Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 29

Стас пьян?! Стас — который на людей, позволяющих себе вольности со спиртным, смотрел презрительно и свысока?! Сам он пил только дорогой и качественный алкоголь, исключительно понемногу.

Ульяна широко распахнула глаза, а он указал на нее бокалом.

— За полную задницу!

На выпаде его повело, Стас сел, а точнее, свалился, расплескав коньяк на диван — тот самый, с кремовой жаккардовой обивкой, чистить которую нужно было крайне осторожно, и никогда влажной тряпкой. Продавец в мебельном салоне столько раз об этом упомянула, что Ульяна во время уборки первым делом вспоминала о дурацком капризном жаккарде. Стас трясся над ним, и вообще над порядком в их квартире, как если бы от этого зависела его жизнь, но сейчас только фыркнул, увидев пятно.

— За такое точно не стоит пить, — Ульяна опустилась на край дивана и мягко отняла бокал. — Стас. Что случилось?

— Я думал, что наконец-то нашел свое место, но снова пришел тот, кто его отнял, — он откинулся на спинку и устало закрыл ладонями лицо. — Святоша, который считает себя вершителем судеб. Когда нужен был мой дар, твердил о моей исключительности, о доверии, а когда я стал не нужен — дал пинка!

— С Викторией поцапался?

— У тебя со слухом плохо? Я сказал — который! Эта ведьма почти перестала ко мне цепляться, но у них всем заправляет Шеппард. И он просто вышвырнул меня из команды. Вот так, ни с чего.

Теперь выпить нужно ей.

Ульяна даже поднесла бокал к губам, но тут же отдернула руку. Сэм выгнал Стаса? Быть такого не может! Почему? Наверняка Стас просто накрутил себя дальше некуда. Он всегда болезненно реагировал, когда что-то выходило не по его. Даже если это была всего лишь ступенька, на которой нужно недолго постоять, чтобы потом идти дальше. Но таков уж он был, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Стас хотел всего и сразу, а если что-то не получалось сразу, он умудрялся сделать из крохотной ящерицы Годзиллу.

— По-моему, ты преувеличиваешь.

Стас фыркнул.

— Святая простота! Да он боится меня! Все они боятся, потому что я… — он сник и махнул рукой. — К черту! К черту все! О чем ты хотела поговорить?

Ульяна встретила его осоловевший взгляд, закусила губу и покачала головой.

— Подождет до завтра.

— Ну… как скажешь, — он порывисто обнял ее, — прости, Солнц. Я так по тебе скучал…

Стас уткнулся лицом в шею, и она с трудом подавила порыв отстраниться. Не потому что от него разило спиртным. Может, дело было в чувстве вины — ночь с Сэмом бесповоротно ее изменила. При мысли о нем по коже до сих пор бежали мурашки, а сердце сжималось. Впервые в жизни Ульяне отчаянно хотелось оказаться как можно дальше от Стаса, от его цепких рук, горячего дыхания, влажных поцелуев на шее. Он скользнул рукой по ее бедру, задирая платье, и она не выдержала: с силой оттолкнула его и вскочила.

Стас медленно поднял на нее взгляд, злоба в его глазах была на удивление трезвой.

— Тебе лучше пойти спать, — прошептала она.

Сердце билось часто-часто, Ульяна одернула платье и быстро вышла из гостиной. Сидя в кухне, она постукивала пальцами по столешнице, смотрела на дверь и облегченно вздохнула, когда услышала шум воды в ванной. Кажется, она только что до одури испугалась мужчины, за которого собиралась замуж.

Утром все предстает в совершенно другом свете. Прописная истина, которая на этот раз не сработала. Ульяна проснулась от того, что зуб на зуб не попадал — с той же мыслью, с которой засыпала: нужно поговорить со Стасом и разорвать помолвку. Плед сполз на пол, а сама она напоминала улитку, свернувшуюся на краю кровати, Стас спал на своей половине, с головой завернувшись в одеяло.

После того, что случилось, она не сможет спокойно смотреть ему в глаза. Людмила уверяла, что не изменяют только ущербные и фригидные, но Ульяна не представляла, как можно спать с одним и жить с другим. Даже если для него это ничего не значит, для нее случившееся не просто интрижка или развлечение на стороне. Все гораздо серьезнее. Иначе она бы не позволила этому зайти так далеко.

Как так получилось, что Сэм стал желанным мужчиной, с которым хочется засыпать и просыпаться, бродить по улицам и говорить обо всем, непонятно. Но получилось, и стоило это признать. Страшно почти не было — в конце концов, это жизнь, от такого никто не застрахован. Лучше сразу расставить точки над «i», и жить дальше.

Ульяна аккуратно спустила ноги на пол, бесшумно поднялась и вышла из спальни. Чтобы не будить Стаса, вместо кофе заварила чай и потягивала обжигающий напиток из кружки, рассеянно ковыряя ложечкой в йогурте. Есть не хотелось совсем. Вчера она забыла поставить будильник, но проснулась вовремя — до встречи с Сильвеном еще оставалось два с половиной часа. Хватит, чтобы умыться, принять душ, собраться и доехать.

Вишневые разводы на белом сложились не то в знак бесконечности, не то в восьмерку, и Ульяна вздохнула. На поверхности бурной реки самобичеваний вспенилась одна здравая мысль — ведь она чувствовала ответный интерес, а внимание в его глазах было искренним и неподдельным — но тут же снова ушла под воду сомнений. Мама говорила, что отношения между людьми из разных социальных слоев хороши для постели или для сказок, но не для серьезного романа в реальной жизни. Как бы ни хотелось верить в чудеса, такой мужчина как Сэм не для нее. Пока ему интересно то, что с ней случилось, но потом все закончится.

Между ними действительно пропасть. Доведись ей встретить такого мужчину на улице, он прошел бы мимо и не обернулся. Хотя на улице они вряд ли бы встретились — Сэм все время на машине. Наверняка считает прогулки лишней тратой времени и предпочитает поддерживать форму в тренажерном зале. Может быть даже, с личным тренером. Она знала о нем слишком мало, чтобы хотя бы приблизительно представить себе его жизнь.

— Доброе утро, Солнц, — она вздрогнула — Стас подошел неслышно и обнял ее со спины, — почему меня не разбудила?

— Кто-то тянул из меня силу. Энергию пробужденной, — Ульяна поняла, что молчать больше не получится, слова полились потоком, — все эти приступы, слабость, головные боли, неумение видеть простейшие контуры… все из-за этого. Кто-то использовал меня как батарейку.

Стас словно окаменел — она почувствовала, как напряглись его мышцы: объятия показались оковами, а потом он резко отстранился.

— Я убью того, кто это сделал.

Он сжал руки в кулаки, губы искривились. По подрагивающему уголку рта Ульяна поняла, что он в бешенстве.

Стас прошелся по кухне к окну, вернулся и оперся руками о столешницу рядом с ней.

— Когда я открыл в себе силу, моя жизнь превратилась в ад, — он повернулся и внимательно посмотрел на нее, — можно сказать, я выиграл в лотерею. Выиграл по-крупному, но в то же время многое потерял. Я стал изгоем в мире, где пока нет места сверхспособностям. Теперь я изгой среди себе подобных. Из-за особенностей моего… таланта.

Он усмехнулся и продолжил.

— Я узнал о своем даре, здорово разозлившись на того, кого считал своим другом. Этот гад умудрился присвоить себе мою идею, и когда подошла очередь моей презентации для совета директоров, она оказалась никуда не годной. Он впихнул туда все, чем я делился с ним, все! Помню только, что взбесился, а потом открыл глаза за несколько минут до совещания. Когда понял, что все повторяется, первым взял слово. Тот козел остался не у дел, и именно в тот день я понял, что если другие играют по своим правилам, моя игра вполне укладывается в рамки, заданные ими.

Стас говорил быстро и сбивчиво, будто опасаясь упустить главное. Поначалу он считал, что с ним случилось что-то вроде интуиции или дежавю, но потом ситуация повторилась. Он проживал отрезок времени, а потом его отбрасывало назад. Он помнил все, что произошло, но никто кроме него об этом не знал. Для других время текло по-прежнему, но его реальность расслаивалась. Зная, что будет, Стас мог исправить любую ошибку, подобрать наиболее выгодный вариант. Он учился использовать дар осознанно, но получалось не всегда. Чаще всего даже не получалось.