.

Грог кивнул. Хотя бы теперь стало ясно, зачем его держали в зловонной шахте. Выходит чародей все-таки боялся, что он сбежит.

— Выпей, и я объясню, что делать дальше.

— Это? — спросил Грог, приподняв склянку с прозрачным веществом.

— Все эликсиры и немедленно! — с жаром произнес Бангладор.

Глянув на мензурки, Грог поежился. По объему они были небольшими, вот только пугало его не количество жидкости, а ее состав. Неизвестно, какого дерьма туда намешал «многоопытный алхимик». Любой дурак знает, что смешивать такие сильные зелья, да еще в собственном животе, нельзя. Вначале Грогу показалось, что Бангладор над ним насмехается, но заглянув ему в лицо, не нашел и тени насмешки.

— Ты меня огорчаешь, Грог. Если бы я хотел тебя отравить, посыпал бы ядом мясо… — объяснил старик, и добавил уже с угрозой, — в первый же день нашего знакомства! Пей. И хватит думать о последствиях. Теперь это моя забота.

Грог решил не спорить. Без вопросов он откупорил мензурку и залил в горло прозрачный напиток, на вкус и впрямь напоминавший воду. Затем повторил то же самое еще пятнадцать раз. Бангладор в свою очередь приговаривал, стоило ему взять очередную мензурку: «Эликсир войны, эликсир путешествий, эликсир небесного ока, эликсир тени». И так далее. Когда его желудок превратился в подобие перегонного куба, старик вытащил из мешка кожаную мошну.

— Перманентные эликсиры, которые ты выпил — особенные, но без стимуляторов не дают никакой силы. — Он подошел к нему и показал четыре мензурки, лежавшие в мошне. — Это нейтральные зелья для мягкой обработки, способные раскрыть в тебе шестнадцать умений и навыков.

— Объясни на магорском? — попросил он.

— Твоя сила будет расти постепенно, чтобы ты не потерял контроль над ней. Каждый раз, когда я решу, что пришло время, ты будешь получать новое зелье. Это часть твоего обучения. Одного меча недостаточно, чтобы сделать из тебя воина Ниргала. Ученики некромантов сильнее большинства прислушников, но слабее нисмантов.

Грог лишь отмахнулся, всем своим видом давая понять, что не привык бояться врагов, хоть точно не помнил, настолько был бесстрашным в прошлой жизни.