Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук. Страница 20
«Доброе утро, господин Эбери. Хорошо, что вы пришли. Несколько вопросов ожидают вашего решения, причем решить их могли бы только вы сами».
Марио внимательно присмотрелся к лицу этого субъекта. Послышалась ли ему саркастическая нотка в голосе коротышки? «Поговорим у меня в кабинете», — сказал Марио. Коротышка повернулся и направился в коридор. Марио последовал за ним, но по пути подозвал молодого помощника директора управления: «Пойдемте со мной».
На двери кабинета красовались чеканные серебряные буквы: «Ралстон Эбери». Марио приложил к пластинке замка большой палец правой руки — замок открылся, дверь отодвинулась. Марио медленно зашел в кабинет и нахмурился: вычурный интерьер вызвал у него отвращение. Эбери обожал украшения в стиле рококо. Усевшись за стол из полированного черного металла, владелец компании сказал помощнику директора: «Принесите мне личные дела персонала управления — записи, фотографии».
«Сию минуту».
Приземистый субъект пододвинул стул к черному столу: «К сожалению, должен заметить, господин Эбери, что, насколько я могу судить, вы поставили свой бизнес в сомнительное положение».
«Что вы имеете в виду?» — холодно спросил Марио — так, как сделал бы на его месте сам Эбери.
Коротышка фыркнул: «Что я имею в виду? Я имею в виду, что контракты, которые вы продали «Атласским воздушным судам», были самыми выгодными сделками, когда-либо заключенными «Аэромобилями Эбери». И вам это хорошо известно. В результате этой продажи мы понесли огромный ущерб». Коротышка вскочил на ноги и принялся расхаживать взад и вперед: «Откровенно говоря, господин Эбери, я не понимаю, почему вы приняли такое решение».
«Одну минуту, — прервал его Марио. — Дайте мне просмотреть почту». Просматривая письма, он таким образом тянул время, пока помощник директора не вернулся с картотечным ящиком.
«Благодарю вас, — кивнул ему Марио. — Пока что мне больше ничего не нужно».
Он стал просматривать карточки с фотографиями. Коротышка явно занимал в структуре компании влиятельное положение, одну из высших должностей. Его карточка скоро нашлась: Луис Корреанос, исполнительный консультант. Записи содержали большое количество информации — размер оклада, перечень членов семьи, возраст, краткую биографию — больше, чем можно было запомнить с первого взгляда. Марио отодвинул ящик. Кипящий возмущением Корреанос продолжал расхаживать по кабинету.
Задержавшись, консультант повернулся к Марио и бросил на него ядовитый взгляд: «Ваши действия невозможно объяснить недостатком информации. Вы просто сошли с ума! — Корреанос пожал плечами. — Я вам это говорю потому, что моя работа уже ничего для меня не значит. Компания не выдержит того удара, который вы ей нанесли. По меньшей мере, если она будет функционировать так, как вы хотите. Сначала вы настаивали на рекламе украшенных разноцветными гирляндами летающих тележек для развозки закусок, а потом продали наши единственные прибыльные контракты — и теперь нам больше ничего не поможет держаться на плаву».
Марио поразмышлял минуту-другую, после чего сказал: «На то были особые причины».
Корреанос снова приостановил непрерывное движение и раздраженно уставился на владельца предприятия.
«Как, по-вашему, мог бы я извлекать прибыль в нынешних обстоятельствах?» — спросил Марио.
Выпуклые глаза Корреаноса неподвижно округлились, губы плотно свернулись трубочкой: консультант думал. Через несколько минут он сказал: «Вы продали наш сталепрокатный завод фирме Джонса и Кахилла, а наш патент на стабилизатор полета — компании «Синяя птица»». Прищурившись, Корреанос вопросительно взглянул Марио в глаза: «Возникает впечатление, что вы делаете именно то, что поклялись никогда не делать. Вы хотите выпускать аэромобиль нового типа».
«Как вам нравится такая идея?» — спросил Марио с таким выражением, словно он знал нечто такое, о чем консультант не догадывался.
Луис Корреанос взволновался настолько, что стал слегка заикаться: «Что вы, господин Эбери, это же... это же просто невероятно! Вы спрашиваете меня, что я об этом думаю? Я — ваш холуй, лизоблюд! Вы мне платите за то, чтобы я во всем с вами соглашался. Я это знаю, вы это знаете, это всем известно!»
«Нельзя сказать, что сегодня вы хорошо исполняете роль соглашателя — заметил Марио. — Вы заявили, что я сошел с ума».
«Как вам сказать... — Корреанос замялся. — Я не угадал ваши намерения. А это именно то, что я хотел сделать давным-давно. Установить в машине новый мощный трансформатор, выбросить к чертовой матери все золоченые завитушки и финтифлюшки, использовать металлопласт вместо стали и, прежде всего и превыше всего — упростить, радикально упростить конструкцию...»
«Луис! — прервал его Марио. — Объявите, что начинается выпуск новой модели. Назначаю вас руководителем проекта. И поддержу вас во всем, что вы намерены сделать».
Лицо Луиса Корреанос осунулось, превратившись в подобие посмертной маски.
«Назначьте себе любой оклад, по вашему усмотрению, — продолжал Марио. — Я буду занят несколькими новыми проектами. Руководить компанией придется вам. С этой минуты вы — босс. Справитесь, как вы думаете?»
«Кончено, справлюсь».
«Делайте все по-своему. Предложите новую модель с такими высокими характеристиками, что с ней не смогут сравниться никакие летательные аппараты конкурентов. Я проверю происходящее на заключительном этапе, но до тех пор вы — босс. А теперь разберитесь с корреспонденцией, — Марио указал на почту, загромождавшую стол. — Отнесите все это в свой кабинет».
Охваченный внезапным порывом, Корреанос подскочил к Марио и пожал ему руку: «Сделаю все, что могу!» Он собрал бумаги со стола и удалился.
Марио наклонился к микрофону: «Свяжите меня с Африканским Федеральным банком... Алло? — на телеэкране появилось лицо банковской служащей. — С вами говорит Ралстон Эбери. Пожалуйста, проверьте баланс на моем личном счету».
Через несколько секунд служащая сообщила: «У вас на счету тысяча двести долларов, господин Эбери. На протяжении нескольких последних дней вы изъяли практически все свои финансовые средства».
«Благодарю вас!» — Марио выключил экран и откинул тяжеловесное тело Ралстона Эбери на спинку кресла; при этом раздалось громкое бурчание — пустота в желудке голодного Эбери давала о себе знать.
Марио ухмыльнулся — мрачно, неприязненно — и вызвал кафе, находившееся в том же здании: «Принесите мне сэндвич с рублеными маслинами, салат из сельдерея и стакан обезжиренного молока».
V
Во второй половине дня Марио осознал, что больше не может игнорировать неизбежную неприятность: ему предстояло познакомиться с семьей Ралстона Эбери. Домашняя жизнь Эбери не могла быть счастливой. Счастливый супруг и отец не бросил бы жену и детей, оставив их в распоряжении незнакомца. Так мог поступить человек ненавидящий, но не любящий.
На столе Эбери стояла фотография в рамке, но Ралстон отодвинул ее в дальний угол — так, чтобы она как можно реже попадалась на глаза, как если бы он ее терпеть не мог. Таким образом, Марио мог заранее оценить внешность жены и детей прежнего владельца своего тела. Флоренс Эбери — хрупкая женщина с узкой талией и тонкими руками и ногами, пышно и безвкусно одетая, выглядывала из-под полей исключительно нелепой шляпки; у нее на лице застыло недоуменное выражение, как у собачки, наряженной в кукольный костюм — она производила довольно-таки жалкое впечатление.
Лютер и Ралстон-младший оказались коренастыми молодыми людьми с туповато-упрямыми лицами, а Клайдия — пухлощеким созданием с капризным, раздражительно кривящимся ртом.
В три часа дня Марио собрался, наконец, с духом, позвонил по домашнему номеру Эбери и попросил консьержа соединить его с Флоренс Эбери. Та ответила слабым, отстраненным голоском: «Да, Ралстон».
«Сегодня вечером я вернусь домой, дорогая», — Марио пришлось сделать немалое усилие, чтобы прибавить последнее слово.