Урод (СИ) - Верт Александр. Страница 40

Регент не ответил, а кивнул в сторону небольшого стола, где лежал исписанный лист.

Велиан взял его в руки и впал еще больший ступор. Это был тот самый хваленый список. Он, конечно, догадывался, что у регента не все логично в жизни, но он смотрел на перечень женщин, без имен или с именами в которых правитель был даже не уверен. Служанки, горничные, кухарки и бог весть кто, вообще именуемый: «блондиночка в синем сарафане».

− Вы не думали жениться и… как-то ограничить себя? – довольно осторожно спросил Велиан.

− Я был женат, у меня двое сыновей, мне больше не надо!

− А бастардов?

− Да как ты со мной разговариваешь!? – взвизгнул Огюст.

− Прямо, − спокойно ответил юноша. – Я не моралист, а просто врач, − он махнул списком в воздухе. – Вот так жить вредно для здоровья.

− Мне все равно мало! – гневно заявил ренет.

− Ладно.

В данном случаи было проще согласиться, чем объяснить хоть что-то, впрочем, он нашел кое-что интересное, а значит, можно было потерпеть выходки регента.

3. Ветер над Рок-Реном (2)

К регенту он потерял всякий интерес. С ним все было понятно: мелочный, эгоистичный, до основания временный. «Такой характеристики отцу хватит с лихвой» − решил Антракс и совсем перестал интересоваться Огюстом, механически выполняя свою работу, не вступая в споры с Свилом и только молча переглядываясь с графом, который, улыбаясь, многозначительно приподнимал брови.

Эштарского принца интересовала наследница, принцесса Лилайна, как будущая королева соседнего государства. Эштар и Рейн разделял только горный хребет, зигзагом рисующий границу двух стран и в то же время разделяющий их очевидной для всех стеной. Однако перспектива торгового договора с Рейном, выращивающего всевозможные культуры, казалась Антраксу делом полезным. Хотя он понимал, что по законам Рейна, сама Лилайна едва ли будет править и трон, скорее всего, займет ее супруг, но удержаться от того, чтобы найдя свободную минутку показаться ей на глаза, он не смог.

Политический интерес? Себе он говорил, что именно так и было, но если бы она не подошла в тот день, он бы оставил свою заинтересованность.

Принцесса, гуляя с фрейлинами, завидев его стоящего у колоны открытого перехода, сразу улыбнулась, сказала что-то своим сопровождающими и сама подошла к нему быстрым шагом.

− Добрый день, Велиан, − сказала она мягким голосом.

Он поклонился, с трудом сдерживая улыбку.

− Вы не пройдетесь со мной? – спросила она, покручивая в руках кружевной зонтик.

Солнце попадало в небольшие промежутки меж кружевных узоров и играло в ее пушистых волосах, украшенных черными лентами, бликами скользило по ее платью и мягкими красками оттеняло ее пухлые губы.

− Что-то не так? – спросила она, не дождавшись ответа.

− Простите, Ваше Высочество, − прошептал он, машинально коснувшись собственного лба.

На короткий миг, но возненавидел умение видеть будущую красоту таких совсем еще не созревших девчушек, знание того, какими чувственными они могут быть уже теперь. Одернув рубашку, по сути рефлекторно, он заставил себя еще раз посмотреть на принцессу.

− Я к вашим услугам.

Но она грустно посмотрела на молодого врача.

− Мой дядя вас замучил, да? – спросила она мягко. – Быть может, ам лучше отдохнуть? Вы хоть немного спите?

Велиан растерянно моргнул. Давно у него никто не спрашивал ни о чем подобном. Никто кроме матери в его жизни не интересовался его сном, хотя нельзя сказать, что никто не тревожился о нем.

− Сплю, − машинально ответил он, но тут же улыбнулся. – Не стоит беспокоиться, мне действительно нужно просто отвлечься.

− Ну, если вы так говорите…

Она изящно склонила голову чуть набок, улыбаясь. Ее взгляд не то смущенно, не то кокетливо был опущен вниз, а сама она неспешно двинулась по аллее.

− Я слышала, что в Авелоне всегда дают говорящие имена, но я плохо знакома с древним горным наречием, − заговорила она. – Ваше имя что-то значит?

− Да, − спокойно отвечал Велиан. – Мама назвала меня Ветром, что на горном наречии звучит как Велиан.

«А на древнеэштарском – Антракс», − закончил он мысленно, в очередной раз вспоминая, что в глубине души его отец романтик ничуть не меньший, чем его мать.

− Ветер? – удивилась Лилайна, чуть обернувшись чтобы посмотреть на спутника, на шаг отстающего от нее согласно законам этикета. – Наверное, это имя и определило ваше нежелание принимать покровительство моего дяди. Ветер не служит королям.

Он только улыбнулся.

Она, заметив эту улыбку, поджала губы, опустила на миг глаза и снова продолжила свой путь.

− Я очень хотела бы услышать от вас об Авелоне, − призналась она. – В детстве я любила северные сказки. Когда подросла, стала собирать разные предметы. Знаете, мне нравятся Авелонские украшения, картины, ковры. Я даже храню маленькую статуэтку Снежного Бога, − шепотом произнесла она. – Только уж вы меня не выдавайте. Не поймут, да и в действительности я покланяюсь Богу Долины, как все в Рейне, но Снежный Бог красив, как и все что создают Авелонцы. Вы, кстати, какого Бога себе избрали? Снежного или Бога Дорог, как большинство путешественников?

− Я не поклоняюсь богам, − ответил Велиан, сложив руки за спиной.

− Совсем? – удивилась принцесса.

Она шагнула в небольшую беседку, сложила зонтик и села на лавочку, укрытую подушками, уложив кружевной зонт на коленях, и жестом пригласила собеседника присесть напротив.

− Разве божества не дают защиту своим почитателям?

− Боги не способны защитить от человеческой глупости и подлости, а все остальное я в состоянии преодолеть сам, − ответил Велиан, сев напротив.

Взглянув на него, она вдруг поежилась.

− Если бы я не знала, что вы авелонец, несомненно бы испугалась, − призналась она. – Вы заговорили прямо как король Эштара.

Настала очередь Велина удивляться.

− А вы знаете, как говорит король Эштара Эеншард седьмой? – спросил он.

− Ну, я очень плохо его помню, но пять лет назад, когда я была совсем еще девочкой, он встречался с моим отцом.

Она приложила руку к груди.

− Было жуть как страшно. Его стража в полуголом виде ходила  по нашему саду, меня, конечно, прятали, но я из окна подглядывала, но все равно. Страшные у нас соседи, хорошо, что нас разделяет гора, не будь ее, наверное, давно бы захватили нас Эштарцы, так же как захватили они Карду, Фрет, Эмнар и многие другие странны побережья.

− Эмнар сам вошел в состав Эштара, − машинально исправил ее Антракс, спешно напоминая себя, что сидит здесь не как принц Антракс, а как странник Велиан.

− Всем очевидно, что у них не было выбора.

«Да это было им выгодно!» − мысленно возразил Антракс, но все же промолчал, отвечая, так как должно было ответить Велиану, не знающих таких деталей:

− Возможно, вы правы.

− Простите, − вдруг проговорила принцесса. – Я постоянно мысленно лезу в политику, в которой ничего не понимаю. Моя новая гувернантка и вовсе утверждает, что мое дело научиться вышивать, играть на разных музыкальных инструментах и уметь поддерживать светские беседы о погоде и искусстве, а больше ничего я знать и думать не должна.

− Странное суждение, − прошептал Велиан, не совсем понимая, стоит ли выражать свое мнение.

− Вот и я немного не понимаю, − проговорила она. – Мне очень не хватает мамы, чтобы она дала мне дельный совет, но, увы, ее не стало, когда я была совсем крошкой. Говорят, жизнь медленно покинула ее после моего рождения.

Она грустно опустила глаза, потом опомнилась, улыбнулась смущенно.

− Простите, я опять говорю совершенно неинтересные вещи вместо того чтобы выслушать ваш рассказ. Каков он, Авелон?

− Каков? – повторил Велиан, прикрывая глаза и вспоминая землю матери, которую он видел лишь однажды в начале весны, когда с гор сползали пласты льда и снега, а горные дороги таили в себе множество опасностей. – Если привыкнуть к холоду и научиться всегда быть начеку, можно увидеть красоту прекрасных белых долин.