Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук. Страница 22
На третьем этапе производится перекрестный обмен заряженными оболочками из голазмы, и процесс повторяется, но в обратном направлении: мозг пациента А снабжается синаптическими связями пациента Б, а мозг пациента Б — синаптическими соединениями пациента А. В целом, отрегулированный процесс занимает всего лишь несколько минут. Никакого хирургического вмешательств, никаких болевых ощущений, никакого ущерба. Пациенту А передаются личность и память пациента Б, а пациенту Б — личность и память пациента А».
Марио медленно поглаживал подбородок: «Вы имеете в виду, что в конечном счете я — как таковой — на самом деле не являюсь Роландом Марио? И тот факт, что у меня в голове появляются мысли, свойственные Роланду Марио — не более чем иллюзия? И ни одна клетка этого тела не принадлежит Роланду Марио?»
«Не принадлежит — ни в коем случае и ни в малейшей степени. Вы, целиком и полностью... кому мы вас внушили? Я запамятовал... Ах да. Вас зовут Ралстон Эбери. Все клетки вашего тела, с первой до последней, принадлежат Ралстону Эбери. Вы — на самом деле Ралстон Эбери, всего лишь снабженный памятью Роланда Марио».
«Но как насчет моих желез и связанных с ними инстинктов? Разве они не влияют на личность Роланда Марио? В конце концов, поступки человека объясняются не только мыслительной деятельностью мозга, но сочетанием этой деятельности с инстинктами и прочими физиологическими процессами».
«Вы совершенно правы, — кивнул Аллен. — Такое влияние постепенно распространяется. Вы будете мало-помалу изменяться, становясь тем Ралстоном Эбери, каким он был до обмена личностями. То же самое будет происходить с телом Роланда Марио. Степень окончательного изменения определяется соотношением условий окружающей среды и наследственных характеристик».
Марио улыбнулся: «Я хотел бы избавиться от этого тела как можно скорее. Характеристики организма господина Эбери мне не нравятся».
«Принесите мне десять миллионов долларов, — сказал Мервин Аллен. — «Шато д'Иф» существует с одной единственной целью: делать деньги».
Марио внимательно изучал внешность Аллена: упругую здоровую плоть, идеальные черты лица, форму черепа, манеры: «Зачем вам такие деньги? Зачем строить Эмпирейскую Башню, в конце концов?»
«Для развлечения. Меня это забавляет. Я скучаю. Я побывал во многих телах, накопил опыт многих жизней. Это мое четырнадцатое тело. Я испытал ощущение власти над другими людьми. Мне не понравилось это ощущение. Меня раздражает принуждение. При этом я вовсе не психопат. Я даже не безжалостен. В моих руках то, что теряет один человек, другой приобретает. Равновесие сохраняется».
«Но это грабеж! — горько возразил Марио. — Вы крадете годы жизни одного человека, чтобы наградить ими другого».
Аллен пожал плечами: «Суммарный жизненный потенциал организмов двух пациентов остается неизменным. В конечном счете достигается нейтральный результат. Ничто не меняется — два человека обмениваются памятью, вот и все. Как бы то ни было — может быть, выражаясь в метафизических терминах, я — солипсист. Настолько, насколько мне известно, с точки зрения моих глаз и в представлении моего мозга, я — единственный индивидуум, единственный обладающий сознанием интеллект». Мервин Аллен прикрыл глаза: «Какой еще можно сделать вывод из того, что мне — именно мне, и никому другому из бесчисленного множества людей — выпало жить такой чудесной жизнью?»
«Ха!» — Марио презрительно фыркнул.
«Каждый забавляется, как умеет. В настоящее время меня интересует возведение Эмпирейской Башни, — голос Аллена приобретал торжественно-звенящее звучание. — Она вознесется на пять километров в небо! В ней банкетный зал шириной четыреста метров и высотой полтора километра, в зале пол выложен перемежающимися полосами серебра и меди, его окружают восемь стеклянных балконов. Там будут висячие сады, подобных которым нет нигде на Земле, с фонтанами, водопадами, журчащими ручьями. На одном из этажей будет сказочная страна древних легенд, населенная прекрасными нимфами.
На других уровнях будут отображены эпохи истории человечества. Там будут музеи, консерватории для музыкантов с самыми различными представлениями о музыке, студии художников, мастерские и лаборатории, ведущие исследования во всех известных направлениях науки и технологии, магазины, торгующие всеми известными видами продукции. Там будут прекрасные хоромы и террасы, спроектированные исключительно для того, чтобы по ним бродили, любуясь красотами; там будут храмы всевозможных религий — вплоть до поклонения, скажем, Астарте. Там будут залы, полные игрушек, сотни ресторанов, обслуживаемых специалистами-гурманами, тысячи таверн, подающих любые напитки, доступные воображению; там будут помещения, созданные для того, чтобы видеть и слышать все, что можно видеть и слышать, а также помещения для наслаждения покоем».
Марио прервал этот монолог: «А после того, как вы устанете от Эмпирейской Башни, что потóм?»
Марвин Аллен, встрепенувшийся было, чтобы произнести вдохновенную речь, снова опустился на спинку кресла: «А, Марио! Вы наступаете на любимую мозоль! Не сомневаюсь, что меня заинтересует какая-нибудь новая идея. Если бы только мы могли на самом деле оторваться от Земли, от окружающих Солнце безжизненных каменных глыб и газовых пузырей — чтобы лететь к звездам, навстречу другой жизни! Тогда «Шато д'Иф» никому больше не понадобится».
Потирая обвисшую жирную щеку Ралстона Эбери, Марио разглядывал Аллена с пристальным любопытством: «Вы сами изобрели процесс обмена личностями?»
«Я и четверо других — наша исследовательская группа. Все остальные умерли. Процесс известен только мне».
«А ваша секретарша? В нее тоже переселилась личность какого-нибудь престарелого миллионера?»
«Нет, — ответил Мервин Аллен. — Она такова, какова она есть. Ее заставляет жить ненависть. Вы думаете, я — ее любовник? О нет! Ничего подобного! — Аллен блаженно улыбнулся, как старинная статуя святого. — Она хочет только разрушения и смерти. На первый взгляд Тэйна — приятное и сообразительное, хотя и безразличное существо. Внутри — демон насилия, темный и пламенный, как озеро горящей нефти».
Марио впитал слишком много информации, слишком много фактов. Осмыслить все это за несколько минут он был не в состоянии: «Ладно, не буду больше отнимать у вас время. Я всего лишь хотел узнать, каковы мои возможности».
«Теперь вы знаете. Мне нужны деньги. И пересадка личностей — простейший известный мне способ приобретать деньги в требуемых количествах. Помимо обычной пересадки личности, однако, я предлагаю особую премию — призовой выигрыш, высшую награду — называйте это, как хотите».
«И в чем заключается этот приз?»
«Мне нужны клиенты. Чем больше клиентов, тем больше денег. Разумеется, я не могу публиковать подробные сведения о своем предприятии. Поэтому я предлагаю бесплатный обмен личности — бесплатное молодое, здоровое тело — тому, кто направит ко мне шестерых новых клиентов».
Марио прищурился: «Таким образом, Сатлоу получит кредит за Заэра и за меня?»
Аллен ответил непонимающим взглядом: «Кто такой Сатлоу?»
«Вы не знаете, кто такой Сатлоу?»
«Никогда о нем не слышал».
«Как насчет Дитмара?»
«А! Он добьется успеха, этот Дитмар. За десять тысяч он приобрел тело, страдающее циррозом печени в неизлечимой стадии. Но еще пара клиентов — и Дитмар вырвется из западни. Пожалуй, однако, я слишком много болтаю. Не могу уделить вам больше времени. Спокойной ночи».
На пути к выходу Марио остановился в приемной и, наклонившись, заглянул в лицо секретарши по имени Тэйна. Она выдержала его взгляд с каменной неподвижностью; ее глаза блестели, как сапфиры. Роланда Марио вдруг охватило ощущение восторженного мистического полета — как если бы он шел по натянутому канату живой мысли, уверенно сохраняя равновесие, как будто он познал секрет проникновения в потемки чужой души.
«Вы прекрасны, но холодны, как дно океанской впадины».
«Выходная дверь — дальше, сударь».