Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 139

Бангладора внутри не оказалось. Тогда он взял оружие и ушел к ручью, укрывшись от солнца за обломками камней. Там Грог провел все оставшееся время, рисуя на прямом сколе буквы и узоры. За этим занятием его и застал чародей.

— Что ты делаешь? — раздался за спиной изумленный голос учителя в тот момент, когда он заканчивал писать собственное имя. — Я думал, ты будешь отдыхать?

— Я тоже так думал, но потом решил иначе.

Некромант некоторое время пристально разглядывал неровные каракули и задумчиво теребил бородку. Грог с трудом сдерживал волнение. Он боялся, что Бангладор обо всем догадается, особенно когда взгляд чародея коснулся полукруга, перечеркнутого нетвердой линией.

— Мог бы просто попросить, — наконец произнес старик. — Кажется, мы договорились, что я твой учитель.

— Я и так уже кое-что знаю. Например, часть алфавита. Не помню только, откуда. На самом деле я и не хочу учиться. Просто любой уважающий себя воин должен уметь расписываться не только мечом на телах своих врагов… Так мне кажется, — изворачивался он как мог, одновременно думая о всякой ерунде. — Ты ведь можешь мне помочь правильно написать мое имя.

— Это нетрудно.

Бангладор уселся рядом и взял мел. Затаив дыхание, Грог наблюдал за тем, как на шершавой поверхности появляются изящные буквы. Их в его имени было всего четыре. Когда дело было сделано, чародей отложил мел и улыбнулся. Грог в ответ недовольно покачал головой.

— У магорцев обычно короткие имена. Как так получилось, что тебя назвали Бангладором? Не каждый с первого раза выговорит такое длинное имя.

— Его дал мне Олдрич. Это старое меандрийское имя. Тысячу лет назад так называли людей, идущих своим путем.

— А ты сможешь его написать? Я бы хотел посмотреть.

Старик охотно исполнил просьбу, вновь застучав мелом по камню. У чародея был хороший подчерк и писал он быстро. Вскоре из-под куска мела выросло длинное слово с вычурной заглавной буквой. «Бангладор», — про себя прочитал Грог. Старик кивнул.

— Учитель и его ученик, — с гордостью добавил он, подчеркнув каждое слово. — Я рад, что ты увлекся орфографией. Не бросай это занятие, Грог. Став некромантом, ты проживешь не меньше ста лет. Рано или поздно, тебе захочется прочитать книгу, написать письмо или сплести заклинание. Поверь, учиться чему-то в юности намного легче, пока в голове пусто. Потом на тебя ляжет множество забот, и на знания времени не останется.

— В моей голове пусто благодаря тебе, — напомнил он. — Воину не обязательно быть ученым человеком. Писать собственное имя и читать по слогам вполне достаточно. Я же не лорд какой-нибудь, и не генерал, и уж конечно не некромант.

— Придет время, и ты им станешь. Некромант, нисмант, нигмант, алхимик в общем понимании — это и есть ученый человек, — терпеливо пояснил Бангладор, поглаживая усы и бородку. — Хоть мы не слуги Нисмасса и кеновийское рабство нам чуждо, но это не значит, что у некромантов нет никаких обязанностей. Ты будешь свободен и сможешь путешествовать по миру, но работы у тебя будет не меньше, чем у нисманта в стенах обители.

— Да, я знаю. Ждать указаний, убивать, кого надо и следовать голосу повелителя, — небрежно предположил он, подбрасывая и ловя кусок мела.

— Нет, Грог. Для этого есть алмеры и никты. Мы — жрецы Ниргала, а не наемники. Конклав теней будет давать тебе задания. Хозяин говорит только с ними, а также с избранными слугами вроде меня.

Последнее время в его голове царила пустота, но когда Бангладор упомянул конклав, внутри что-то щелкнуло. О нем же он говорил вчера вечером. Грог напряг память и откуда-то вспомнил, что некроманты жили в священном городе на краю пустыни, так далеко на севере, что туда не удавалось добраться ни одному магорскому солдату.

— Конклав теней правит Сураном наравне с владыкой пустынь. В него входят двенадцать некромантов во главе с верховным привелителем Назиром, — пояснил Бангладор, прочитав его мысли. — Алмеры называют их «старейшинами». Они живут в Ниппуре при дворе владыки Колмара и собираются на совет раз в месяц, в специально отведенной для этих целей башне. Там же они видят сны, в которых с ними говорит наш хозяин. Именно старейшины послали меня сюда.

— Они знали, что я живу на Миркхолде?

— Колмар знал. Ниргал говорил с ним во сне двадцать четыре года назад, в день твоего рождения. Спустя семь лет он заговорил уже со мной, повелев мне найти нового ученика. — Бангладор ненадолго умолк и стал неотрывно смотреть в землю, о чем-то глубоко задумавшись. — Это запутанная история, Грог. Ниргал любит говорить и велит все время работать, но не объясняет для чего именно. Порой мне кажется, что мы персонажи кукольного миракля. Нас дергают за нитки и ведут по сцене… Вот только куда…

Грог слушал, затаив дыхание. Некромант чересчур разоткровенничался. С чего бы это вдруг? Не он ли еще вчера обмолвился, что ученик должен знать ровно столько, сколько ему положено.

— Знание — как лекарство, полезно в малых дозах, — добавил чародей, глядя куда-то в сторону.

Закончив странную речь, под конец походившую на откровение, Бангладор поднялся и так же быстро ушел. Грог с тревогой покосился на символы, выведенные на песке, часть которых он не успел стереть. Вся эта белиберда с азбукой и учебой выглядела нелепо, но была ему на руку. Без нее объяснить появление на камнях и земле непонятных знаков было бы непросто.

Весь оставшийся день старый некромант заставлял его махать мечом, поднимать камни и карабкаться по скалам. Делать это с ребром огра в груди становилось все труднее. Грог часто жаловался на боль, но учитель был беспощаден, объясняя, что суть упражнений в том и заключается, чтобы научиться контролировать силу, причиняя себе как можно меньше боли.

Вал леса, покорение скал и оттачивание силы разума продолжались до заката. В свободные часы он учился писать имя учителя и рисовал необходимые для побега символы. Кроме того под вечер ему удалось найти поляну титонуса в долине за водопадом.

К утру второго дня Бангладор отвел его к ручью и объяснил, как использовать силу, чтобы становиться невидимым. Это оказалось не так уж просто. С его слов Грог понял лишь то, что исчезновение можно проконтролировать за счет собственной тени. Она либо есть, либо ее нет. Еще исчезновения бывают частичными, полными или половинчатыми, когда человек становится прозрачным, как отражение в воде. У новичков чаще получается последнее. Как и в случае с телекинезом, полное исчезновение было невозможно без нарушения законов природы. В первую очередь надо оставить мысли, связанные с телесными ощущениями, такими как кожный зуд, голод, боль и даже дыхание, а лучше и вовсе забыть о существовании собственного тела.

Ему это казалось непреодолимым. Сколько бы он ни старался, тень его по-прежнему лежала на песке, а сам он был непроницаем, словно камень.

— До вечера мне придется тебя покинуть, — предупредил его чародей, когда они возвращались к дому. — В долинах Готфорда ждут неотложные дела, и мое участие в них, возможно, будет решающим.

— Что-то случилось?

— Кажется, кто-то хочет помешать нашим планам. У хозяина много врагов, и далеко не все из них нисманты или гамеланцы. Люди на острове в большинстве своем глупы и не думают о проблемах большого мира. Некоторые этим пользуются. Иные даже выступают от имени нашего хозяина, совращая умы невежественных дураков пустыми обещаниями.

Сказав это, Бангладор зачем-то положил руку ему на плечо и крепко сжал пальцы. Грог стиснул зубы, чувствуя, как ногти старика проникают под рубаху. Не смотря на возраст и умение обращаться с мечом, рядом с чародеем он чувствовал себя беспомощным. Бангладор предугадывал каждый его шаг. В любой момент этот зловещий старик мог сделать с ним все, что угодно, а он не успел бы даже руку на него поднять.

— Не выношу, когда мешают плести паутину, — ледяным тоном молвил некромант. — Пауки, которых мы носим на поясах — символ дальновидности и остроты ума, а не коварства и лжи, как привыкла думать чернь. Ничего. Я, как никто другой среди своих, умею строить планы, и не допущу краха.